Это он, мой случайный муж. Не понимает, что со мной происходит.

Я изо всех сил цеплялась за жизнь, зная, что сегодня, скорее всего, умру. Рядом нет целителя, значит, помочь мне некому.

Воздуха не хватало, легкие царапали сотни острых игл. Сегодня мои кошмары обрели плоть, пришли, чтобы уничтожить.

Я металась в агонии, центр переплетения магических жил пульсировал и горел огнем – только огонь этот был ледяным. Выстуживающим до кончиков ногтей.

И вдруг, когда сознание начало ускользать, я ощутила прикосновение. Что-то теплое погладило меня изнутри, коснулось изувеченного центра. Не совсем понимая, что делаю, я накрыла чужую ладонь – она лежала сразу под ключицами, в ложбинке. Просто необходимо было ощутить ее там! Иначе задохнусь, замерзну в ледяной пропасти. Я цеплялась за нее, как утопающий за соломину. Хотелось прижать руку сильней, вплавить ее в кожу.

Сразу стало теплее, и я смогла вдохнуть. Жилы благодарно завибрировали, наливаясь чужой силой, а у меня на висках выступили капли пота.

– Так лучше? – шепнул до боли знакомый голос, и мне стало стыдно, когда я осознала, кто стал свидетелем моей слабости и случайным спасителем.

Голос звучал обеспокоенно, будто случайный муж действительно за меня переживал. Или за себя. Случись что со мной, ему тоже несдобровать. Но тревожные мысли смыло потоком новых ощущений. Теплая волна окатила с макушки до кончиков пальцев, и я сначала выгнулась, как зеленая ветка, а потом согнула ноги в коленях и вцепилась в чужое запястье ногтями.

Его жар проникал в каждую пору, я чувствовала, как отступает удушье и лед. Эта рука, рука врага, воистину стала рукой спасения.

– Мне стало плохо, и я проснулся. А потом услышал, как ты начала стонать и задыхаться, – голос звучал как сквозь стену, перед глазами плыло, и образ Фрида был нечетким. Только глаза выделялись – темные, с золотыми искрами.

Мои магические жилы впитывали в себя чужую магию, как мох впитывает влагу после долгой засухи. Южанин тихо засмеялся. Или послышалось?

– Тише, Фарди. Ты такая голодная, что выпьешь меня до дна.

Точно, смеется! А вот мне так хорошо стало, будто сам огонь обнимает, но не жжется.

Разомкнув пересохшие губы, я проговорила:

– Спасибо…

Я уже видела над головой неровный потолок пещеры и пляшущие по нему тени. Лицо с печатью беспокойства.

– После поблагодаришь. А пока, может, расскажешь, что это было? Каких сюрпризов мне еще стоит ожидать?

Он не убирал руки с моей груди. Чуть пошевелил пальцами, большим вычертил круг – и по коже побежали мурашки. Нужно было отодрать от себя его руку, но это было так сложно. Проклятый южанин что-то делал со мной, но почему никто прежде не мог снять приступ так легко и быстро? Даже лучшие целители?

– Как ты это делаешь?

– Не знаю, – он пожал плечами. – Фарди, я жду ответа.

Собравшись с силами, я заговорила. Сбивчиво, путано. Губы еле шевелились, и я не знала, понимает ли меня Фрид.

Я рассказывала, что мы всегда были вместе, с утробы матери и, как я надеялась, до смерти. Гилбар – вторая половина моей души, но ее у меня отобрали. И я не знаю, почему его пепел давно развеян по ветру, а я все еще здесь. Боль от воспоминаний – единственное, что мне осталось. Она гложет, терзает, медленно убивает.

Первые годы я часто просыпалась с криком. Судорожно ловила ртом воздух, пугая прислужниц до немоты. Каждый раз казалось, будто вот-вот умру. Ни лекари, ни маги не могли найти причины. Приступы иногда проходили сами, измучив до состояния выжатой тряпки, но чаще помогали целители.

И сегодня брат пришел ко мне во сне. Снова. Спустя полгода тишины. Почувствовал мою слабость?

– Он погиб из-за меня… Если бы я его не бросила, он был бы жив.

Каждое слово давалось с трудом. Долгие годы я молчала, не находя сил поговорить об этом даже с отцом. Нарыв зрел, отравляя меня изнутри. Так почему заговорила именно сегодня, именно с ним – самым неподходящим человеком на свете?

– Фарди, мне кажется, ты бредишь, – произнес случайный муж, опять шевельнув пальцами и наполнив грудь приятной тяжестью. – Лучше поспи, – пальцы другой руки скользнули по скуле, вытерли капли пота с виска. – Спи, моя женушка. И ничего не бойся.

Фардана

Я спала, уткнувшись лицом во что-то жесткое и обнимая это руками, как подушку. Глаза неохотно раскрылись…

Ноги?!

Я вскинула голову так резко, что защемило шею.

Южанин?!

Матушка Метель… и Отец Холод… Почему я всю ночь проспала у него на коленях?! А он в это время сидел, оперевшись о стену пещеры и наверняка потешаясь над моим приоткрытым во сне ртом.

Надеюсь, я не храпела.

Хотя какая разница?! Кого мне стыдиться? Захочу – буду храпеть, как дикий вепрь. И плевать, что подумает муженек. А он тем временем приоткрыл один глаз, потом второй. В лицо мгновенно ударила кровь, рисуя румянец на щеках.

– Напугала ты меня, Фарди, – выдал он, прикрыв зевок кулаком.

И тут я вспомнила…

Страх, невыносимое чувство вины и удушающая боль потери. Лед вокруг меня и во мне. Я ведь могла умереть, если бы не… Фрид.

Я поняла, что в своих мыслях все чаще называю его по имени. Не южанин, не гад, не мерзавец. И это пугало, как и то, что между нами формировалось что-то совершенно не поддающееся контролю.

Фрид смотрел на меня, просто глаз не сводил. Смотрел пристально, выворачивая душу наизнанку. Я не хотела отводить взгляд первой, проигрывать не по мне. А он резко подался вперед, ухватив за цепочку и подтянув к себе так, что наши лица оказались вровень.

– Совершенно немагическая безделушка, – заключил, разглядев кольцо. – Сначала я подумал, что дело в ней.

– Это не безделушка, это перстень из рога нарвала, – я вырвала украшение из наглых пальцев и спрятала под рубаху. – Мне дорога эта вещь, – добавила уже тише.

– Он принадлежал твоему брату?

В голосе понимание, которого я даже не ожидала.

– Да. Ему, – вздохнула тяжело и поднялась, чувствуя предательскую слабость в коленях.

Пробежалась дрожащими пальцами по волосам и только сейчас заметила, что ворот рубашки надорван. Центр переплетения жил до сих пор пульсировал, помня прикосновение чужой ладони и чужой магии.

– Спасибо тебе… за помощь…

Произнести слова благодарности было трудно. Они падали, будто камни. А еще я почувствовала – жилы начали оживать. Еще немного, и снова смогу использовать магию.

– У меня был свой интерес.

– Действительно. И как я могла забыть? – усмешка прилипла к губам. – За свою жизнь испугался?

Ничего не говоря, он поднялся следом и замер возле костра. Протянул ладони, и пламя медленно впиталось в камни. Я смотрела на обтянутые рубахой плечи и ждала ответа. Не хотела себе признаваться, но его последние слова мне не понравились.

Они горчили, как испорченное вино.

Тем временем в пещеру прокрадывалось северное солнце – осторожно, будто спрашивая разрешения. Долго же мы проспали!

– Нам лучше не задерживаться. Не уверен, что мертвые твари оставили нас в покое, – произнес он наконец, а я фыркнула и вышла наружу.

Со стороны океана подул свежий ветер, остудил разгоряченную шею. Захотелось сорвать с себя все и с разбега броситься в воду, ощутить кожей эту мощь и жизнь. Вода всегда помогала мне мыслить трезво и принимать правильные решения.

– Ты еще и целитель? – спросила, не оборачиваясь.

Знала, что он стоит сзади на расстоянии несчастного локтя. Слишком близко для того, чтобы это считалось приличным. Да какие, к Эльдруне, приличия?! Я путешествую наедине с мужчиной и уже несколько ночей провела с ним наедине. Ах да, как там говорят? Держи друга близко, а врага еще ближе?

– Нет, я не целитель. Но маги огня могут передавать друг другу свою силу и влиять на центры сплетения магических жил.

– Но я не маг огня! – резко обернувшись, я столкнулась с серьезным взглядом темных глаз.