Капитан и два врача вышли из машины и направились к одному из корпусов.

– А вещи? – спросил Андрей.

– О вашем багаже позаботятся, господа, – на ходу сообщил Черкасов. – Сотрудники Иркутского противочумного института уже должны быть здесь.

– Чур, та, с каштановыми волосами, Екатерина, моя, – шепнул Андрей Игорю.

«Он в досье только фотографии и разглядывал», – недовольно подумал Игорь.

– Ты уймёшься сегодня? – тоже тихо, но с нотой раздражения ответил ассистенту Покровский.

– Как же я уймусь, шеф? Мне всю ночь работать, не так ли?

– Да уже понял я, что ты не о работе думаешь…

Мужчины вошли в просторную комнату с партами и разными плакатами – видимо, это было помещение для учебных занятий личного состава воинской части.

За одной из парт сидели две девушки – блондинка и шатенка. Игорь и Андрей уже знали из досье, что это были сотрудницы противочумного института. Увидев вошедших мужчин, они встали и подошли к ним.

– Здравствуйте. Я капитан Черкасов, Виктор Юрьевич, – обратился к девушкам офицер. – Мне приказано сопровождать вас и эпидемиологов из Москвы до очага. Позвольте, представлю вас. Господа: Ирина Николаевна Саратникова, инфекционист, и Екатерина Витальевна Виноградова, микробиолог. Дамы: это Игорь Константинович Покровский и Андрей Геннадьевич Свиридов, эпидемиологи Роспотребнадзора.

Врачи по очереди пожали друг другу руки, обменявшись стандартным «Очень приятно познакомиться».

– Игорь Константинович, – произнесла Катя. – Не могу не спросить, а академик Покровский вам не…

– Нет. Однофамилец, – перебил её Игорь.

Этот вопрос его всегда раздражал. Следует отметить, что фамилия «Покровский» достаточно распространена в медицинской среде. Её носили несколько видных академиков и «просто известных» врачей. Игорь Константинович, как мог, старался дистанцироваться от своих знаменитых однофамильцев.

Катя почувствовала себя неловко, посчитав, что сказала что-то не то.

Покровский попытался проанализировать, почему сейчас он чувствует раздражение. Игорь отметил про себя, что обе девушки ему понравились внешне. С такой девушкой, как микробиолог Екатерина, он был бы не прочь познакомиться поближе, если бы они встретились где-нибудь в ресторане или парке. Зелёные глаза, яркая, завлекающая улыбка, вьющиеся каштановые волосы, чётко очерченная фигура; про такую внешность говорят: «Всё при ней».

А инфекционист Ирина Николаевна была ещё более симпатичной, чем на фото в досье. Очень внимательный и по-особенному живой взгляд, мягкий, немного грустный изгиб губ, светлые волосы, собранные в аккуратный высокий «хвостик».

Игорь вдруг поймал себя на мысли, что ему очень приятно смотреть на неё: её жесты, движения взгляда и губ. («Чёрт возьми – надеюсь, это незаметно…»). В самых простых и обычных движениях Ирины Игорь почувствовал вдруг что-то значительное именно для себя.

Стоп. Стоп. Игорь осознал, что сейчас сам себя плохо понимает. Так: не стоит пока это анализировать – нет времени, мотивировал себя Игорь. Суть в чём: с этими людьми ему предстоит работать, – а в деле личные симпатии только вредят. Этот факт и вызывал сейчас раздражение у доктора Покровского.

– Надеюсь, мы с вами продуктивно поработаем, – нейтральным тоном произнесла Ирина, глядя на Игоря Константиновича.

– А я надеюсь, быстро всё сделаем и разбежимся, – почти резко ответил ей Игорь, переводя взгляд на Черкасова. – Какие дальше у нас планы, капитан?

Ирина чуть не вздохнула, почувствовав обиду от такого, мягко говоря, не очень вежливого ответа. Она только опустила глаза.

– Предлагаю поужинать перед полётом, – ответил Игорю Черкасов.

– Полётом? – удивлённо спросил Свиридов.

– Да, – кивнул капитан. – До очага мы доберёмся на вертолёте.

– Здорово, – улыбнулась Екатерина. – Никогда на вертолёте не летала…

– Это типа «Чёрная акула»? – спросил Андрей.

«Детский сад и сзади бантик», – подумал Игорь, глядя на своего распоясавшегося ассистента, которого сегодня явно несло.

– Разочарую вас, – не сдержал улыбки Черкасов. – Просто небольшая вертушка для офицерского состава. Но вам понравится.

– Посмотрим, посмотрим, – надменно ответил Андрей. – Так как насчёт перекусить?

Капитан провёл четырёх медицинских специалистов в столовую для офицерского состава. В помещении никого не было – военнослужащие уже поужинали.

– Прошу садиться, – Черкасов пригласил гражданских коллег за стол. – Деликатесов не обещаю, уж простите.

На столе стояли блюда с простой, но весьма сытной пищей. Для врачей предлагалось первое, второе, а также компот и чай.

– О! Приятного аппетита, – пожелал всем Андрей, который уже успел проголодаться.

– Игорь Константинович, – начала Катя, когда все расселись за столом, – знаете, а я читала вашу кандидатскую диссертацию по крымской геморрагической лихорадке. Очень неожиданный вывод по поводу того, как вирус циркулирует среди грызунов в регионах юга России. Вас всё ещё интересует эта тема?

– Это было давно. Я защищал кандидатскую на Ставрополье. «Конго-Крым» там – обычное явление, – быстро ответил Покровский. – Думаю, мы обязательно обсудим мои научные труды на досуге, когда решим проблему со вспышкой в Пятницке.

Катя сделала для себя первые выводы о Покровском. Резок в общении. Конкретен. Последователен. В принципе, и внешность доктора соответствовала его поведению. Прежде всего, несмотря на перелёт, одет Покровский был аккуратно и строго: в чёрную толстовку и тёмно-серый костюм. Тем не менее, в его образе не было даже намёка на щегольство или напыщенность, которые нередко москвичи демонстрируют «провинциалам» в качестве некоего козыря.

Тёмные волосы Покровского были неявно, без чёткого пробора, зачёсаны направо. Росту около метра восьмидесяти. Телосложения плотного. Катя подумала вдруг, что мужчинам такой комплекции достаточно легко к среднему возрасту заиметь небольшой «пивной» животик, однако Покровскому это явно не грозило в ближайшем будущем (а вероятнее всего, не грозило и вовсе). Выглядел мужчина подтянутым, что выдавало регулярную работу над собой.

Тёмно-серые глаза Игоря Константиновича были глубоко посажены под выраженными надбровьями, что придавало его взгляду некую проницательность.

Хмурился Покровский, как показалось Кате, часто: это выдавали две стойкие морщинки между бровей. Да и сейчас вдобавок он выглядел то ли раздражённым, то ли несколько уставшим. Причём скорее – первое. Выдавались также глубокие морщины от крыльев носа до уголков рта, которые появляются у мужчин, разменявших четвёртый десяток. Из-за морщин Игорь Константинович выглядел старше своих тридцати пяти.

Катя отметила, что Покровскому была бы к лицу лёгкая небритость. Правда, сейчас он был гладко выбрит. С щетиной он был бы побрутальнее, что ли.

«Хотя в брутальности ему и так не откажешь. Идеальный мужчина, – Катя едва сдержала улыбку. – Пусть грубиян ещё тот…»

– Надеюсь, коллеги, все ознакомлены с первичным отчётом? – спросил Покровский.

– Я не читал, шеф, – ответил с набитым ртом Андрей.

– Меньше надо было спать в самолёте, – бросил ему Игорь. – Я коллег спрашиваю. Девушки?

Ирина с Катей переглянулись, как студентки на экзамене.

– Как микробиолог, пока не могу сказать ничего конкретного, – улыбнулась Катя. – Есть предположение с позиций общей эрудиции: учитывая воспалительную картину крови с высоким лейкоцитозом, можно лишь предположить, что инфекция вызвана какой-то бактерией. Но – нужно полное лабораторное исследование.

– Ирина Николаевна? – Игорь выжидающе перевёл взгляд на Саратникову.

– Инфекция распространяется достаточно быстро, вероятно, от человека к человеку, – чётко произнесла Ирина, глядя на Покровского. – Уверена я пока только в одном: это – антропоноз.

– Почему вы так уверены в том, что болеют только люди? – стараясь сохранять нейтральный тон, спросил Игорь Константинович. Он был раздражён: Саратникова, направленная на ликвидацию вспышки в качестве инфекциониста, сейчас рассуждала об эпидемиологии болезни, которая являлась его, Покровского, областью.