– Хватит!
Окрик сидящего на троне усилила протяженная отрыжка. Правитель упал лицом в пол, раскинув руки в стороны, и по спине его пробежал леденящий холодок. В наступившей тишине было слышно лишь тяжёлое дыхание Адама. Он взирал из темноты на склонившегося перед ним военачальника.
– Скажи нам, сын наш, почему люди не хотят мириться с нашими повелениями? Разве наш Закон несправедлив? Почему наши дети восстают против его торжества, чиня повсюду такие бесчинства?
Тот поднялся, отряхнулся и снова склонился перед троном.
– Люди глупы, великий бог. Глупы, ленивы, невежественны и неблагодарны. Они не понимают благо, которое несёт им твой Закон. Не понимают, что он защищает их, заботится о них и помогает. Они не хотят работать для него! Посмотри на этих ленивых бездельников, что расплодились тут по всей дельте. Их тысячи – евреи, хетты, сирийцы, критяне. Все они хотят есть-пить и жить в каменных домах! Но рыть каналы, строить дамбы, возделывать поля и служить в армии они не желают. Ленивые дармоеды! Будь моя воля, я бы приказал всех уклоняющихся от общественных работ стегать хлыстами, а недовольных отправлять на перевоспитание в крепость Шарухен. Там в болотах они бы быстро научились любить Закон. Они ведь не уважают тебя, мой бог, поэтому без почтения относятся к твоему Закону. Вот если бы они боялись проявлять к нему неуважение, тогда эти мерзкие бунтари сто раз подумали бы, что лучше для них – поработать мотыгой и получать за это свой паек или сгнить на каторге в Шарухене!
Правитель замолчал и с тревогой стал глядеть во мрак храма. Адам сделал несколько глубоких глотков из пивного бурдюка, рыкнул отрыжкой и задумался, подпирая подбородок кулаком.
– Хм, про недовольных в лагерь Шарухен, это ты интересно придумал. Нам нравится твоё предложение. А ещё, хорошо бы число недовольных сократилось в столице и окрестностях в момент их появления. Как это обычно делается? Мы что-то запамятовали.
Верховный правитель поклонился ещё ниже.
– Положись на меня в этом, мой бог. Воды Нила помогут нам.
В Египте установилась диктатура сурового Закона бога Сета. Он не знал жалости и пощады ни к кому, кроме рабски ему покорных. Да и тех рано, или поздно своей безжалостностью сводил в могилу. За соблюдением Закона следили надсмотрщики, которых с детства воспитывали в строгости и нетерпимости к его врагам.
Для укрепления столицы все караванные суда и маршруты были обложены налогом в пользу казны Авариса. Все удельные правители должны были присылать его лично к храму Сета, и размеры его год от года увеличивалась. Пришедшие по приглашению Иосифа пастушьи палестинские племена были обращены в рабство и насильно направлены на обширные строительные работы. И пока грандиозные стройки, каких ещё не видел мир людей, разворачивались по всей дельте Нила, от побережья до города Солнца, на юге, в Луксоре одна погребальная церемония двинулась на запад по аллее сфинксов в храм Амон-Ра.
Жрецы Анубиса несли саркофаг фараона Таа Секененра, который вел борьбу с поборниками Закона Сета всю свою жизнь. За жрецами шла жена фараона царица Яххотеп с малолетним сыном Яхмосом. Их сопровождала вооружённая охрана – отряд темнокожих воинов из ливийских пустынь, ибо собственная армия фараона была накануне разгромлена силами верховного правителя.
Когда процессия достигла колонного зала жрецы Анубиса затянули молитвы.
– Мой рот открыт Птахом
Мой связанный рот освободил мой бог
Тот пришёл и одарил заклинаниями,
Он освободил меня от Сета, связавшего мои уста
Атум дал мне руки
Они как мои защитники.
В зал вошёл приёмный сын Яххотеп Камос. Подойдя к царице, он поклонился и обнял ее. Затем, присев, обнял маленького Яхмоса.
– Мосе, сынок, я рада тебе!
Яххотеп сквозь слезы ласково посмотрела на рослого семита, одетого в египетские одежды. Когда-то она была двенадцатилетней девочкой, которая проходила тайные обряды инициации царской дочери в храме города Солнца. Тогда Яххотеп и нашла в зарослях тростника на берегу Нила брошенную корзинку с мальчиком. В то время верховный повелитель издал указ, в котором приказывал топить в реке младенцев мужского пола непокорных ему племён. Воды священной реки тогда приняли в себя немало детских душ. А Яххотеп увидела в этой находке волю богов, и забрала ребенка с собой во дворец в Фивах. Усыновив его, она дала мальчику имя Камос, что значит Рождённый Ка, но в близком кругу звала его коротко – Мосе. Когда Яххотеп вышла замуж, новый фараон отправил пасынка учиться в город Солнца. Там, в школе храма Атона Мосе постиг Знание, но связать себя узами с местным жречеством не успел. Взыгравшая юношеская кровь втянула Мосе в опасную историю с убийством надсмотрщика-арийца. Его обвинили в мятежных настроениях и Мосе вынужден был бежать в синайскую пустыню, где провёл много лет скрываясь от преследования.
Там он узнал о начале восстания против владычества арийцев, которую поднял его отчим, фараон Секененра. Возглавив племена кочевников-семитов, недовольных правлением Сета, Мосе вышел на помощь войскам фараона Секененра, но сумел дойти с ними лишь до первых сторожевых отрядов. Колесницы верховного правителя разбили войско Секененра и принудили восставшие племена вернуться в пустыни, из которых они поднялись. Сам Секененра пал на поле боя и лишь мужество преданных фараону воинов позволило вынести тело поверженного царя, чтобы похоронить его по установленному старыми богами Египта обычаю.
Мосе едва успел к похоронам и разрывался теперь между чувством скорби по погибшему отчиму и желанием поквитаться с ненавистными арийцами. Яххотеп смотрела на него с благодарностью и надеждой.
– Какие новости ты принёс с собой из изгнания?
– Из Со-солнцеграда, матушка.
Мосе страдал недугом заикания, доставшимся ему в память о жестоком младенчестве.
– П -перед тем как прибыть в Фивы я на-навестил своих братьев из еврейского сопротивления в Со-солнцеграде. Они примкнут к нам, если ты станешь во главе войска освобождения пока Яхмос не подрастёт.
Яххотеп обняла маленького сына.
– Нет, Мосе, я не могу. Кто я? Слабая женщина с маленьким мальчиком на руках. И ты предлагаешь мне идти против колесниц арийцев? Видел бы ты, что они сделали с твоим отцом, да отверзнет его очи Анубис! Что я могу? Армия и флот разбиты. Люди, которых ты видишь в храме – это вся наша армия. И ты предлагаешь идти с ней на Аварис?
– Ты ве-великий кормчий Египта. Воплощённая Маат! Бо-боги будут с тобой, матушка.
– С чего вдруг? – царица горько усмехнулась. – До сего дня они не сильно благоволили мне.
Мосе взял за плечи Яххотеп и пристально посмотрел в глаза.
– Я это знаю точно. В горах Синая мне было я-явление. Будто куст, горящий в огне, из которого со мной говорил голос. Он дал мне по-повеление покончить с царством Се-сета.
Яххотеп дотронулась ладонью до его лба.
– Это твоё Ка говорит с тобой, Мосе. У тебя мощное духовное начало. Я почувствовала его, когда достала тебя младенцем из вод священной реки. Боги будут благоволить Египту, пока ты будешь с нами, сынок. Твой Ка – дух вечного порядка, вещающий тебе правильный путь. Если кому и надлежит продолжить борьбу фараона Секененра, то это тебе, Камос. Но я печалюсь и боюсь твоей судьбы, сынок. Как ты собираешься противостоять этим страшным колесницам? Чем защитишься от ярости Сета?
Мосе хитро улыбнулся.
– Жрецы Со-солнцеграда предсказали скорый конец главенству Се-сета в Египте. К ним прибыли их собратья из Крита, которые принесли весть что подземные боги пробуждаются. Они готовы выйти на поверхность и сразиться с силами порядка ве-верхнего мира. Их мощь будет так велика, что противостоять им не смогут все колесницы Се-сета. Мои братья из еврейского со-сопротивления вошли в сговор с посольством Крита при дворе в А-аварисе. Мы организуем во-восстание, которое отвлечёт на себя войска а-ариев и уведем их в пустыню, где их ждет с-смерть. Подкрепления им ждать будет неоткуда и тогда ты во главе освободительной а-армии сможешь изгнать а-ариев, которые без колесниц и лошадей не окажут тебе значительного со-сопротивления.
