– Да меня позвали на праздник, а на какой именно не сказали. Я еще и опоздала, – соврала девушка, наигранно всплеснув руками.

– Ну я сделать ничего не могу, – пожал плечами мужчина, а потом вдруг вскрикнул. – Вовремя вы! Они назад возвращаются.

Вика стеклянным взглядом смотрела на машины, медленно въезжающие в коттеджный поселок.

В одной из машин, через приспущенное стекло, она увидела красивую расфуфыренную брюнетку.

А рядом с ней – парня. Лица его Вика не видела, но она была уверена, что это Вадим.

Проводив взглядом длинный кортеж, девушка опустила заплаканные глаза и зашагала прочь.

Смахивая льющиеся из глаз слезы, Вика брела по подтаявшей дороге в сторону автобусной остановки.

Сзади посигналила машина, но девушка продолжала идти, не обращая на нее никакого внимания.

Машина посигналила еще раз и, резко обогнав Вику, преградила ей путь.

Когда девушка приблизилась к машине, дверца распахнулась, и из нее показался лакированный ботинок.

– Что ты делала возле моего дома? – сухо произнес мужчина, отряхивая пальто.

Это был мэр Петр Евгеньевич. Лицо его выглядело злобным и крайне недовольным.

– Я что мало денег дал твоей семейке, чтобы вы от нас отстали? – грубо спросил он. – Нищеброды! Оставь моего сына в покое!

– Я люблю его! – с вызовом ответила Вика. – И он меня тоже любит!

– Сколько? – теребя на пальце золотой перстень, неожиданно спросил мужчина.

– Чего сколько?

– Сколько ты хочешь?

– Денег?

– Да, ты не ослышалась, дурочку из себя не корчи, – состроил презрительную физиономию Петр Евгеньевич. – Только знай меру.

– Мне ничего от вас не надо, – Вика с гордо поднятой головой обогнула машину.

Однако мэр не собирался сдаваться. Он не привык, чтобы ему отказывали. Машина снова догнала Вику и, приоткрыв окно, Петр бросил:

– Всему есть своя цена, деточка! Какая она у тебя, вот в чем вопрос?

Вика сделала вид, будто не слышит слов Петра Евгеньевича. Мужчина допустить такое отношение к себе не мог.

Он что-то шепнул водителю и тот, выскочив из машины, запихал Вику на заднее сидение.

Девушка даже ничего не успела сообразить. Только растерянно захлопала длинными ресницами.

– Снег с ботинок могла бы и отряхнуть, – фыркнул мужчина. – Назови свою цену!

– Ваш сын меня любит. Он не хочет жениться на Есении, – зачем-то выпалила Вика. – А вы не думаете о его счастье, вам лишь бы денег побольше. И запомните: в этом мире не все продается!

– Все, – по лицу Петра Евгеньевича скользнула надменная улыбочка. – Сколько ты хочешь?

– Я уже ответила, – Вика презрительно сжала губы.

– Миллион? Два? – предложил мужчина. – Говори.

Вика замялась. Петр стал играть по-крупному. Это не те пятьсот тысяч, что разлетелись, как пух.

– Пять, – выпалила девушка, ожидая, что сейчас мэр возмутиться и выкинет ее из машины.

– Пять? А ты молодец! Согласен, – мужчина протянул Вике руку.

– Вы серьезно? – хмыкнула Вика, нахмурив брови. – Отдадите пять миллионов мне, чтобы я рассталась с вашим сыном?

– А разве я похож на шутника? – рассмеялся Петр Евгеньевич. – Мне даже лестно, что ты оценила моего сына в такую круглую сумму. Так что по рукам?

Девушка с подозрением покосилась на мэра: что же он на этот раз задумал?

– Не надо на меня так смотреть, – Петр отвел взгляд в сторону. – Я готов тебе заплатить только по той причине, что тебя любит мой сын. В противном же случае, я бы тебя стер в порошок, – со злостью добавил он. – Усекла?

– Усекла, – Вика скривила рот, обнажив белые зубы. – Но мне нужно время подумать.

– Если ты цену так хочешь набить, то зря. Больше я не дам, и буду вести с тобой уже другую войну. Доходчиво объяснил?

Вика кивнула. Но сразу давать ответ мужчине не хотела. На то у нее были свои причины.

С одной стороны, она уже окончательно решила для себя, что Вадим решил по каким-то, только ему одному известным причинам, жениться на Есении.

А с другой стороны, деньги получить за все это вдобавок было бы не лишним.

– У тебя два дня! Я позвоню, – крикнул мужчина в спину вылезшей из машины Вике.

Три часа назад

Вадим лежал на кровати и рассматривал натяжной потолок. Удивительно, но в свои двадцать с лишним лет он был заключен под домашний арест собственным отцом и лишен телефона.

Петр Евгеньевич неслышно вошел в комнату сына и присел на кровать:

– Родители Есении здесь. Все приглашенные здесь. Ждут только тебя! Ты долго будешь из себя обиженного строить?

– Я никого из себя не строю. А в который раз повторяю, что нас с Есенией ничего не связывает. Я люблю другую!

– А она тебя любит или твои деньги? Ты об этом не думал?

– Пап, ты столько мне врал, так что лучше молчи, – Вадим присел на кровать и уставился в окно.

– Ты можешь сделать для нас кое-что? Выйди к гостям. Не сорви помолвку! – с мольбой в голосе попросил отец. – Об этом прошу тебя не я, а мать. Этот позор будет для нее большим ударом.

– Я же сказал, что не женюсь на ней!

– А ты и не женись, – Петр положил сыну на плечо свою массивную руку. – Ты сегодня хотя бы сыграй свою роль, а потом мы все уладим.

– Нет, – Вадим отрицательно покачал головой. – Больше я в эти игры не играю.

– Подожди. Хорошо, у меня к тебе предложение. Ты сейчас выходишь к гостям и не подаешь виду, что что-то случилось. Я предлагаю твоей девушке деньги…

– Зачем? – поморщился Вадим. – Что ты опять задумал?

– Выслушай, пожалуйста, меня до конца. Я предлагаю Вике большую сумму в обмен на тебя. Если она откажется, я даю слово, я не встану больше поперек вашей, как ты там говоришь, любви. А если выберет деньги, – Петр сделал длинную паузу, – ты сам все поймешь.

– И для чего это?

– Хочу проверить, точно ли она любит именно тебя, а не твои деньги. Только есть еще один нюанс: дай мне два дня. Не общайся с Викой: не звони ей, не пиши и не бери трубку.

– Так мне и не с чего, – Вадим встал с кровати и подошел к двери. – Хорошо, я согласен. Но я знаю, что будет, папа! Ты проиграешь!

– Тогда, увы, мне придется смириться, – в глазах Петра блеснул дьявольский огонек, он был уверен в своей победе.

Два дня прошли для Вики в тягостных раздумьях. Она не знала, что именно ей выбрать.

Вадим так и не объявился. Его телефон был по-прежнему не доступен.

– Сменил номер, – проворчала Вика, с утра снова решив набрать номер любимого человека. – Ну и катись! – громко добавила она, швырнув телефон в стенку.

– Что случилось? – соседка по комнате приподняла голову и принялась от испуга тереть глаза.

– Ничего, спи дальше, – раздраженно проворчала Вика. – Не суетись. Я свалю отсюда скоро!

Вика знала, какое окончательное решение примет. За Вадимом она больше бегать не будет.

Она примет пять миллионов и свалит из этой общаги. Купит себе квартиру, машину и будет жить припеваючи одна, без него.

– Петр Евгеньевич, – сухо произнесла девушка, набрав номер мэра. – Я приняла решение. Я выбираю деньги. Пять миллионов. Принимаю только наличными.

– Умничка, а я уже в тебе засомневался, – с восхищением ответил мужчина. – Через два часа я подъеду к общаге.

Вика накрасилась, привела себя в порядок, чтобы предстать перед Петром Евгеньевичем в ином виде.

Она хотела, чтобы он видел в ней холодную, расчетливую девушку, а не ту, которая еще час назад умывалась слезами из-за его сына.

Мэр не опоздал. Его машина притормозила возле общаги ровно в двенадцать дня.

– Присаживайся, – Петр Евгеньевич пренебрежительно кивнул Вике на пассажирское сидение.

Вика, аккуратно подбирая платье, которое она зачем-то надела, села в машину.

– Где деньги? – не глядя на мэра, спросила она.

– Быстрая, – Петр Евгеньевич протянул Вике увесистую сумку. – Но, стоп, я хочу передачу эту снять на телефон. Чтобы ты потом не дала заднюю.