Он прекрасно мог начать разговор, сложить о себе впечатление заботливого и обаятельного молодого человека, шаркать ножкой, становиться лапочкой, рассказывать забавные научные факты, целовать до потери пульса, но вот дальше… Он сам говорил, что хочет создавать идеальные романы, красивые сказки в жизнях девушек, что все мужчины, которые строят такие мимолетные отношения дарят девушкам небольшой праздник. Да, потому что очень сложно это продолжать! Чем дольше мы общались, чем чаще в мой адрес летели ножи, замки, занавески, сорняки и колючки.
А я могла его полюбить, каким бы он ни был. И когда он дружил со мной, и когда рассказывал о победах на любовном фронте, и когда говорил комплименты, пытаясь все же уложить в постель, и когда снова возвращался к дружбе, и когда ценил наше общение, не желая портить его в спальне под покровом ночи, и когда вел себя ужасно, а потом винил себя за это. Не получалось у него быть искренне добрым. Он потерял цену женщинам, быть может, и себе, и выглядел женоненавистником, хоть считал, что в его жизни все в точности до наоборот и он любит женское общество.
Но он, как только посмотрит в мои глаза, включает шахматные часы – привык. А я опрокидываю песочные, а потом так же, как песок сквозь пальцы, ускользаю из его покоев. А он не хочет отпускать, извиняется, я глупо прощаю, а он продолжает петь те же песни. И обижается еще на мои побеги. Не могу понять почему? Сам же улетучивается, закончив партию и испив до дна момент. Наверное, слишком любит уходить первым.
И во всех этих играх, мне казалось, что все гениальное просто. Нет ничего проще искренности. Но если присмотреться – нет ничего и сложнее. Намеченный путь требует лишь действовать согласно инструкции, а вот искренность требует действий в борьбе с затуманенным разумом. Искренность дорожит, кипит страстями, мучает вихрем мыслей, сомнений и убеждений. Но не душит наигранностью. Душно в этих кукольных театрах мне, душно!
Быть может, многие, в чьих жизнях я была фрагментом, периодически думают обо мне и о былом, но я не хочу, чтобы среди них был и Дон Жуан. Он уж точно вспоминает меня иногда, что несмотря ни на что, я все же была к нему добра, или в печальные минуты вспоминает слова, которыми я пыталась его утешить… Но этот лирический факт не греет мне душу и совершенно не льстит. Пусть он и вовсе не вспоминает как марал мою искренность своими играми и масками. Пусть не вспоминает ни своей злости, ни моей доброты. И я свое чрезмерное великодушие к нему тоже забыла. Нельзя мне было так прощать грубости, нельзя было так терять себя!
Бармен был восхищен моим побегом из объятий Дон Жуана. Я созналась, что перед той встречей в подполах бара я позволила наглому, но красивому молодому сомелье меня поцеловать. А потом мы с Барменом курили на крыльце и в душе было пусто. Учитель знал, что я снова, после расставаний иду играть с Шахматистом, упрекнул, но не остановил. А потом вечерами читал мои долгие стихи, усыпанные слезами. Он сказал важную…
Мораль XXIII: ошиблась раз – больше не будешь ошибаться!
КАК ИЗМЕНЬЩИЦА УЗНАЛА, ЧТО ОНА ЛЮБОВНИЦА
«Не серчай на меня»
Мы встретились, когда не стоило, и совпали, чего не предполагалось. Так не должно было быть, так не должно было быть…
Совершенно случайно познакомилась с парнем в одном городе, где я частенько бывала по работе. Наша первая встреча была в кофейне недалеко от отеля, в котором я всегда останавливалась. В отеле, как и в кофейне, было очень уютно, атмосфера сдержанной роскоши и абсолютного комфорта. Именно проводя в номере долгое время, наслаждаясь собой и шумом большого города за окном, я выходила на улицу так, будто у меня на голове маленькая диадема, но никак не корона. Этот интерьер воспитывал во мне элегантность, скромность и хороший вкус. Я чувствовала себя героиней роскошного фильма, а такой по сценарию полагается состоятельный кавалер.
И вот пребывая в таком изысканном настроении, мне встретился приятный молодой человек. Он красивый, умный, сдержанный. Меня зацепил его стиль. Но при этом он был абсолютно прост и открыт со мной. Впервые заговорить с ним было очень легко, и дальше я ни разу не чувствовала себя неловко в его обществе. Он был заинтересован мной, мы часто виделись. И чем больше узнавала о нем, тем больше радовалась, нашему знакомству. Он был тем самым человеком, которого я хотела бы видеть рядом с собой: и внешность, и интеллект, и мировоззрение, и его ответы на вопросы, в которых я занимала абсолютно другую позицию, и хотела с ним спорить. Будто сошел из полотен моих представлений об идеалах. Пусть виделись мы редко, но метко – закрутили роман: бизнес-леди в командировке и местный финансист.
Понятно, что надолго в городе задерживаться я не могла, но приезжала довольно часто. Когда я уезжала, мы постоянно поддерживали связь, я погружалась с головой в работу, успевала делать все и сразу, и даже больше. А когда мы виделись, я отдавалась невероятной влюбленности, флирту и счастью. Наши разлуки были незаметны – он всегда был в моих мыслях, сообщениях, заметках на полях ежедневника с советами «почитай», «посмотри», билетах, которые я покупала заранее, и аромате моих духов, которые я по стечению обстоятельств купила как раз в день нашего знакомства.
Все происходящее было для меня вдохновляющим и мотивирующим. Я нашла то, что искала, казалось бы, всю жизнь, или это он меня нашел. Любой разговор с ним был пробирал до глубины души. Он был очень умным, рассудительным, его хотелось слушать. Казалось, я сижу рядом с тем, кто по прошествии лет в истории станет вряд с Кантом и Ницше, пусть его слова были просты и понятны. А все его обаяние только дополняло картинку. От его комплиментов моя самооценка взлетала до небес. Я казалась себе невиданной сударыней из каких-то романов. И именно из романов – не с полотен – настолько я чувствовала себя потаенной и сокровенной, будто никто никогда меня не видел, но все слышали эту легенду.
Спустя какое-то время наши встречи стали случаться реже. Бывало, хотелось украсть его, чуть ли не присвоить себе, жить с ним в одном городе, если не в одной квартире, видеть его не пару раз в месяц, а пару раз в неделю, если не каждый день, и быть полностью счастливой. Но я понимала, что это невозможно. Он занимал такую должность и в такой фирме, что его мир нельзя было рушить. Его образ вырисовывался идеально. Хотелось украсть, но даже рука не поднимется похитить его из идеального сюжета. Я не могла вынуть его из этой идеальной картины, и сама не хотела выписаться из своего идеального романа и прописаться на соседней от него улице.
И я решила найти того, кто будет для меня таким же идеалом, только в моем городе, и я буду счастлива, забыв о расстояниях, счастлива здесь и сейчас, каждый день. Но, если все же он моя судьба, то пусть обстоятельства сами собой сложатся в нашу пользу. Я прошерстила всех своих знакомых, друзей и их друзей, всегда носила с собой визитки и заводила все больше новых знакомств. Мне, адаптированной к смене попутчиков в поездах, умеющей заговорить с любым, это не составило труда. На свидании в баре с парнем, которого нашла на каком-то сайте, я познакомилась с приятной девушкой, а через месяц ходила на выставку с ее другом, уезжая от которого, в маршрутке познакомилась с фотографом, который дружил с товарищем еще одного молодого человека, чей блог ни раз попадался мне на глаза. Оказалось, что мир тесен, а большинство людей не против поговорить, подружить и весело провести время.
Я не хотела видеть своего одиночества – по сути я была одна. Вряд ли мне был нужен кто-то еще, когда я находилась в обществе своего идеала. Но когда я была одна, мне нужна была иллюзия огромного количества друзей и интриг, популярность и какие-то мероприятия, которые постоянно сменяются новыми и никогда не наскучат. А встречи наши случались не так часто, как хотелось бы. Когда случалось что-то более ли менее значимое, первым делом хотелось поделиться с ним – в такие моменты я осознавала, что многие новые знакомства оказались пустыми и меня мало что связывало с этими людьми – я не видела даже перспектив такой дружбы.
