II
– Я, конечно, понимаю, Рустем, что у тебя папа умер, но все же… Ты же можешь хотя бы на сообщения отвечать!
– Тебе важно знать, Лия, мерил ли я давление и пил ли я чертовы таблетки?! Вместо того, чтобы спросить, как я себя чувствую. Что у меня внутри!
– Ты мне соизволил позвонить, чтобы сразу накричать? Я забочусь о тебе, а в ответ никакой благодарности! Одни упреки! И еще, я была уверена… Я думала, что ты понимаешь всю важность здоровья! Мы не раз об этом говорили. Думала, что и тебе это важно. А тебе словно все равно. Ты ничего не хочешь делать! Ты меня снова расстраиваешь.
– Ты во всем права. Это тебе важно! Тебе! Не мне! Тебе важно все это! А мне важно…
– Знаешь, а ты какой-то другой. Скажи, чем ты занимался эти дни?
– Почему ты требуешь у меня отчет?! Я в чем-то успел провиниться? Надо же! Вовремя не позвонил! Так?
– Не в этом дело, Рустем. Просто скажи, ты не пошел во все тяжкие?
– Во все тяж-ки-е… У меня отец умер! Ты слышишь?!
– Слышу. Но мне кажется, что дело не в нем. Ты ведь был готов к его смерти. Просто ты отвечаешь мне так, как уже когда-то отвечал… Но-о-о. Хорошо-хорошо. Я больше не спрошу-у про это. Тогда скажи-и… Было ли заседание наследников?
– Что конкретно тебя интересует, Лия? – я привычно хыкнул. – Как говорится, и-то-го?
– Ну, честно скажу, мне это очень интересно. Ты же знаешь, какие у меня планы!
– Боишься, что не хватит? Мечты рухнут, как карточный домик?
– Ну почему ты меня снова пугаешь?! Тебе доставляет удовольствие это? Просто скажи, все ли хорошо… Но все равно ты другой, – голос Лии задрожал. – Я не могу отделаться от этого ощущения. И, пока мы не увидимся, это будет меня мучать, Рустем.
– Надо же! Тебя будет мучать! А что меня мучает – тебе все равно!
– Мне не все равно! Я точно так же не сплю последние дни, как и ты. А ты! Вместо того, чтобы меня набрать, сидишь в мессенджере.
– Ты следишь за мной?!
– Это не слежка. Это отношения! Нельзя так поступать с теми, кому ты дорог!
– Дорог? С точки зрения денег? Ну конечно! С тобой по-другому не бывает! И вопросы все…
– А какие вопросы мне можно задавать? Что не вопрос – он тебе не нравится! А я всего лишь хочу быть в курсе. Я думала, что я уже часть твоей семьи…
– А я? А я? Часть твоей семьи? Той, где сплошные умные люди с кучей дипломов и острых фундаментальных разговоров. Скажи? Меня ведь даже познакомить с отцом твоим нельзя, пока я свой статус не возымею официально, да?
– Прекрати! Ты что, снова пьян? Что ты говоришь?! – Лия захлюпала носом. – Почему ты так? Я знала, что значит для тебя отец, но… Зачем ты обижаешь меня?
– А ты не знала, что правда может быть колючей? – я с шумом поставил пустой бокал на стол.
– Я помню, как мы с тобой вечерами пили слабоалкогольное вино. Помнишь? Я помню, как ты доказывал мне свою теорию относительно размера фужера и напитка. Я помню, как была восхищена твоими речами… Помню, как ты смаковал вкус и какие эпитеты придумывал сортовому вину. А теперь ты тупо бухаешь! И, похоже, даже не вино! И делаешь меня крайней! Тебе просто все равно. В твоих алко вечерах и, кажется, даже не только в алко я стала лишняя, – она с шумом сглотнула слюну и перевела тему. – Извини. Расскажи мне лучше, что было в эти дни.
– Море сообщений, звонков. Всем что-то нужно.
– А-а-а Алена тебе не звонила?
– Почему она должна мне звонить?! Мы недавно общались.
– Ну-ну! Знаю я этих отрожавшихся…
– Знаешь?
– Знаю!!! Им палец в рот не клади! По локоть откусят, тем более зная, что есть что кусать! Небось уже сидит просчитывает выгоду.
– Что?
– А то ты не знаешь про желание девушек найти себе того, кого можно доить!
– Интересно. Продолжай.
– Я каждый день смотрю ее социальные сети. Думаю, что сдаст она себя каким-нибудь глупеньким статусом про мешок денег, который падает с неба на голову.
– О чем ты? – почти шепотом спросил я.
– Я об Алене и ее набивании цены. Прям бесит! Что ты! “Звезда полей – кукуруза!” Ты просишь с дочкой увидеться, а она выпендривается! Если не конченная дура, то согласится. Жди! Со дня на день.
– Откуда столько злости, Лия?
– Это не злость. Правда жизни, Рустем!
– Правда жизни? Откуда ты этого набралась? Или по себе судишь?
– Я тут боюсь и слово пикнуть в телефонную трубку, когда ты злишься. Боюсь впасть в твою немилость! А кто-то даже разговаривать с тобой не хочет, и ты все равно стучишь в эту дверь, а она еще делает вид, что думает! Просто кому-то все дается вот так легко, просто по рождению, по самому факту наличия богатых родителей. А кому-то приходится для этого учиться много и работать не покладая рук. И то! Вариантов взлететь почти нет! Ну это так, мысли вслух. И знаешь?! Зачем вообще тебе этот ребенок? У нас с тобой будут свои дети! Хватит нам своих проблем!
– Интересно ты заговорила. Что значит, зачем мне этот ребенок? Это не просто ребенок, а мой. И если ты хочешь быть со мной и дальше, то тебе придется принять этот факт.
– Да-да, принять факт. Я понима-аю. Придется принять факт, что вся твоя большая семья будет виться вокруг тебя, как змеи. Надеюсь, твой отец правильно все расписал в завещании, иначе этот клубок затянется на шее, мама не горюй!
– Что ты говоришь?! Я тебя не узнаю, Лия.
– А надоело сопли жевать! Ты ничего не видишь и не замечаешь! Твоей бывшей сестричке вообще ничего нельзя оставлять! И рубля! Она же прокутит это в раз, и пыли денежной не останется. Только одни воспоминания! Эх! Жаль, что твой папа только одного не учел.
– И чего же? Позволь узнать.
– А того, что ты не такой, как он! Ты ко всем добренький, милый, хороший. Все садятся тебе на шею. А эта звезда и подавно! Есть, как говорится, чем и кем тянуть из тебя. Будет пожизненный балласт, – Лия с шумом выдохнула. – Нужно вообще заняться твоим окружением и общением с бывшей, от которой у тебя дочка. Она всегда будет шантажировать общением с ребенком. Если говорить своим языком, то будет буквально продавать дочь. К тому же, после стольких публикаций, где ты буквально селебрити, начнут спихивать на тебя свои приплоды все, кого ты… А то гулял-то ты на славу!
– Гулял на славу?
– Насколько ты помнишь, мы раньше с тобой дружили, и ты многое мне рассказывал…
– Вот именно! Дружили, Лия. А друзья – это те люди, которые не используют информацию, полученную от сердца и души, против тебя. Я думал, ты сделаешь выводы другого характера!
– Знаешь, Рустем, я и сделала выводы! А потому-у пытаюсь обезопасить свое. То, что создано мною.
– Тяжело тебе, видимо.
– Непросто. С тобой все непросто!
– Да. Похоже-е… – с тяжелым вздохом произнес я.
– Что? Ну что еще?! – растерянно воскликнула Лия. – Что?!
– Я устал.
– Устал?!
– Устал. Устал быть не тем, кем являюсь на самом деле. Устал быть не с теми, с кем хочу быть на самом деле. И еще! Ты права. Дело не в смерти отца.
Я вновь оправдывал свою натуру. Бесценные жизненные основы, о которых мы много дискутировали с Лией, на деле оказались голимой показухой, а высокие речи, когда с пеной у рта я просил дать мне второй шанс, изменив ей впервые прошлой осенью, – всего лишь пустомельством.
Еще когда я набирал номер своей девушки, во мне уже билась тревога. В голове крутилась встреча с Кирой, когда она, вся заплаканная, впорхнула в мои объятия, а я от этого только возбудился. Помню, как прижимал к своему телу с силой хрупкий желтый ирис, да так сильно, что ее стебелек немного хрустнул, и думал лишь о том, как затащить ее в постель. Помню, как смотрел на ее ямочки на щеках, которые, как оказалось, появлялись на ее лице не только от улыбок, но и от печали, и думал только о пороке. И ни мысли о разговоре по душам или моей девушке Лие, которой я обещал мне довериться…
После напряженного диалога почти на повышенных тонах я оглушил Лию своим молчанием. В определенной тональности мое дыхание было красноречивее многих несказанных мною же фраз. Она все поняла. Я снова ей изменил. Доверие ушло мгновенно по-английски. А разговор про деньги и бывшую явил мне суть Лии, которой еще недавно не было. Между нами все было кончено.