- А что скажут дамы и господа на то, что бедная девушка одета в такие роскошные ткани?

Жиль видел ее радость и радовался вместе с нею.

- Они стали бы смеяться, если бы Вы были одеты по-иному, Дева Жанна. Разве Господь создал все прекрасные вещи не для того, чтобы мы возносили Ему почести? Посмотрите на этот фиолетовый бархат, разве, глядя на этот цвет, не становишься благочестивым? А вот сверкающий серебром темно-синий: он напоминает ночное небо, когда Господь зажигает на нем звезды. А с этой оранжевой тканью сочетаются сине-серые меха; вот зеленая подкладка и пряжка из изумруда.

Жанна думала, что ей дороги только доспехи, теперь же от великолепия тканей в сердце ее была тихая радость, но она переживала, не порождена ли эта радость высокомерием. Нет, плащ должен быть не оранжевый и не сверкающий красный.

- Вот эта синяя, господин де Рэ. Если она не слишком дорого стоит, то мне, пожалуй, хотелось бы сшить плащ из этой синей материи.

Жиль де Рэ кивнул, а затем развернул кусок зеленоватого шелка, так как, по его мнению, подкладка плаща должна была подчеркивать или приглушать его оттенки.

Между тем обычный шум уличной суеты превратился в громкие крики, приблизился топот копыт, и дверь растворилась. Сквозь толпу мужчин, женщин и уличных мальчишек мастер Бернар протискивался в лавку.

- Вот она, Дева, мы хотим видеть ее!

Мастеру Бернару пришлось пустить в ход кулаки и отвесить несколько оплеух, прежде чем он смог затворить дверь за собой и своими двумя товарищами.

- Дева Жанна, мы копали целый день с утра до вечера. Было уже темно, когда мы наткнулись на что-то твердое. Едва мы разгребли землю, как увидели, что это меч. Его передали мне, чтобы я испытал его. Клинок был покрыт ржавчиной, но стоило только встряхнуть меч, и ржавчина осыпалась. Вот он. Ножны подарены жителями Фьербуа.

Синий бархат упал на пол, Жанна стояла в своем шерстяном камзоле, тихо улыбаясь, затем она взяла меч и вынула его из ножен. Жиль де Рэ, затаив дыхание, взглянул на клинок и увидел на нем пять крестов.

- Разве, он не прекрасен? - спросила Жанна с сияющей улыбкой. Благодарю Вас, мастер Бернар.

Оружейник смущенно вертел свою кепку, голос его не слушался, он долго откашливался. Жители Фьербуа, приходской священник, дай он сам стали свидетелями того, что этой девушке известны вещи, скрытые от всех остальных.

- Дева Жанна, - сказал он доверчиво, - Вы нас можете теперь спасти?

- До полнолуния мы отправимся в Орлеан. Мастер Бернар, скажите всем, что я это обещала.

Он направился к двери вместе с товарищами. На улице был слышен гул, а затем раздалось радостное ликование. В темной лавке рядом с Жанной стоял Жиль.

- Мы выйдем, чтобы показать его остальным, - сказала она, меч все еще лежал на ее ладонях, а Жиль не спускал с нее глаз. Он полагал, что этому мечу, пожалуй, будет около семи веков, но на нем нет ни ржавчины, ни изъяна.

- Теперь Вы мне верите?

- Дева Жанна, я верю, что Вы разговариваете с духами, к которым глухи мои уши. Жанна, пролейте сияние Вашей благодати на меня, недостойного, позвольте мне прикоснуться к мечу, - он склонил голову и опустился на одно колено, но Жанна с мечом быстро отступила от него, нахмурив брови.

- Прикасайтесь к своему и встаньте. Вы должны опускаться на колени только во время молитвы. Вы поняли, господин Жиль де Рэ?

Жиль медленно встал, Жанна даже не подозревала, как ему тяжело. Его душу также наполняли благоговение и пыл, и он охотно отдал бы все свое богатство, лишь бы узнать то, что она, как ему казалось, узнавала без труда. Но для него другой мир молчал, как бы страстно он его ни призывал, а Жанна не позволяла ему заглядывать в глубины своей души.

- Как происходит, что Ваши уши слышат голоса?

- Молитесь, и Вы тоже услышите, если Господь сочтет Вас достойным.

Жиль опустил голову и подумал об Авеле и Каине: жертва Авеля была принята, а Каина Господь презрел. С растревоженной душой он вернулся в свое жилье. Там слуги представили ему мальчика, которого послал господин Тремуй, так как у мальчика был прекрасный голос.

- Пой, - прошептал Жиль, бросил плащ одному из слуг и сел. - Если у тебя действительно хороший голос, позволь мне с тобой заниматься.

Музыка была единственным, что еще могло успокоить бури его души, укротить и очаровать ее. В одном из замков у Жиля был прекраснейший орган, о котором он думал повсюду, музыке часто удавалось разогнать его тоску. И все же музыка в чем-то была подобна плащу, которым он только прикрывал бездну своей души.

Жители Фьербуа хорошо запомнили, что выкопанный ими меч был необыкновенный. Перед смертью Жанна призналась, да и все ее товарищи по оружию уверяли, что этим мечом никогда не был убит ни один человек.

Ветер меняет направление

Господин де Тремуй пребывал в дурном настроении. Армия выступила в поход, и ни девушка, ни полевые командиры не хотели делать остановок. Во всяком случае, пока не дошли до Блуа, который расположен в тридцати милях к юго-западу от Орлеана. Там собирались устроить привал в ожидании новых приказов. Король вместе со своим двором остался в Туре. Сегодня ранним утром в замке должно было состояться заседание совета, но Тремуй счел необходимым подольше поспать после утомительной ночи. В полночь к нему пришли его люди с сообщением об удачной добыче. В ближнем лесу им удалось задержать каких-то господ, представителей королевского собрания сословий, которые из страха перед англичанами намеревались закопать деньги. Деньги отобрали, невзирая на протесты и уверения этих господ, что деньги принадлежат не им, а трем городам... А как же еще можно пополнять запасы казны?

После этого Тремуй с удовлетворением лег спать. Но его снова разбудили еще до рассвета. Прибыли дворяне, которые желали говорить только с господином де Тре-муем, и притом тотчас же. Это были иностранцы.

С иностранцами следовало держать ухо востро: существовали вещи, которых никто не должен был знать в этой разделенной надвое стране. Тремуй принял письмо с королевской печатью: доставили долгожданную весть из Арагона. Он развернул пергамент такой красоты, каких уже не умели делать во Франции, и начал читать, двигая нижней челюстью. Сначала пожелания благословения для Его Величества Карла Седьмого, затем льстивые слова для его министра Тремуя - нужно было перевернуть листок, чтобы перейти к главному. Король Арагонский, к его большому сожалению, в настоящее время находился с экспедицией в Сицилии, и поэтому ему представляется, что подкрепление через Пиренеи отправить невозможно. Пусть король Карл, как и он сам, рассчитывает на Божью помощь...