Ребёнка? Я знала, как относятся в этом мире к детям и беременным, и знала, что тех, кто посмеет им навредить ждёт неминуемая смерть. Вокруг нас образовался круг, который зажужжал как улей ос, после слов эльфа. К нам начали пробиваться стражи, желая на месте поквитаться с той, кто может лишить мир нового младенца. Со мной, то есть. Мои истинные придвинулись ближе, прикрывая спину. Стэн вытащил меч, готовый в любой момент кинуться в атаку, хотя он и зол на меня из-за этих действий. Близнецы отодвигали лошадей от будущего места побоища, но была одна маленькая проблема.

— Твоя супруга не беременная. Я не стала бы проклинать ту, кто носит под сердцем новую жизнь. И не потому, что она будущая мать, а потому, что ребёнок тоже был бы проклят. Но он ведь не виноват, что его мать психованная сука. Так что поднимайся с колен, милый. — я говорила спокойно, без какой-либо нервозности, словно не чувствовала за спиной, как смерть готова распахнуть свои объятия.

Он не верил. Как в принципе и все остальные. Но я говорила правду, и любой мог это почувствовать. Слух этих существ гораздо чувствительнее моего и мог улавливать малейшие колебания организма. А у стражников вообще был амулет истины, который сейчас работал на полную мощность. Но и эльф, про беременность, говорил правду — я это чувствовала всем нутром. Но как тогда она сумела всех обмануть? Может прошлое её просмотреть? Всё-таки я не менталист и не смогу спалить ей мозг. Решив, что это самый разумный вариант, подошла к уснувшей в изнеможении женщине, которая лежала на руках одного из своего исинных. Этот демон был зол на меня, даже ненавидел, но не смел перечить и останавливать, как и все остальные.

Взяв руку Витари, раскрыла сжатую в кулак ладошку, рассматривая линии. Проводя по ним пальцем, уже чувствовала, что увиденное мне не понравиться. И не ошиблась. То, что я увидела, казалось кошмаром, из которого не можешь выбраться. Меня словно парализовало и приходилось смотреть на всю её жизнь с самого рождения. А в какой-то момент просто очнулась, сжавшись на земле в комочек. Всё что я могла — это кричать, раздирая своё горло до боли и заново проживать воспоминания вампирши. Мало. Мало я её прокляла! Замолчав, какое-то время лежала и пыталась прийти в себя, а потом сумев подняться на ноги, посмотрела на её мужчин оценивающим взглядом. А надо ли им знать то, что я увидела? Стоит ли им переворачивать жизнь или оставить всё как есть?

Женщины этого мира могли забеременеть не только от истинных. Если она могла забеременеть и выносить малыша, то отец ребенка, например, бесправный раб, мог перейти в наложники. Ну или на худой конец, получить свободу и снять магический ошейник, не позволяющий ему покидать свою хозяйку. Если же женщина умирала родами, но сумев родить живого ребёнка, то этого мужчину выгоняли вместе с ним. Если конечно отец ни один из истинных женщины. В таком случай, за роженицей уходили и все истинные мужья и те неистинные, который были связаны с ней жизнью, а не просто браслетом. Но что делать, когда женщина, знающая, что её мир вырождается, прекращала беременности, как только о них узнавала? Что делать, когда эта вампирша делала всё, чтобы пудрить мозги, оставаясь пушистой и говорила всем, что у неё случился очередной выкидыш? Что мне сказать, когда она тёмной, запрещённой для этого мира магией, создавала видимость беременности на какое-то время, способного обмануть всех? Я могла бы заглянуть в её будущее и выбрать самый безопасный для них вариант развития их судьбы. Но не хотела.

— Ваша жена не беременна. — сухим тоном обратилась к эльфу, что смотрел на меня, как на диковинку. Да на меня сейчас все так смотрели. Никто не понимал, что произошло и почему я решила покататься от ужаса на земле, но все чувствовали, что я испытывала тогда, и что говорю правду сейчас. — Проклятие я снимать не буду, это даже малое наказание, которое она получила за свои действия. Повторюсь, вы никак не сможете ей помочь и прекратить страдания. Проклятие спадёт только тогда, когда она поймёт и во всем раскается. Ну а нам, пожалуй, пора.

Нас не только пропустили, перед нами расступались, словно я сейчас накинусь и кого-нибудь прокляну. Оставшуюся дорогу до храма прошли в напряжённом молчании. Даже Басти с Амелией притихли. Я чувствовала, что истинные хотят меня расспросить, но видя моё состояние, решили отложить разговор до более благоприятного периода. Только обнимали по очереди и передавали следующему истинному, желая удостовериться, что я не померла. А вот Лур таким пиететом не страдал и его любознательная натура, хотела подробностей.

— Так она и правда не беременна? А как ты узнала? А почему ты кричала? И что ты делала, касаясь её ла… — Нур не дал ему договорить, врезав под дых, и показав страшные глаза. Хмыкнув, продолжила путь, под тихий недовольный бубнёж вампира.

Храм был больше похож на небольшую часовню. Хотя я знала, что внутри помещение гораздо больше в размерах. Стены храма были из белого камня, который при сиянии светил начинал переливаться перламутром. Это было необычно, но как объяснил Нэб, всё здание пропитано божественной силой, способной в случаи крупных прорывав, укрыть в своих стенах всех нуждающихся. Куполообразная форма крыши с остроконечными шпилями, накапливая дневной свет, давали освещение ночью в самом здании, потому что магия там не работала. Двухстворчатые двери с вырезанными на них защитными рунами, не позволяли войти порождения тьмы. А ещё они были тяжёлыми настолько, что приходилось прикладывать немало усилий, чтобы хотя бы немного их приоткрыть. Во внутрь решили идти только я с истинными, ну и Басти, остальные же остались охранять коней.

Внутри было и правда просторно. Тут стояли деревянные скамейки в несколько рядов, и ещё оставалось свободное пространство. У противоположной от входа стены, стояли три статуи и небольшой круглый алтарь, больше похожий на огромный булыжник, который забыл великан. Проходивший через витражные окра свет, отбрасывал на статуи двух мужчин и женщины, радужные блики, отчего создавалось впечатление, что они щурятся. Сделав пару шагов вперёд, я оказалась на какой-то поляне, причём одна. А через секунду к моим ногам свалился Басти. Я чего-то не поняла, беседа с местными небожителями настолько секретна, что моих истинных, которых именно они и навязали, сюда даже не пустили?!

«Именно!»

В моей голове раздался мужской баритон, от которого по телу побежали мурашки. И не скажу, что от возбуждения! Когда с тобой общается кто-то, кого ты даже не видишь, о возбуждении подумаешь в последнюю очередь. Но кролик, видимо, тоже услышал и начал опасливо оглядываться по сторонам. А я вспомнила, где слышала уже такой голос! В воспоминаниях Басти! Так со мной боженька решил поговорить? Надеюсь он притащил меня сюда не для того, чтобы ругать насчёт Витари?

«Нет» — вот же дурная привычка у местных мужиков, отвечать на вопросы односложными ответами!

***

Дорогие читательницы, поздравляю вас с международным женским днём! Пусть ваши мечты сбываются независимо от того, какой день в календаре. Пусть радость, тепло и уют на века поселятся в вашем доме. Обнимашки и поцелуи близких станут вашими лучшими подарками, что навсегда останутся в воспоминаниях. Будьте любимы. И любите себя и эту жизнь.

А от меня, в качестве подарка, примите проду. С уважением и любовью, Чистая Надежда.

Сеер Ришар

Размеренная, тихая жизнь летела в бездну на такой скорости, что за ней не угонится и самый быстрый вампир. И я не сказал бы, что мне это не нравилось. Это было, в какой-то мере даже весело. Но ни тогда, когда истинная пара делает первым мужем вампира, с которым знакома несколько часов! Я не сказал бы что это ревность, всё-таки мы все её истинные, но всё же…

Зато после ужина я дорвался до своей кошечки, нежась в её объятиях и понимая, что Милу всё устраивает. Она так и заснула на наших руках. Я думал, Селим выгонит нас с демоном из спальни, но он сам предложил отправиться спать в одну постель. А утром мы проснулись от страшного крика пары, что пробирал до мурашек и заставлял замирать каждую струну души. Но мы так и не узнали, что ей такого снилось, что она потом ещё час ходила бледной, словно полотно. В принципе, когда Мила вывела из конюшни лициранку, мы были точно такими же. Эта порода славилась не только хищными повадками, но и крутым норовом. Что кажется, ни капли не смущало Милу. Она светилась только от одного взгляда на эту махину, что была в полтора раза больше обычного коня. А когда Мила сказала, что ещё и общается с ней, мы окончательно смирились с Амелией.