— Привет, Андрюша! Ты ничуть не изменился, — щебечет Катя и выгибается как кошка, а я фыркаю и сажусь за стол напротив неё.

— Позвала, чтобы оценить мои внешние данные? — спрашиваю сухим тоном.

— Я пригласила тебя для важного разговора, Андрюшка… Но мне нужно немного выпить, чтобы осмелиться поговорить. Закажешь вино? Наше любимое?

Я хмурюсь.

Что она может сказать, способное заинтересовать меня?

Сам не понимаю, как приехал на эту встречу, а самое главное — зачем?

Подзываю официанта, заказываю вино и салат из морепродуктов. Почему-то проголодался, хотя вроде успел перекусить дома со Стасом.

— Ты тянешь время… мне кажется, что я зря теряю его здесь, — говорю я, поглядывая на женщину.

— Нет, Андрей, информация на самом деле крайне ценная, но я не могу прямо сейчас всё вывалить, боюсь. Подожди немного.

— Странно для женщины, которая не постеснялась собрать вещи и сбежать к своему бывшему. Не постеснялась привести его в мою квартиру…

Катя посмеивается, шмыгает носом и нервно обхватывает подбородок пальцами.

— Если бы всё было так просто. Он вынудил меня это сделать. Я говорила ему, что люблю тебя, но он шантажировал меня… Тогда я боялась рассказать тебе всё, потому что он мне угрожал.

Почему-то мне кажется, что Катя не искренна со мной в это мгновение.

Я видел, с какой страстью она без остатка отдавалась ему в моей квартире. На постели, где мы с ней любили друг друга. Тошнотворный ком подползает к горлу, и я морщусь. Хватаю стакан с водой со стола и делаю несколько жадных глотков.

— Что изменилось теперь? Он перестал угрожать тебе? — спрашиваю, хотя должен был уже собраться и уйти.

— Нет… Он умер, — выдавливает Катя, а я в её глазах застывают слёзы.

Вряд ли женщина, которая не любит на самом деле, станет лить слёзы по своему бывшему. Я лишь киваю, не говоря слов соболезнования, потому что не умею этого делать и не хочу. В тот момент, когда я увидел их вместе, хотел убить обоих, но смог обуздать чувства. Если бумеранг настиг её муженька, то так и должно было случиться.

Наверное.

— Хочешь попросить денег на надгробие для него? — спрашиваю циничным тоном.

— Наш разговор касается только тебя и меня, Андрюша! — мотает головой Катя.

Официант приносит наш заказ и разливает вино по бокалам. Я кошусь на свой, а бывшая предлагает выпить вместе.

— Я за рулём, спасибо, — отвечаю ей.

Катя выпивает залпом содержимое своего бокала.

Голова почему-то кружится.

Мне становится дурно, сам не понимаю почему.

Вроде бы к салату я ещё не успел притронуться, лишь сделал несколько глотков воды.

Музыка давит на виски. Меня раздражает каждый звук, который я слышу.

Такое состояние длится недолго, но совсем не нравится мне.

Пью ещё немного воды, надеясь, что станет лучше.

— Я сказал, что твоё время будет ограничено, ты не успела, — заявляю и встаю на ноги, но бывшая хватает меня за руку и с надеждой смотрит в глаза.

— Нет! Я готова. Подожди ещё немного. Ты точно не ожидаешь услышать такое, но дело в том, что…

— Хватит пережёвывать одно и тоже! — рявкаю я.

— Да, ты прав. У тебя растёт дочь, Андрюша…

Меня обдаёт жаром. Резко выхватываю руку и зло смотрю на бывшую. Что ещё придумает эта изворотливая женщина, чтобы подобраться к моему расчётному счёту?

У меня есть дочь?

Она в своём уме?

Понимает хотя бы, что такими вещами не шутят?

Нет…

Конечно, нет.

— Почему же ты почти семь лет молчала о ней? — спрашиваю, вздёрнув подбородок.

— Я боялась. Сначала мой бывший… Потом я думала, что ты не простишь меня за измену и отнимешь мою девочку, но прошло время, и я готова рассказать тебе правду. У тебя есть дочь, Андрюша! И я хочу, чтобы она познакомилась со своим настоящим отцом.

— Я тебе не верю! — мотаю головой я. — Наверняка это афера, которую ты придумала со своим же муженьком. Похоронить его ради получения денег? Почему нет? Что ещё придумаешь, Катя?

В глазах бывшей застывает обида. Она поджимает губы и отводит взгляд в сторону, а мне хочется выкинуть из головы то, что услышал от неё.

Не верю.

Ни единому слову не верю.

Голова кружится.

Перед глазами всё плывёт, а тошнота скручивает внутренности тугим узлом.

Кажется, что шаги становятся какими-то ватными, ненастоящими.

Телефон в кармане вибрирует, но я не хочу даже доставать его.

Ничего не понимаю.

Не помню, как добираюсь до машины и завожу мотор.

Слабость растекается по телу, и мне хочется закрыть глаза, чтобы больше никогда не открывать их.

Перед глазами появляется улыбчивое лицо Стаса и испуганная Тася. Уголки губ приподнимаются, и я думаю о том, что пора ехать домой. Меня ждёт мальчик…

Ждёт…

Резко открыв глаза, чувствую, как бешено колотится сердце, и испуганно озираюсь по сторонам.

Не помню точно, что видела во сне, но это сильно встревожило меня.

Возможно, интуиция?

Что-то не так с моим сыном?

Поглядываю на часы и понимаю, что времени ещё совсем немного. До подъёма чуть больше двух часов, а спать совсем не хочется. Я уже с вечера крайне неспокойная. Мне бы хотелось убедиться, что мой мальчик в порядке, что Андрей не решил похитить или обидеть его. Вот только никак не получится, пока мужчина не принесёт телефон.

А принесёт ли?

Медленно опускаю ноги с кровати и встаю.

Подхожу к окну и смотрю в него, думая, как долго меня здесь продержат.

Не думала даже, что всё может зайти настолько далеко, и я окажусь в больнице. Следовало раньше обратиться к врачу, но я отчаянно хваталась за каждую подработку и вот результат.

В следующий раз буду умнее.

Всех денег мира не заработать — следовало давно уяснить это.

Хотела собрать сына к школе, заработать заранее, чтобы купить ему телефон и компьютер, чтобы поставить нормальный письменный стол ему в комнату. Но теперь просто вернуться бы домой и прижать его к себе.

Гляжу на восход солнца, отблески которого расползаются по небу всеми оттенками красного. Я разучилась радоваться мелочам после того, как попала в больницу шесть лет назад и услышала страшные слова врача после родов. Теперь уже всё хорошо настолько, насколько хорошо может быть в моей ситуации, но тогда мне казалось, что весь мир рассыпался на мелкие частички. Будто бы важную часть моего сердца оторвали, и я больше не ммогу дышать.

Мысли старательно улетают в прошлое, а я пытаюсь заглушить их, не дать им развиться, не позволить причинить мне вред.

Сколько слёз я тогда пролила в подушку?

Только Богу одному известно.

А потом успокоилась и поняла, что несмотря ни на что должна продолжать жить ради сына.

Стасик стал моей отрадой, и теперь у меня нет никого дороже этого мальчишки с лучезарными искренними глазами и красивой улыбкой.

Скрещиваю руки на груди от холодка, пробирающего до мозга костей.

Возвращаюсь на кровать и кутаюсь в одеяло.

Что со мной происходит?

Почему кажется, что силы покидают и наполняют кого-то другого?

Проваливаюсь в полудрём, а когда открываю глаза, надо мной нависает медсестра.

— Вставать пора, — улыбается женщина. — Сейчас завтрак принесут.

Вздрагиваю, смотрю в окно и понимаю, что проспала несколько часов, как говорится без задних ног.

Что со мной происходило ночью?

Что за беспокойство такое?

И самое главное — как мой сын?

Вопросы переполняют голову, а на пороге палаты вдруг возникает Андрей.

Широко распахиваю глаза, глядя на его помятый вид, и пытаюсь понять, что случилось.

Медсестра выходит и говорит, что у нас немного времени, а мужчина приближается к моей кровати и тепло улыбается.

— Вижу тебе уже легче? — спрашивает Андрей.

— Да, пожалуй, — киваю я. — Что с тобой случилось? Где Стас?

— Погоди! Не всё сразу, ладно? У меня голова сейчас взорвётся, — пыхтит Андрей и присаживается на стул.