Неожиданно невеселые мысли девушки прервал Курт. Он вошел в комнату, осмотрел взволнованную девушку и сказал:

— Привет… Как хорошо, что ты поужинала. Нам предстоит деловой разговор и тебе придется меня выслушать.

Ри не знала, каковы мотивы Курта, но тот, заходя в комнату выглядел решительно и эти слова произнес с уверенностью. Она его опасалась, а от его холодного взгляда хотелось бежать. Девушка нахмурилась, но все же согласилась:

— Ладно…

— Думаю, ты догадалась, что я подозрительно много знаю о тебе. Поэтому, не буду скрывать. На самом деле я и есть король Дмирхора и мы действительно ждали в той пустоши тебя. Конечно, Фло сказал, что все объяснит тебе и странно, что ты не была в курсе, кто именно ждет тебя, но важно лишь, что ты в целости и сохранности…

Не сильно Ри удивилась словам Курта, ведь то, что он король очевидно: его боялись, уважали и беспрекословно подчинялись, пытались защитить любой ценой, да еще и этот странный кулон, рассказы об ее отце. Но вот про Фло было многое непонятно.

— Фло указал направление и сказал, что меня встретят перед мостом через пропасть…

Курт ухмыльнулся, видимо, старик так подшутил над Куртом, однако это было опасно. Но мужчина сейчас должен был сказать самое важное и обсуждать странности Фло ему не хотелось. Да и тот все равно выполнил свою миссию. Все-таки не зря он тогда его перетянул на свою сторону и убедил иногда отчитываться о происходящем в Лестициях.

— Я отправлю с тобой своего приемника и его воинов. Сам не смогу плыть с тобой, потому что, во-первых, я поклялся одной ведьме, что не могу предлагать свою тебе помощь, во-вторых, мне нужно возвращаться на войну. Это все, что я могу. Так что, я тебя отправляю обратно к отцу и уже как поступать, решать лишь тебе…

— Ты намекаешь, что мне надо свергнуть собственного отца?

— Да, Ри. Жаль, что слишком рано, но винить в этом можно только расточительность твоего отца, сошедшего с ума после смерти твоей матери. Я не знаю точно, что именно произошло тогда, но это сильно повлияло на него.

— Ты же говорил, что вы с Дереком дружили, может, ты что-то замечал? — спросила девушка, не скрывая волнение.

Курт нахмурился и сказал:

— Он перестал общаться со мной, когда тебе было четыре, а погибла Валерия, когда тебе было десять. Я знаю лишь, что она по просьбе твоего отца занималась каким-то алхимическим зельем.

Ри нахмурилась. Про зелье она ничего не знала, а отец молчал, как партизан, иногда игнорируя и избегая обсуждения смерти мамы. Но больше всего девушку пугало то, что ей придется возвращаться и свергать отца, чем она и поделилась с Куртом.

— Я боюсь, Курт… — прошептала девушка.

Мужчина вздохнул и сел на пол перед девушкой, взял ее руки в свои и сказал:

— А тебе не страшно от того, во что превратится твой дом, если ты отсидишься, не вмешиваясь? Уверен, еще страшнее, но, к сожалению, только ты сможешь что-то поменять.

Девушка всхлипнула, но неожиданно твердо заявила:

— Мне не важно, что придется сделать для того, чтобы мой народ был свободен…

Курту было жаль юную принцессу, но он знал, что она справится.

— Так-то лучше. И знай, что я верю в тебя. А теперь отдыхай. Завтра утром я провожу тебя до порта. Постарайся не выходить из этой комнаты, твой отец отправил своих людей на поиски тебя. За дверью в конце комнаты есть хорошая спальня и ванная.

— Спасибо, — благодарно, глядя прямо в душу своими пронзительно голубыми глазами, произнесла Ри.

Мужчина едва отвел взор от ее прекрасных глаз и ответил:

— Ещё не за что, мелочь…

«Трогательный разговор…» — подумал Курт. Ему едва удавалось держать себя в руках рядом с этой мелочью. Жаль, что нельзя просто забрать ее в свой дворец, игнорируя все «против» и от души насладиться молодой принцессой.

Как только мужчина закрыл за собой дверь, Ри устремилась в ванную. Приведя себя в порядок, она грустно посмотрела в висящее перед ней зеркало. Голубые глаза слегка покраснели, длинные черные волосы спадали мягкими волнами на плечи, а пухлые губы, сжатые в линию, слегка дрожали. Ванная была небольшая и от взгляда не укрылся неожиданно возникший за спиной силуэт какой-то девушки, она плакала и пыталась что-то сказать. Ри испугалась и обернулась, но позади никого уже не было. Она осторожно повернулась обратно к зеркалу, но там отражалась только каменная стена. Сердце бешено билось от испуга, девушке теперь казалось, будто кто-то наблюдает за ней и, не выдержав, она бросилась в спальню, спряталась в одеяло и замерла, не зная, чего ждать.

Спустя какое-то время она уснула. Только вот сон не подарил ей спокойствия. Ей снилось пожарище, ревущий малыш с клычками и маленькими крылышками, стоящий возле бездыханного тела матери. Мужчина, сидящий на корточках рядом с ним едва сдерживал слезы и тянул малыша к себе. Он был облачен в воинские доспехи. Кто-то неподалеку ему закричал и воин, ловко подхватив мальца под мышку, устремился прочь. Далее картины были смазанными и непонятными.

И вновь дикий страх охватил Ри и та подскочила со слезами, стекающими по щекам. Понимая, что больше не уснет, она надела свою рубашку и вышла к камину. Там сидел Курт, он смотрел в огонь, однако подойдя ближе, Ри поняла, что в его глазах пляшут языки пламени совсем другого пожара. Например, того, что снился сейчас ей.

Девушка легко коснулась плеча мужчины. Тот повернулся и его лицо осветила искренняя и нежная улыбка. Он произнес, целуя ее ладонь:

— Если это сон, я не хочу, чтобы он когда-то заканчивался…

— Этот сон никогда для нас не закончится, — ответила ему Ри и Курт нахмурился.

— Почему ты не спишь, принцесса?

— Мне снился страшный пожар, тот, что унес множество невинных душ и который вспоминается одинокими вечерами…

Курт безмолвно прижал к себе Ри, усадил к себе на колени и посмотрел в ее голубые глаза своими непроницаемо черными.

— Рано или поздно мы будем вместе, Ри. Нужно только потерпеть…

И садилось солнце, опускались ресницы

Поднималась страсть, сгорали границы

Ри распахнула глаза и ощутила на себе прикосновение чьих-то теплых рук. Перед ней лежал Курт. Он задумчиво смотрел на девушку и гладил ее.

— Доброе утро, Ри. — улыбался он.

— Доброе утро, — ответила удивленная девушка.

Ри едва помнила, что вчера происходило. Холод и кошмары заполнили ее рассудок. Однако воспоминание о близости с Куртом в памяти не всплывало. Девушка осторожно пододвинулась ближе к мужчине и тот обнял ее, прижав к себе. Он был одет. А значит между ними ничего ночью не было. Ри терялась в догадках, а Курт все молчал.

— Ты была хороша этой ночью, — прошептал он.

Ри посмотрела ему прямо в глаза и, нахмурившись, спросила:

— У…у нас был…ну…ты понял…

— Ты хочешь узнать…занимались ли мы любовью прошлой ночью. Не так ли?

— Да… — виновато ответила Ри.

— Жаль, что ты ничего не помнишь. Жаль…

Ри покраснела и произнесла:

— Но я ничего не помню…

Курт состроил грустную гримасу и сказал:

— Жаль… — а после добавил, — но у и не было ничего. Ты просто уснула, а я грел тебя всю ночь…

— Что? Как ты мог так пошутить надо мной? — вспылила девушка.

Ри уже хотела вылезти из кровати, как вдруг Курт остановил ее, уложив обратно.

— Я тоже возмущен тем, что так и не смог вкусить тебя этой ночью, но я так не психую, — смеялся мужчина.

— Да иди ты! Я думала, что мы действительно… — густо покраснев, произнесла Ри.

— А ты хочешь? — неожиданно серьезно спросил Курт, все ближе и ближе подвигая к себе девушку.

— Что за глупый вопрос… — умирая от смущения, ответила Ри.

— Так да или нет? — спросил Курт, уже нависая над девушкой всем телом.

— Да… — прошептала Ри.

— Я не совсем понимаю, что значит твое да. Скажи прямо. Чего ты хочешь?

Девушка покраснела и, отвернувшись от Курта, произнесла: