— То есть ты его попросту утопила? — изумилась Саша, наблюдая за чужой агонией.

— Нет, простое утопление было бы для него слишком малой платой за содеянное, — безразлично ответила Анна. — Я давала ему надежду, разрешила вынырнуть несколько раз.

— Он был первым? Сколько их всего было? — спросила Саша.

— Четверо, — ответила Анна и вздохнула. — Был еще один, мой друг… мой Мишель, — в ее голосе послышалась горечь. — Он пытался помешать им, остановить их, но они его просто заперли. А потом, когда выпустили, и он увидел, что произошло, он повредился рассудком. Остаток жизни он провел в клинике для душевнобольных. Я навещала его.

— Но ты же сказала, что была заперта в зеркале?..— у Саши в голове все путалось. — Как ты его навещала?

— В зеркало я оказалась заперта после того, как его убрали от людей, и я больше не могла подпитываться их страхами. В основном, детей, конечно, — пояснила она. — А в то время я была полна сил и могла перемещаться, куда захочу.

— Ты питалась страхами детей? — Саша хмыкнула. Ее гостья была далеко не безобидна, но, кажется, они понемногу находили общий язык.

— Без фанатизма, — если бы Саша могла видеть Анну, она не сомневалась, что та сейчас отмахнулась. — Так, пара ночей кошмаров, не более. Раздолье было лет пятьдесят назад, когда меня стали активно призывать ритуалами, — вздохнула она.

— Да, в век Интернета детишки реже балуются подобным, разве что в летних лагерях, — согласилась Саша.

На какое-то время в ее голове повисло молчание, и в то же время появилось странное, слегка покалывающее ощущение, так что захотелось почесать голову изнутри.

— Анна, ты что, мысли мои читаешь? — спросила она.

— Ищу, что такое «век интернета», — отозвалась Анна тут же.

— Как ты выражаешься, проще показать, — хмыкнула Саша и, взяв свой телефон, открыла браузер. — Хочешь что-нибудь спросить у всемирной паутины?

— Я… не знаю, — засомневалась она. А потом тщеславие пересилило. — Там можно найти что-то обо мне?

— О тебе, как о Пиковой Даме или как об Анне Голицыной? — уточила Саша, тапнув по окошку ввода.

— Настоящей мне, Анне, — ответила она, и голос у нее чуть дрогнул.

— Сейчас посмотрим, — кивнула Саша и стала набирать имя.

Первая ссылка ожидаемо была при писательницу, жившую в восемнадцатом-девятнадцатом веках.

— Не родственница твоя? — спросила Саша, читая статью из Википедии.

— Голицыны один из самых многочисленных родов, — вздохнула Анна. — Вероятно, что родственница. Род разделился на четыре ветви, самая богатая и знатная была — Алексеевичи. Я из Васильевичей, моя семья была не столь богата…

— Так, погоди-ка, — спохватилась Саша. — А ты из какого города? В каком городе тебя убили?

Да, еще при Екатерине Второй Калининград присягал на верность императрице, но всего на пять лет, а вот в начале двадцатого века он совершенно точно был немецким, это Саша отлично знала от отца. С другой стороны, ничто не мешало жить здесь русским и в тот период.

— Меня убили в усадьбе Альтхов Рагнит. Это рядом с рекой Неман. Сейчас не знаю, как называется, — ответила она.

— Что ж, у меня для тебя новость, которая безумно расстроила моего папу, но тебя, наверное, порадует, — хмыкнула Саша. — Несколько лет назад в усадьбе произошел пожар, практически уничтоживший то немногое, что еще оставалось после советской власти. Значит, первый, кого ты убила, был из семьи Мак?

— Дьявольское место отправилось в ад, — хмыкнула Анна. — Да, тот, которого я утопила. Обстановку усадьбы, видимо, пустили с молотка после этого.

— Честно говоря, про это мне ничего неизвестно, — виновато ответила Саша. — Папа только рассказывал, что там было огромное поголовье лошадей, поскольку Маки были конезаводчиками.

— Да, это я помню, — ответила Анна. Тем временем Саше попалась статья из разряда «городские легенды». Там как раз рассказывалось о кровавом ритуале, в ходе которого убили девушку. Местный любитель паранормального исследовал заброшенные усадьбы и форты и раскапывал о них мифы и легенды.

— Тут говорится, что твой призрак все еще бродит по поместью, желая отомстить, — прочитала Саша.

— Чепуха! Я же здесь, значит, моего призрака там быть не может, — фыркнула Анна. — Разве что я не первая жертва Вольфганга и его компании. Может, ее останки потревожили, вот она и вернулась.

— Тебе не было страшно в такой компании? Серьезно? Никогда не ждала… подвоха? — не могла не спросить Саша. Сама она с недавних пор совсем не доверяла мужчинам.

— Я потом много думала об этом, — призналась Анна. — Понимаешь, я бы не сказала, что мы были давними друзьями. Только с Мишелем. И именно он пытался меня как-то предостеречь, советовал задуматься, что люди, занимающиеся оккультизмом, могут быть опасны. Но я была молода, любопытна и безрассудна.

Саша горько усмехнулась. В чем-то это напомнило ей ее саму.

— А потом приходится платить за глупость. Знакомо.

Какое-то время Анна молчала, и Саша по уже знакомым ощущениям поняла, что та снова изучает ее бэкграунд.

— Хорошо, что для тебя все… словом, что ты не погибла, — тихо сказала она и вдруг предложила: — Хочешь им отомстить?

— Ты копаешься в моей памяти? — спросила Саша и коснулась тостера, выгоняя ее из своей головы. Почему-то это ощущалось как копание в грязном белье. Она сама от себя прятала эти воспоминания и совершенно точно не хотела показывать их кому-то еще.

— Извини, — теперь Анна смотрела на нее из отражения в поверхности тостера. — Зато тебе не пришлось рассказывать это мне вслух… но это и правда было невежливо. Прости.

— Я и вспоминать об этом не хотела, — сказала Саша, потерев лицо. Настроение у нее сразу упало. Она встала, выбросила недоеденный завтрак и принялась мыть посуду, чтобы отвлечься.

Анна не навязывалась, предполагая, что для Саши прошло слишком мало времени.

— Ты не ответила, — снова заговорила она с Александрой, только когда та вечером пошла умываться. — Ты хотела бы отомстить этим мерзавцам?

— Каким образом? — спросила Саша, снова уклонившись от ответа.

— Как угодно, — глядя на нее из зеркала в ванной комнате, Анна слегка пожала плечами. — Убить, покалечить, свести с ума.

— И все это сделаешь ты? — спросила Саша. Абсурдность ситуации зашкаливала.

— Одна я не смогу. Без тебя, я имею в виду, ведь только ты знаешь этих людей, — напомнила Анна и спокойно добавила. — Я слышу сарказм в твоем голосе.

— Я не убийца, — сказала Саша. Но она колебалась. Она знала, что в ее душе есть такие темные углы, куда ей самой было страшно заглядывать.

— Думаешь, они бы стали переживать, раскаялись бы, если бы ты по какой-то причине погибла в результате… того, что с тобой произошло? — спросила Анна.

Саша промолчала, сплюнула зубную пасту и вышла из ванной. Но Анна появилась в зеркале в ее комнате, явно не собираясь сдаваться. Саша погасила свет и легла, закутавшись в одеяло и зябко поежившись. Становилось все холоднее, а отопление еще не дали.

— Ты теперь со мной навсегда? — спросила она через некоторое время.

— Думаю, да, — отозвалась Анна. Конечно же, был способ избавиться от нее навсегда, но Александре о нем знать пока не стоило.

— Блядь, — вздохнула Саша и накрылась одеялом с головой. От этого ей стало еще паршивее. Анна всколыхнула в ее душе всю муть и грязь, что там была с того злосчастного июньского вечера. И как вернуть душевное равновесие, даже хрупкое, когда к тебе привязан то ли дух, то ли демон, она не имела ни малейшего представления.

Даже будучи бестелесной сущностью, Анна, должно быть, не была лишена некоей деликатности, но расспросы свои она оставила, и их общение пока свелось к обмену информацией — Саша просвещала свою гостью о том, что изменилось в мире за годы, прошедшие с ее смерти, а Анна рассказывала, какая была жизнь на рубеже веков.

Через пару дней такого соседства Александра даже стала находить в нем некие плюсы — сейчас, когда у нее оказалось больше свободного времени, ее иногда самую малость тяготило ее одиночество, а бестелесная сущность в качестве собеседника оказывалась довольно удобным приобретением.