Судя по оживленному голосу, ничего жуткого и правда не произошло, но что-то странное все же было. Слишком оживленный голос.

– Как твоя нога?

– Уже лучше. Родители приехали, теперь я в надежных руках. Скоро спать будем. Я тут тебе кое-что скажу. Не знаю, убьешь ты меня или тебе будет все равно… хотя ты редко злишься…

– Говори уже, а, – призвала Дина.

– В общем, это касается забавного вчерашнего недоразумения с деньгами. – Надя смущенно хихикнула. – Мне опять звонил тот парень, которого я приняла за знакомого и который принял меня за… ну, ты поняла.

– Только не говори, что ошибся номером! Все имеет какие-то границы.

– Нет. Просил прощения за беспокойство и хотел узнать у меня… твой телефон. Мол, он его стер, а мой в памяти мобильника остался, вот он мне и звонит. Ему очень надо что-то тебе сказать. И… ну… я согласилась. Он был настойчив, но так галантен, все время извинялся… и голос у него ничего… а как он внешне, ты не говорила? А, да, для тебя это не главное… ну, все равно ведь не последнее дело…

Терпеливо дождавшись окончания речи, Дина коротко отозвалась:

– Я поняла. Спасибо, что предупредила.

– Что, все-таки не надо было, да? – всполошилась Надя. – Ты извини, я даже не представляла, как поступить, растерялась…

– Нормально, расслабься. Спокойной ночи.

– Вижу, болтать ты не настроена.

– Я просто занята слегка…

– А. Учеба – работа – чтение?

– Не совсем.

– М-м… это уже интереснее. Потом расскажешь?

– Да.

– Ну, до скорого. Целую.

– Целую, пока.

Дина положила телефон обратно в карман, явно не планируя больше на него отвлекаться. Этот жест понравился Степе.

– Все в порядке? – осведомился он.

– Ага.

– Ей поговорить захотелось?

– Вроде того.

Глава 6. Не лучшая тема

«Чем меньше слов, тем больше будет чувства».

Уильям Шекспир

Еще сквозь сон Степа слышал доносящийся из кухни голос Дины. Поначалу он улыбнулся: она здесь, рядом, впереди опять целый день вдвоем. А потом различил ее слова:

– Нет. Сегодня никак. Завтра вторник? М-м… боюсь, нет. Давай лучше в среду вечером, а то учеба… и по работе кое-что надо… Да ничего, переживу. «Работать не так скучно, как развлекаться». Шарль Бодлер сказал, знаешь такого? Почитай. Ладно, созвонимся. Ага.

Ее тон был лишь чуть более жизнерадостным, чем обычно, но Степа напрягся всем телом. Ему почему-то захотелось поскорее одеться, будто в дом вошел посторонний, нарушив их уединение.

«Что бы я ни делал, у нее все равно будет другая – и, что хуже, более интересная и насыщенная – жизнь», – мрачно подумал он, натягивая джинсы.

– Скажи, я тебе сильно мешаю? – неожиданно для себя произнес он вместо приветствия, когда Дина вошла в комнату.

– Ты? Мне? Нет, – сразу отозвалась она.

В ее честности он не сомневался никогда.

– Ты, наверное, встречи какие-то планировала на сегодня-завтра…

– Но у нас уговор, разве не так?

– Главное, чтобы тебя он не напрягал. Я не собирался запирать тебя в клетке. Я люблю тебя. Я хотел, чтобы тебе было хорошо со мной. Но если нет, то…

Степа продолжал говорить, но у него было ощущение, что самое важное он уже сказал, даже не заметив. Не заметив, потому что это было у него на душе и вполне естественно было заговорить об этом.

И все же, осознав, ЧТО произнес, он на секунду растерялся и попытался поймать взгляд Дины, ища поддержки. Но она смотрела куда-то в сторону. Правда, очень сосредоточенно, не моргая, – возможно, внимательно слушала. А может, думала о своем и вообще не слушала…

– Степа, все хорошо, – наконец произнесла она. – Тебе что, кошмар приснился?

«Я просто очень боюсь тебя потерять, обними меня», – хотелось сказать ему, но он, разумеется, промолчал. Дина прочитала все в его глазах, пересекла комнату и обняла. Но, как ему показалось, не нежно, а скорее так, как обнимают плачущих детей. Надежно, чуточку властно, успокаивающе…

А затем вдруг поцеловала – сначала будто вынужденно, после – увлеченно, в конце концов – почти страстно. Но опять же так, будто хотела заставить его замолчать… забыть…

Как бы то ни было, поцеловала. С другими его иногда не трогал даже секс, а с ней и поцелуй казался чем-то неземным, высшей наградой.

– Я люблю тебя, Дин, – выдохнул Степа. – Ты… чувствуешь ко мне хоть что-нибудь?

– Не лучшая тема для разговора, – неожиданно холодно произнесла она.

Чуть отстранившись, он глянул на Дину как-то недоверчиво и выговорил изменившимся голосом:

– Боже… ты должна была сразу мне сказать. Зачем было давать надежду?

– Ты ничего не понимаешь.

– Все я понимаю. – Отпустив девушку, он целеустремленно направился к балкону. – Сигареты там?

– Ты же в шестнадцать лет бросил.

– Плевать, хочу курить.

– Я с тобой. И накинь пальто.

– Нет.

– Я принесу.

Когда она вышла на балкон, Степа уже успел закурить. Дина набросила на него верхнюю одежду – он, кажется, не заметил этого – и тоже зажгла сигарету. Они впервые курили вместе.

– Послушай, – начала Дина чуть более хрипло, чем обычно.

– Не надо. Я же говорю – я понял. Я тебя ни в чем не виню, просто теперь мне видится полной бессмыслицей все, что происходило со мной… с нами в последнее время. Ведь я жил надеждой, которую ты усиленно подкармливала… а может, мне только казалось? Ты это ты. Для тебя дружба – это близость, а любовь… существует ли она для тебя? Ты вообще когда-нибудь любила? Не отвечай, я не хочу этого слышать.

– Влюблялась. Точнее, очаровывалась. Ненадолго, – перебила она. – Иногда хотелось полюбить по-настоящему… но больше всего хочется сейчас. Жизнь коротка.

– Глупости.

– Я же объясняла, у меня такое ощущение – грядет что-то масштабное. Понимаешь, это стало навязчивой идеей. Я просыпаюсь среди ночи в холодном поту, вдруг поняв, что все это совершенно беспочвенно… но это назойливое предчувствие… такое сильное, густое, едкое…

– Одна из таких ночей была в пятницу, я угадал?

– Да. Мне просто необходимо было побыть рядом с кем-то близким, с кем-то, кто не станет расспрашивать – просто подарит ощущение тепла и покоя. Представь, мне тоже бывает плохо. И больно. И странно.

Степа молчал. Недокуренная сигарета, зажатая между его дрожащими пальцами, постепенно тлела.

– Я не умею влюбляться по-настоящему, – продолжала Дина – как всегда, ровным, пусть и хрипловатым голосом. – А если вдруг кем-то увлекаюсь, он, скорее всего, неинтересен мне как человек, потому все длится совсем недолго. Это всего лишь красивый сюжет красивого романа, который наскучит мне после второй главы. Я научилась относиться к подобным играм снисходительно – не лишать же себя приятных поворотов сюжета, – но ни в коем случае не серьезно. Не допускала интимных отношений – я бы хотела этого с кем-то близким, а не с полуразмытыми образами принцев. А близкие мне люди мужского пола – их я любила, но мне никак не удавалось увидеть в них привлекательных молодых людей… да, это всегда были искренние, теплые, глубокие чувства, но…

– …дружеские, – невольно подсказал Степа, выбросив истлевшую сигарету и машинально потянувшись за другой.

– Именно.

– Так же и со мной?

– Нет, с тобой – не совсем. Просто… когда ждешь чего-то постоянно и с минуты на минуту, ты ловишь каждый намек, предчувствуешь и даже торопишь этот момент… и очень легко ошибиться, принять желаемое за действительное. Впрочем, желаемое ли? Может быть, я все истолковала неправильно и меня ждет не любовь, а смерть. – Дина шумно выдохнула дым. – Да, и то и другое – самое сильное, святое и непреложное, что есть на свете. А то, что я ощущаю, как раз…

Она прервала саму себя и заговорила уже иначе, слегка торопливо, будто сворачивая надоевшую беседу:

– Ну да ладно. Возможно, все куда проще, чем я себе навоображала.