Главный костер так и остался гореть, а у меня теперь был свой собственный свет. Вспомнились глаза южанина – что отразится в них, когда он поймет, что я присвоила частицу его магии? Удивится? Рассердится?

Осторожно я направилась к выходу из нашей пещеры. У меня была хорошая память, я хорошо ориентировалась в таких местах, потому без труда прошла по нужным ходам. Один раз вспыхнула мысль – куда и зачем я иду? Может, вернуться и попытаться уснуть? Но неведомая сила тянула наружу, как на аркане.

Я замерла у выхода из пещеры. Холодный ветер лизнул лицо и открытую шею, а мой хрупкий огонек дернулся и погас. Сожаление разлилось в груди горечью, но в следующий миг я посмотрела туда, где раскинула ветви ель.

И увидела его. Своего заклятого мужа.

Подглядывать, конечно, нехорошо. Но порой интересно.

Южанин стоял, охваченный пламенем с ног до головы, и на мгновение мне показалось, что сейчас он превратится в обугленную головешку. Но тот не выказывал беспокойства, словно это состояние было для него, огненного мага, самым естественным на свете.

Согнув руки в локтях, он сложил пальцы в какой-то знак, и пламя впиталось в землю.

А мой муж запрокинул голову, прикипев взглядом к сине-зеленые волнам. Сам Север рисовал на небесном холсте картины, от которых захватывало дух. Прямо над нашими головами вспыхнул полукруг с отходящими от него зубцами – те пульсировали, напоминая корону кого-то из древних.

Северный огонь звал, просил, манил, но я пока не могла забрать себе его силу. Весь день не утихала ноющая боль в поврежденных жилах, я чувствовала себя дырявым решетом. Но после того, как прикоснулась к пламени, что-то неуловимо поменялось. Как будто оно погладило меня изнутри, пожалело.

В этот волнующий миг я поймала на себе чужой взгляд – он забрался под плащ и слой рубашек. Воздух в легких сразу стал тяжелым и вязким.

Фрид протянул руку и сделал знак подойти.

Мне надо было, гордо вздернув подбородок, отвернуться и удалиться прочь, но я не смогла этого сделать. Странная внутренняя потребность заставила осторожно приблизиться, ступая на носочках. Смерзшаяся трава похрустывала под ногами – опять выпало снежное крошево. И звуки эти казались слишком громкими в окутавшей нас тишине.

Южанин почти коснулся моих плеч, как будто собирался сгрести в охапку, но рука замерла в воздухе, не касаясь. И хорошо – мне совершенно не хотелось ругаться. Я терпеть не могла чужие прикосновения с детства, они вызывали приступы тревоги и желание либо убежать, либо ударить.

Когда Улвис поцеловал меня три года тому назад, я разбила ему нос. До крови. А он лишь посмеялся и сказал, что я горячее огня.

Не к месту вспомнила! Ощущение чужих губ на губах – будто целуешь лягушку.

– Что ты делал?

– Тренировался, – он улыбнулся краем рта, смотря на меня очень странно.

Это был не тот оценивающий, не насмешливый взгляд, а слишком глубокий, обволакивающий.

– Огонь требует постоянного контроля и сосредоточения. В какой-то степени мы, огненные маги, постоянно воюем с ним за свой рассудок. Один их моих братьев умер, дав стихии себя поработить.

Я прекрасно знала, что значит терять близких. Я его понимала.

– Не поздно ли для тренировок? Утром будешь разбитый, как дальше пойдем? Я тебя тащить на себе не буду! – предупредила на всякий случай.

Южанин усмехнулся.

– А я не мог уснуть. Хотел немного потренироваться, но увлекся. Время здесь течет по-другому. Забываешь обо всем.

Хоть он и убрал огонь, в воздухе до сих пор висело призрачное тепло. Захотелось обмахнуться ладонью, но вместо этого я сильнее укуталась в плащ. Ах, если бы он мог меня защитить!

Не сговариваясь, мы отвернулись друг от друга и посмотрели вверх, где ярко-зеленое пламя продолжало свой волшебный танец.

– Теперь, южанин, ты будешь видеть его почти каждую ночь. Будешь убегать, а я – разыскивай.

– Разве ты меня потеряла? – в голосе прозвучало изумление. – Уже второй раз за сутки ходишь искать. Так переживаешь или просто скучаешь?

Смущение ударило краской в лицо, но я произнесла как можно более едко:

– Ты как дитя малое. Глаз да глаз нужен. Увы, пока на нас брачные метки, я вынуждена волноваться за твою жизнь, как за свою собственную.

Пререкаться он не стал. Вместо этого закатал рукав и уставился на узорный орнамент татуировки. Или у меня что-то с глазами, или она действительно мерцала, как северное сияние.

– Свою покажи, – произнес Фрид, уже намереваясь схватить меня за руку, но я ловким жестом спрятала ее за спину. – Я чувствую в себе изменения и намерен разобраться, в чем дело.

– А я не намерена. Все равно этому скоро придет конец.

Южанин хмыкнул, сжав пустую ладонь.

– Если бы я знал, что мне в жены достанется такая упрямая девица, давно принял бы целибат и ушел служить в горную обитель. Понимаешь, я читал про случаи заключения подобных союзов, но оба связанных всегда владели одной стихией. А наши совершенно разные, даже противоположные. Может случиться так, что мы оба приобретем новые силы и навыки.

Фрид напирал не только словами. Говорил убежденно, делая шаг за шагом, заставляя меня пятиться и упрямо мотать головой. Взгляд его пытал, жег, рвал на части.

– Знаешь что? – когда отступать надоело, я остановилась и ткнула пальцем ему в грудь. – Я не желаю иметь с тобой никаких дел.

– Понимаю. Наше знакомство было не самым приятным, но я хочу попытаться исправить хоть что-то.

– Ничего не исправить, южанин, – закусив губу, я мотнула головой. – У меня своя правда, а у тебя своя. Мы по разные стороны и навсегда там останемся.

Когда я говорила, Фрид смотрел на меня не мигая, с совершенно нечитаемым выражением лица. Краем глаза я видела, как сильно напряжены его плечи, как он стискивает пальцы.

– А если попробовать?

– Не надо. Это бессмысленно.

Да что он такой настойчивый?! С первого раза не понимает. Но какая-то крошечная часть меня все зудела и зудела, подбивая с ним согласиться.

– Может, наша встреча была предопределена богами? Я уже не знаю, что думать. У меня внутри полный хаос, Фардана.

Шаг вперед. Взгляд, скользнувший по моему лицу.

– Тогда боги просто сошли с ума, – прошептала я, глядя в темные глаза, на дне которых вспыхивали и гасли искры.

Я отвернулась и, опустив голову, зашагала к пещере.

– Вернемся к этому разговору, когда бы будешь готова! – донесся голос.

Не буду я готова, даже не думай. Подпустить врага слишком близко? Что может быть безрассудней!

Там, где ступали мои ноги, серебрилась звездная пыль и появлялись маленькие белые цветы, похожие на звезды. Едва не запнувшись от удивления, я сжала руки в кулаки и ускорила шаг.

Что за?.. Столько лет этого не было. Так почему именно сейчас?

И почему рядом с ним?

Фрид

Утро встретило туманом и противной моросью. Северянка была такой же – угрюмой и язвительной, так и хотелось содрать щиты, под которыми скрывалась она настоящая. Вчера, сытая и выкупанная, она была похожа на домашнюю кошку. Эти растрепанные мокрые волосы, взгляд с поволокой, тонкие ключицы в вырезе рубашки, щиколотки, будто выточенные из мрамора.

Мы сидели друг напротив друга, разделенные магическим огнем, и пламя плясало в ее зрачках. Казалось, оно тянется к ней, хочет окутать и слиться с ней. Это было странно. Я не понимал, что происходит, знал лишь одно – все это неправильно, с этим надо что-то делать. Фардана – просто женщина, самая обычная, каких тысячи. Я не должен на нее любоваться и думать о лишнем. Она снова должна стать для меня безликой жертвой, а я – ее палачом.

А вместо этого начал нести чушь про виноград. Картины, на которых я вкладываю ей в губы сочные темно-синие ягоды, были слишком яркими и объемными.

Когда она уснула, я долго не мог успокоиться. Мысли рвали на части.

Я бросил последний взгляд на свернувшуюся калачиком жену и пошел прочь из пещеры – на воздух. Потому что внутри все пропиталось не запахом горячих источников, а ее ароматом.