Но хватит об этом. Мне нельзя терять время: Наталье надо помочь вернуться. Энергия перетекает в левую часть мозга, а затем в правую, синхронизируя работу обоих полушарий. Когда я только учился манифестации, на переход в трансцендентальное состояние у меня уходило двадцать минут. Сейчас мне достаточно лишь повторить свою мантру.

Я поднимаюсь через потолок пещеры, с трех сторон огороженной скалами, где остается мое сонное тело. На меня обрушивается лавина звуков и ритмичного биения пульса земли. Пора. Я хочу освободить Наталью. Вместе с этим желанием приходит свобода.

Припустив по пляжу в одном купальнике, слышу жужжание «Эйнштейна». Стараюсь бежать как можно быстрее, но ноги увязают в мягком песке, и я продвигаюсь вперед бешеными рывками. Прошлой ночью…

На мгновение замираю, забыв о своем унизительном, позорном бегстве. Но гудение мотора приближается, и я быстро взбираюсь по песчаному склону на ровную поверхность, где можно укрыться под деревьями. Как я сейчас жалею, что мне нечем прикрыть свою наготу! Хоть бы комбинация была. Прячась в рощице, качаю головой. В комбинации, пожалуй, было бы еще хуже. Тогда уж точно всем было бы понятно, что я прямиком из объятий любовника. Дрон зависает в воздухе, а я разглядываю волны прибоя, сверкающие в свете утреннего солнца. Они так и манят… Интересно, надолго ли я смогу задержать дыхание, если плыть под водой? Получится ли дотянуть до пляжа у моего коттеджа? Закатываю глаза – куда уж мне, в самом деле…

Поплавать кругами, а потом сказать всем, что отрабатывала кроль на спине? Перебегаю по песку к следующему дереву. Нет, не пойдет. Нам же не просто так не разрешается купаться в Черном море – всегда есть риск попасться на глаза врагам. Это заведомо проигрышное решение. Изо всех сил несусь к новому укрытию, понимая, что с минуты на минуту меня засекут, сфотографируют и схватят.

Пора спасать Наталью. Есть у меня ощущение, что мне еще не раз придется этим заниматься. Мое сознание отделяется от тела и отправляется на поиски. Я вижу «соколицу», а она меня нет – паря над ней, я наблюдаю за развитием событий, а потом зависаю прямо над траекторией движения дрона. Тот вовсю трудится: камеры перемещаются, пытаясь обнаружить девушку. Она наверняка с ума сходит при мысли о том, что по дороге к коттеджу ее могут сфотографировать в одном купальнике. Купальник-то весьма откровенный. Замечаю, что объектив камеры поворачивается либо строго вперед, либо вниз. Периферийное зрение у дрона отсутствует – недоработали конструкторы. Впрочем, это неважно – меня он все равно не обнаружит. В задней части птичьей шеи расположена миниатюрная печатная плата. Я направляю туда луч концентрированной энергии с расстояния нескольких сантиметров. Не проходит и миллисекунды, как плата начинает трещать и искрить, а дрон стоимостью двадцать миллионов долларов камнем падает вниз, ударяется о скалы рядом с пляжем и взрывается, обнажая нутро, откуда высыпаются искореженные мини-дроны.

Уже просто для развлечения совершаю круг почета – точь-в-точь сокол над своей жертвой.

Чувствую, как сосет под ложечкой. Дрон уже совсем близко, и я представляю, как меня вызовут на ковер. Полуголую. Господи! Отсюда уже почти различим мой коттедж, но на пляже нет деревьев, под которыми можно было бы укрыться. Один сплошной песок. Готовлюсь мчаться как никогда в жизни. Конечно, это все равно плохо кончится. Но не успеваю я сделать и шагу, как ненавистный дрон внезапно устремляется вниз. С изумлением наблюдаю, как он разбивается о скалы меньше чем в десяти метрах от меня. Какого черта! И неважно, что он гнался за мной. Я убить готова того горе-технаря, который виноват в крушении. Вопиющая некомпетентность!

Я замечаю Наталью, когда мое сознание поднимается над лесом. Она уже не бежит, как раньше, – о нет! Идет не спеша, но хмурится, сводит лопатки и покачивает бедрами так, что длинные пряди ее волос колышутся в такт шагам. Мне становится смешно: да она расстроена выходом из строя «Эйнштейна»! Ну Наталья! Ты прямо создана для меня.

Вдалеке в зыбком утреннем свете заступает на смену охрана. Шесть часов. Вырубаю всех троих по очереди. Очнутся с легким головокружением.

– Хочу, чтобы она оказалась у себя в комнате.

Манифестация завершена, и я возвращаюсь к себе в коттедж, не обращая внимания на лазерные датчики. Войдя внутрь, внезапно ощущаю приступ одиночества.

Мне хочется как можно скорее снова увидеть Наталью, и эта мысль застает меня врасплох. Давно уже со мной такого не было.

Как мне удалось так легко вернуться? Что он сделал? Чувствуя себя совершенно вымотанной, захожу в свой коттедж. Я бы не удивилась, если бы меня там уже ждала делегация. К счастью, в комнате пусто. Знают ли они вообще о том, что я уходила? Под дверью лежит приглашение на заседание совета разведслужбы. Как интересно! Никогда не была на таких заседаниях.

Решаю ненадолго прилечь. Что это было? От этой мысли меня бросает в пот. Я совсем не помню, как здесь очутилась. И не могу думать ни о чем другом, кроме его голоса и прикосновений.

Приняв душ, начинаю готовиться к работе.

Выступать на заседании совета Службы внутренней разведки Румынии, наверное, будет забавно. Впрочем, все может пойти совсем не так, как задумано. Не знаю, как участники совета отнесутся к присутствию в своих рядах цэрэушника.

За кабинетом исполнительного директора школы обнаруживается зал заседаний на восемь мест. Интересно, Наталья тоже приглашена?

Мне на дом доставили подробную повестку дня. Председателем будет генерал Эдуард Раул Хелсинг, который занимает пост директора и главы совета Службы внутренней разведки Румынии. Ожидаются и другие члены совета: бригадный генерал Джордже-Вьорел Войкулеску, генерал-майор Йон Греку и генерал-лейтенант Думитру Понору. Хелсинг – кандидат политических наук, а не боевой генерал, но под его началом служит двенадцать тысяч агентов. Служба внутренней разведки Румынии – одна из крупнейших в мире, так что с Хелсингом нельзя не считаться.

Среди присутствующих будет и Флорин Олтян, исполнительный директор школы, который твердой рукой управляет этим заведением. Олтян славится своей незашоренностью, особенно в области науки. Да и как иначе: ведь под его руководством ведутся активные эксперименты с изменением ДНК, генетическими модификациями и квантовыми технологиями – все это так или иначе связано с работой разведки.

Секретарем заседания будет майор Алина Балан. В ее резюме указано, что она руководит государственной программой кибербезопасности. Не очень понятно, почему ее пригласили в качестве секретаря, но, думаю, скоро это выяснится.

Дверь зала заседаний открывается, и в приемную выходит ослепительная синеглазая блондинка спортивного телосложения. Наверняка родом из Трансильвании – эти края славятся своими стройными блондинками. Эта мысль приводит меня в приподнятое настроение. На девушке пиджак в тонкую полоску, белая шелковая блузка и юбка средней длины с боковым разрезом, открывающим бедро.

– Доброе утро, генерал Томас. Меня зовут Алина Балан. Добро пожаловать в Румынию! Благодаря вашему участию это заседание будет совершенно особенным.

Отличное произношение! Она протягивает мне руку и смотрит прямо в глаза. Это что-то новенькое. Длинные тонкие пальцы слегка сжимают мою ладонь в приветственном жесте. Вообще, в Румынии рукопожатие должно длиться не более пары секунд, если здороваешься с представителем противоположного пола, но девушка задерживает мою ладонь в своей как минимум вдвое дольше. Какая-то она слишком безупречная, эта Алина. Слишком сексапильная. Зачем она здесь?

Мы вместе заходим в зал заседаний. Оглядываюсь по сторонам с нарочито непринужденным видом, но богатство интерьера само бросается в глаза. В Румынии нечасто встретишь такую роскошь. В центре комнаты стоит большой овальный стол, покрытый тяжелым стеклом с узорным краем. Изогнутые ножки выкрашены под бронзу. Полюбовавшись столом, перевожу взгляд на художественное оформление. В углу на постаменте из белого мрамора стоит скульптура Константина Бранкузи – абстрактное изображение птичьего силуэта. Пряча улыбку, вспоминаю утренний инцидент с уничтожением их драгоценной «соколицы».