– Ну что, как прошло свидание? Полагаю, не очень удачно. Что-то не вижу счастья на лице.

– Вы пьяны. – ответила Ижени.

Реджис никак не отреагировал на ее замечание.

– И что с того? – безразлично произнес он. – Это не лишает меня права говорить с моей женой.

– Поговорим, когда Вы придете в себя.

– Я всю свою жизнь бежал от себя, а Вы хотите меня вернуть. Вот уж нет. Не дождетесь.

Она знала, что у нее более нет ни единого аргумента для того, чтобы заставить его уйти. И, что еще хуже, настроение и тон его такие странные, что она не понимает, чего ей ждать. То ли он злится на нее, то ли ему все равно или все вместе. Или он сейчас убьет ее или снова бросится говорить о любви, как это бывало раньше. Притворяется он или его странное поведение совершенно не наиграно. Вместо нормального ответа он снова подходит к ней, из-за чего ей опять приходится отступать. Она хотела избежать неприятного разговора на сегодня, попыталась пройти мимо него к двери комнаты. Но была неожиданно остановлена очень грубым жестом, с которым он удержал ее руку. Прежде ничего подобного он себе не позволял. Теперь же она чувствовала, как его пальцы намертво сжали ее запястье, а его глаза смотрели на нее с выражением настоящей угрозы. Как будто попытайся она еще хоть что-нибудь возразить, и это будут последние ее слова.

– Ты меня пугаешь. Перестань. – сказала Ижени, дернув сдавленной рукой.

Реджис не шевельнулся, продолжая прожигать взглядом ее лицо.

– А я думал Вы намного смелее, дорогая. Ведь человека судят по его поступкам. Я сломал голову, силясь понять, чего Вы добиваетесь. А потом подумал, для чего все эти сложности? Ведь можно прийти и спросить. Ну что, ты сумела помочь Его Высочеству с коронацией? День ведь прошел не зря?

– Реджис, отпусти меня.

Не менее странная улыбка тронула его губы.

– Куда именно к господину Астору или к принцу? – издевательски спросил он. – Хочешь заняться политическими интригами или собственной интрижкой?

– Что ты говоришь? Прекрати.

– Правду слышать не слишком приятно. Мне тоже неприятно находиться рядом с тобой в этом доме и каждый день видеть твое лицо. Такое лживое… и такое красивое. Как на холсте художника подхалима.

– Я хочу уйти. – упрямо повторила Ижени.

– А я хочу, чтобы ты осталась. – Ей показалось, что его пальцы сейчас сломают ее руку, до того сильно они сжимались с каждой новой секундой. – Хоть раз в жизни отвлекись от своих мелочных делишек и удели время семье. Не все же силы тратить на заговор против короля.

– Ты спятил! – воскликнула Ижени.

Его глаза сверкнули еще более яростно.

– Да лучше бы так. – ответил он. – Чтоб не видеть того что происходит и не понимать, что ты творишь.

Вторая его рука потянулась к ее бледному лицу, а пальцы сжали тонкий подбородок. На миг Ижени показалось, что он сейчас задушит ее, однако он только заглянул в ее глаза. Даже особенной ненависти уже не было заметно в этом взгляде. Скорее, что-то похожее на тоску и боль. Если бы не весь прежний их разговор, она подумала бы, что он пришел потому что скучал по ней. Несколько секунд Реджис смотрел на нее с видом человека, обреченного на вечное страдание. Ее взгляд в ответ был по-прежнему чистым и искренним. Таким, как и два года назад. Это невозможно было выносить, он гневно сдвинул брови, отпустил ее лицо, но не мог не смотреть на нее.

– Как белая змея. – проговорил он, понизив голос. – С красивыми зелеными глазами.

Ижени нахмурилась после десятого оскорбления в свой адрес.

– Если змея, зачем пришел?

– Ну я же сумасшедший, это мы уже выяснили.

Снова что-то невнятное. Никакого адекватного объяснения. Ясно, что он сегодня не в себе. Все эти секунды она терпеливо выносила его грубость, надеясь, что он успокоится и наконец-то уйдет. Но он, кажется, не собирался оставить ее в покое. А она не могла уйти, потому что его рука сжимала ее запястье как металлический капкан. Она снова дернулась в сторону двери, снова безрезультатно.

– Может быть, выясним все завтра? – спросила она, поморщившись от неприятного ощущения.

– Завтра не будет времени. А я должен сказать.

– Мне все равно, что ты хочешь сказать. Просто оставь меня одну.

– Ах так? Я даже минуты твоего внимания не стою? Куда нам простым слугам короля до свиты принца Карлоса… Вы же считаете себя выше всех остальных в этом королевстве.

– Ты ничего обо мне не знаешь и не смеешь обвинять ни в одном из грехов. Наш дом тебе не тюрьма и ты не на службе, чтобы вести допросы и бросаться приговорами. Как только ты это поймешь, я сразу выслушаю тебя. А сейчас отпусти меня, слышишь?

– Никогда. Никогда я не хотел, чтобы мой дом превратился в гнездо для заговора. И только ты виновата, что это так. Теперь ты останешься и выслушаешь все, что я хочу сказать!

– Мне больно!

В ее голосе послышались высокие нотки слез. Они как тонкий серп прорезали его слух и заставили в один миг ощутить полную ясность ума. Он резко отпустил ее руку, оставив красный след от пальцев.

– Прости.

В его голосе уже не было прежней безумной пугающей решимости. Ижени наконец почувствовала свободу, отбежала на безопасное расстояние и посмотрела на него с раздражением и обидой.

– Выйди вон! Сейчас же! – приказала она.

Реджис больше не предпринял попыток воспротивиться. Теперь ей казалось, что он и впрямь очень расстроен. Его голова потерянно опустилась на грудь, а когда он повернулся к выходу, то в дверях слегка пошатнулся, держась за дверной косяк. Ижени молча смотрела на его спину с опущенными плечами. Нет, утешать его она не станет. Ее бы саму кто пожалел. Вокруг только зависть, злоба, обман. Если так надо ему ненавидеть ее, пускай. Все равно скоро это закончится. Она была уверена в этом. Едва его ноги переступили порог, оказавшись снаружи, Ижени подбежала к двери, захлопнула ее, повернула ключ. Прислонилась спиной к запертой двери, ощутила себя в безопасности. Нахмурилась от навязчивого чувства досады. И чего ему вздумалось врываться сюда?

– Идиот… – прошептала графиня, не совладав с нахлынувшей злостью.

Несколько секунд она стояла, прижавшись к двери, не шевелясь и слушая, что происходит снаружи. Реджис ушел к себе и больше не беспокоил ее странными выходками и заявлениями.

Утром все было как обычно. Ижени никуда не торопилась. Завтракала в постели, долго лежала в ванной. Потом увлеклась чтением и, не переодеваясь, листала страницы, завернувшись в одеяло. После не сразу выбрала наряд, на который сменит ночную рубашку. Хотя в сущности, какая разница, что надевать, если она весь день проведет дома? Она так и собиралась бездельничать, ожидая вечера. До тех пор, пока к ней не пришла служанка и не сказала, что господин граф просит ее спустится. А, если она не придет, он поднимется сам, потому что должен сказать ей нечто важное. Ижени сушила волосы полотенцем и сказала, что спустится, как только будет готова. Спустя несколько часов она оделась, привела в порядок бледное лицо и встрепанные от воды волосы. Она спустилась вниз, в гостиную, хоть и не хотела этого делать. Однако Реджиса там не оказалось. А по раскрытой входной двери в холле она поняла, что его можно поискать на улице. Она вышла, медленно спускаясь по ступенькам и оглядывая двор. Со стороны конюшни ей на встречу вышел слуга, поклонился графине и прошел мимо нее, чтобы скрыться в саду. Ижени отправилась следом. Она нашла Реджиса, бросающего палку Феличе. И пока пес отыскивал ее в кустах, разрушая при этом клумбу, она подошла к графу, молчаливо наблюдавшему издалека, как гибнут и ломаются под тяжестью лап цветочные стебли и бутоны.

– Вы хотели меня видеть? – спросила она, подойдя ближе и также наблюдая за тем как Феличе возится в земле среди цветов.

Реджис обернулся на нее. Он держал руки за спиной, выглядел вполне спокойно и как обычно сдержанно. Ни следа вчерашней горячности.

– Да. Хорошо, что Вы пришли, графиня. Мне нужно сказать Вам. Генерал Фотье дал поручение, которое требует моего отъезда из столицы. Меня не будет два-три дня. Выезжаю сегодня. Я уже дал распоряжения, чтобы седлали моего коня.