Человек запнулся, словно бег его мыслей споткнулся о невидимый камень. Он стал пристально всматриваться вдаль.

 Ламех, уже давно привыкший к сбивчивому ходу мыслей великого праотца, молча проследил направление его взгляда.

– Это Ной, великий Отец. Я поставил его начальником в море. Ной мой сын, и он верен тебе.

– И что он сейчас делает?

Ной мастерски работает с деревом. Он много ходил по морю для тебя, Отец. Сказал, что построит большой дом, который может стоять на большой воде и перевозить много добычи, Отец.

 Адам потёр ладони и усмехнулся.

– Хм, это очень кстати. Я хочу поговорить с ним.

 На берегу кипела работа, которая, однако, сразу прекратилась, едва процессия приблизилась к примитивной верфи. Из группы рабочих вышел молодой мужчина и, упав на землю перед Адамом, приветствовал высоких гостей.

– Ной, сын Ламеха, сына хранителя рода Каина, приветствует великого праотца и всемилостивую праматерь.

– Поднимись, – мрачно ответил ему Ламех. – Великий Отец хочет видеть, что ты делаешь. Говори!

– Когда великий вождь Ламех призвал Ноя на службу, – начал свой рассказ мужчина, тщательно подбирая каждое слово. – Ной делал все: рубил деревья, собирал смолу, плёл канаты и много работал топором. Потом он ходил за отцом Ламехом по большой воде и научился понимать ее силу. Ной видел гнев большой воды, когда она встаёт стенами со всех сторон, разбивая наши плоты. Но наш вождь Ламех оказался сильнее гнева большой воды и выстоял против неё, потому что великий Медведь хранит его. И когда гневающаяся вода грозила утащить нас в бездну, Ноя посетил хранитель рода. Медведь сказал Ною, что если плоты соединить вместе, то получится дом на воде. Ему будет проще проходить сквозь убийственные водные преграды. И если посадить воинов работать такими длинными…, как это сказать, которые… если их сделать такими… а потом вот так укрепить… вот как-то так…и если потом все будут грести …

 Он стал чертить на земле, рисунками компенсируя нехватку слов, но Ламех тяжело вздохнул, и Ной замолчал, окончательно смутившись.

 Адам молча стал рассматривать чертежи, кое-где стирая и дорисовывая заново. Затем, едва заметно улыбнувшись, он также молча кивнул Ламеху.

– Великий Отец дал согласие, – роняя каждое слово, сказал тот. – Не подведи, иначе ты познаешь величие его гнева.

 Ной распластался по земле. Когда возглавляемая Ламехом процессия уже собиралась уходить, он схватил за ногу Адама, уткнулся в неё головой и, испугавшись своей же дерзости, сказал дрожащим голосом.

– Не погуби, Баал-господин! Позволь Ною говорить ещё!

 Адам сделал знак Ламеху, который уже достал свой боевой топор, и тихо ответил.

– Слушаю тебя, сын мой, говори смело.

– Дело, которое доверил Ною Баал-господин, не под силу сотворить ему одному. Работников у него мало, а умелых и вовсе нет. Но если бы великие праотцы позволили Ною завести свою семью, то Ной смог бы завершить строительство дома на воде много быстрее и не посрамить их доверия.

 Адам понимающе улыбнулся и посмотрел на Ламеха.

 Исполин улыбнулся ему в ответ и пробасил:

– Ты, посмешище города Ламеха! Ты не можешь найти себе женщину в долине и обременяешь великого Отца?

 Ной, не отпуская ногу Адама, ответил Ламеху.

– Ламех, мой вождь, ты вечно прав. Но Ной не может взять в жены обычную женщину. У него особенное дело и для его выполнения нужна особенная женщина, которая родит Ною особенных сыновей.

 Он помолчал, тяжело дыша, а затем выпалил:

– Ной хочет в жены одну из дочерей высокочтимого Сита, живущую в высоких чертогах обители великих праотцов.

 Стоящая в стороне свита Евы пришла в возмущение.

– Дочери верхнего храма не предназначены в жены сынам Каина, – строго сказала Ева. – Равно как и сыны Сита никогда не коснутся тел женщин долины. Прошу тебя, Адам, это кощунство!

 Но у Человека было своё решение.

– Ты сегодня обрёл благоволение в моих глазах, сын мой, – властно сказал он, обращаясь к Ною. – Поднимись и возьми любую из понравившихся тебе дочерей. Я тебя благословляю.

 Молодой мужчина медленно поднялся и тяжело глядя из-под косматых бровей, поклонился Адаму и Еве. Его лицо исказила хищная улыбка и он подошёл к группе молодых девушек, которые с отвращением смотрели на него большими тёмными глазами. Взяв одну из них за руку, он потащил ее за собой.

Тут совершенно неожиданно молодой Йенуш перегородил ему путь и оттолкнул Ноя в сторону.

– Матушка, он не может забрать ее! Ты же знаешь, я люблю её!

 Но прежде чем Ева успела открыть рот, Адам тихо обратился к Ламеху.

– Сын мой, прошу тебя, устрой все.

 Великан аккуратным, но решительным жестом оттеснил выступившую на защиту Еву, схватил за волосы девушку и швырнул ее к ногам Ноя.

– Совет да любовь! – промычал гигант и, как бы невзначай, двинул локтем по носу запротестовавшего Йенуша. Тот рухнул на колени. Из разбитого носа потекла тёплая струйка крови. Едва почувствовав ее на губах, Йенуш задрожал всем телом. Глаза его закатились, изо рта пошла пена. Вдруг он замер и стал вещать мерзким утробным голосом:

– Так говорит Незримый: Знаю твои дела, Самаэль! Ты носишь имя, будто жив, но ты мёртв. Ты говоришь: "я богат и ни в чем не имею нужды", а не знаешь, что ты несчастен, жалок, нищ, слеп и наг. И я восстану против тебя. Я обрушу на тебя горы, как море низвергает волны свои. И разобью стены города и разрушу башни его, и вымету из него прах его, и сделаю его голой скалой. Местом для расстилания сетей будет он среди моря, потому что Я сказал это!

 Йенуш умолк и упал на руки стоявших позади него женщин.

 В наступившем оцепенении все посмотрели на Адама. Человек стоял, повернувшись спиной, и разглядывал окружающие горы так, будто увидел их впервые. Он молча провёл взглядом по ледяным вершинам, взявшим в заоблачное кольцо всю долину, затем посмотрел на Ноя и сухо сказал:

– Поторопись с выполнением своей работы!

 Бросив взгляд полный призрения на бесчувственное тело Йенуша, он поспешил вернуться в город. Поднявшись на вершину пирамиды, Адам заперся в верховном чертоге. Оставшись наедине с вечерним небом, он устремил свой взгляд к звёздам и долго всматривался в тёмную бездну, делая какие-то заметки углём на каменном полу. За этим занятием он провёл всю ночь. Днём он внимательно рассматривал сделанные ночью записи, складывая их в одну большую картину, и та была чудовищной. То, что открылось Человеку никак не могло быть правдой и он усомнился в собственных расчетах. В последующие несколько суток Адам повторил свои наблюдения. Когда все вычисления были многократно перепроверены, результат привёл его в бешенство. Резким движением руки он всё размазал и плюнул в написанное.

 Вскочив, Адам стал расхаживать по галерее, сжав кулаки и играя желваками на скулах. Он пытался решить какую-то сложную задачу, но ответ все время ускользал от него в самый последний момент. Это раздражало Человека, а там, где был раздражитель, теперь всегда рядом был ядобог. Яд ослеплял чистоту сознания и этим ещё больше мешал сосредоточиться на поиске ответа.

 Наконец он призвал Ламеха для исполнения единственно возможного в открывшихся обстоятельствах повеления.

 Всю добычу из последнего похода и все ресурсы со строительства передать в распоряжения Ноя. Ему в помощники снарядить всю ударную дружину Ламеха, а из каменоломен всех работающих перевести на заготовку и доставку леса. При этом, всё сделать тихо, не привлекая внимания простых обитателей долины.

 Ламех исполнил всё, за исключением последнего. Такие перестановки в устройстве города Ламех привык производить по-своему – с криком и ударами плетей, так что новости о преобразованиях быстро распространились по всей долине.

– Зачем тебе так срочно понадобился этот корабль, Адам? – спросила переполошившаяся Ева. – Ты мстишь Йенушу за то, что он осмелился перечить тебе? Прости его, ведь он ещё совсем мальчик! Я сделаю ему внушение, и…