На следующий день по приметам незнакомца был готов условный портрет подозреваемого, изготовленный фотороботом. Оперативные группы приступили к работе, а следователю не сиделось на месте, не работалось. Он обратился к прокурору:

— Александр Георгиевич, сегодня ночью я почти не сомкнул глаз, все думал о преступнике. Во всех тонкостях анализировал показания о его приметах. Я еще больше уверился в том, что представляю не только черты его лица, но и манеру двигаться, говорить. Передо мной вся его фигура. Живой, осязаемый, конкретный человек существует в моем воображении. Вроде что-то невероятное произошло со мной.

— Конкретнее, конкретнее. Что ты хочешь предложить, Владимир?

— Дайте мне вашу машину. Хочу объехать город, чтобы контролировать ход поисков, заодно и сам приму участие. Не могу успокоиться, не сидится мне, не могу находиться без движения, просто стал каким-то нервным... Все возможные свидетели уже опрошены. Мое присутствие на рабочем месте необязательно.

— Ну что же, поезжай.

Газик медленно двигался по улицам райцентра. Салий внимательно вглядывался в прохожих. Каждый спешил по своим делам.

— Роман, останови, — неожиданно встрепенулся следователь.

По тротуару шла группа молодых мужчин. Владимир долго наблюдал за ними. Фигура одного притягивала его взгляд, как магнитом. Плотный, массивный, с крепко посаженной головой на короткой шее. Локти слегка расставлены в стороны под углом к торсу. Создавалось впечатление, что мужчина не идет по улице, а выходит на татами. Салий вспомнил показания свидетельницы. Оправившись от страха, она долго смотрела вслед человеку, когда он, не сумев влезть в окно, уходил от компрессорной. Именно эти приметы она уверенно описала.

— Поехали, — сказал Владимир, — вон за этой группой.

Водитель Роман Найдух неторопливо-уверенно тронул машину с места, и вскоре автомобиль поравнялся с идущими. Салий бросил взгляд на лицо мужчины и еще больше укрепился в своем решении.

— Останови!

Выйдя на тротуар и ступив навстречу незнакомцу, он отметил его испуганно метнувшийся взгляд.

— Извините, — сказал следователь, предъявляя удостоверение. — У вас есть с собой документы?

— Документы? — удивленно дохнул винным перегаром мужчина. — Документы дома.

— Тогда вам придется поехать со мной в прокуратуру для выяснения некоторых обстоятельств.

— В прокуратуру? Вот еще! И не подумаю! — Незнакомец обернулся, и собутыльники угрожающе нависли по сторонам.

Ситуация клонилась к конфликту, но обстановку разрядил Найдух. Высокий, широкоплечий, на голову возвышающийся над всеми, он уверенно раздвинул окруживших Салия мужчин и твердо заявил:

— Хлопцы, не бузите, не затевайте скандала. Вы не так пьяны. Ваш товарищ нужен следователю, может, на несколько минут.

И все успокоились. Найдух открыл дверцу и подсадил растерявшегося незнакомца в машину, а собутыльники пообещали подождать его в ближайшем кафе.

Но не дождались. По уклончивым ответам и путаным объяснениям доставленного Салий понял: тому есть что скрывать. Поэтому он напористо повел допрос с использованием показаний свидетелей и иных доказательств.

Был на исходе рабочий день. Задержанный Вахней отвечал на вопросы, а сам тоскливо поглядывал на дверь и окно. Вдруг он сорвался со стула и бросился к выходу. Но в проеме возник Роман Найдух. Он, как глыба, стоял на пороге, на пути Вахнея.

— Ну что же... Пишите, — обессиленно и безнадежно махнул рукой Вахней. — Это я совершил убийство.

Когда следователь из соседнего кабинета позвонил в милицию и сказал, чтобы приезжали за убийцей, его слова сначала восприняли как шутку. С момента совершения преступления минуло тридцать шесть часов, а виновник был установлен и изобличен. Его признание было затем подкреплено заключениями дактилоскопической, биологической и других экспертиз, а также показаниями новых свидетелей.

Продолжая расследование, следователь изобличил Вахнея в совершении и другого серьезного преступления. В процессе расследования Салий по совету прокурора широко использовал научно-технические средства: видеомагнитофон, звукозапись, фотосъемку, средства работы со следами.

Областной суд приговорил преступника к расстрелу.

В который уже раз убедился читатель, что следователю помогло какое-то шестое чувство. Есть, есть оно у человека, и профессиональное занятие может его развить, укрепить и обострить. И хорошо, когда честный и справедливый следователь обладает этим чувством. Это серьезное предупреждение для организованных преступников разных мастей.