В то время как научные корреспонденты, медицинские комментаторы, авторы передовиц и сам Кристиан Барнард справляли праздник, обсуждая историю Бэби Фэй, пятифунтовый комочек кровоточащего мяса и костей, весь утыканный иголками, получающий внутривенное питание, затисканный резиновыми перчатками, исколотый швами, нашпигованный канюлями, подключенный к дыхательному аппарату, находящийся на диализе, просвечиваемый рентгеновскими лучами, без сомнения, испытывал такие муки, которые в нашем цивилизованном мире обычно достаются только подопытным животным.
Все это получило огласку в более поздних сообщениях, которые противоречили первым новостям, гораздо более оптимистичным. 16 ноября представитель медицинского центра Джун Очс (June Ochs) сообщила New York Post, что спустя 22 дня младенец все еще подключен к аппарату искусственного дыхания и получает питание внутривенно. Но в понедельник, 12 ноября, через 3 дня после смерти Бэби Фэй та же самая газета сообщает в еженедельном обзоре новостей следующее:
«Стремление ребенка отторгнуть сердце павиана было сильнее, чем предполагалось изначально. Врачи давали Бэби Фей препарат, стимулирующий сердце, и добавили к циклоспорину и стероидным гормонам антилимфоцитарный глобулин. Кормление из бутылки прекратили, было возобновлено внутривенное питание и подключен аппарат искусственного дыхания, чтобы беречь силы».
Через 20,5 дней, когда Бог все же прибрал Бэби Фей, у врачей и писак наступило тяжелое похмелье. Сообщение New York Post от 16 ноября, цитирующее Эда Вайнса (Ed Wines), представителя больницы, выглядит так:
«Бэби Фэй умерла в 9 часов вечера. Ранее, днем было установлено, что состояние младенца с массой тела 5 фунтов тяжелое, но стабильное. Тем не менее, во второй половине дня у нее начали отказывать почки, поэтому примерно в 19:00 ей потребовался перитонеальный диализ. Через 2 часа сердце Бэби Фей, которое спасло ей жизнь в результате исторической экспериментальной операции 26 октября, перестало биться».
После этого «научные корреспонденты» посмотрели на себя в зеркало более внимательно. Сам журнал Time, верный страж опытов на животных и всех экономически выгодных авантюр химико-медицинского комбината, в выпуске за 3 декабря 1984 года в хвалебном «Эссе» все же бросает некоторую тень сомнения. Автор передовицы Чарльз Краутхаммер (Charles Krauthammer) пишет следующее:
«После смерти Бэби Фэй появились заявления с оглядкой назад, что на самом деле операция уменьшила ее страдания, что девочка была розового цвета и дышала, а могла бы быть голубого цвета и задыхаться. Может быть. Но камеры приносили только тогда, когда с ней все было хорошо. В плохом состоянии, когда ей приходилось дышать с помощью дыхательного аппарата, терпеть инъекции, канюли, зашивания, страдать от аритмии и уремии, никто ее не видел. Действительно ли это менее мучительно, чем естественная смерть, которая милостиво пришла бы несколькими неделями раньше?»
Ай-яй-яй, товарищ Краутхаммер. Как Вы себя ведете, да еще и в передовице! Впрочем, он тут же добавляет, извиняясь:
«Нет. Бэби Фей стала средством, невольным средством для славного финала. Настоящий эксперимент провели не для того, чтобы уменьшить ее страдания, а чтобы, может быть, в будущем облегчить страдания кому-то другому. Но действительно ли это неправильно? Неужели у нас нет никаких обязательств перед страждущими младенцами будущего?»
Уже лучше, Чарли. Помогайте держать ворота открытыми для все более сумасшедших опытов на животных и людях. Только так сбирает урожай современная религия, имя которой – медицинские чудеса, и которая заключается во все новых и новых сенсационных «прорывах», еще более недолговечных, чем утренняя роза.
Жонглер сердцами Барнард имел обыкновение после каждой следующей неудачи твердить: «Отторжение органа не является проблемой» (именно так), а доктор Байли заявил, что его маленькая пациентка умерла не из-за отторжения, а «по другой причине». В данном случае – из-за отказа почек, который с большой степенью вероятности наступил от циклоспорина и других токсических иммуносупрессивных веществ. Эти препараты щедро вводятся для предотвращения естественного и, следовательно, неизбежного процесса отторжения.
Группе экспертов из Лома Линда потребовался ровно год, чтобы преподнести алиби, которое бы дало им возможность попробовать все еще раз. Если бы они признали, что младенец умер вследствие отторжения сердца павиана либо от медикаментов, им бы не дали повторить подобный дикий опыт. Поэтому нужно было изобрести какую-нибудь другую причину.
Посему Центр Лома Линда размышлял двенадцать месяцев сряду, прежде чем, наконец, заявил нечто, казавшееся умным объяснением. Заглавие Los Angeles Times от 16 октября 1985 года резюмирует: «Смерть Бэби Фэй наступила из-за ошибки, связанной с выбором группы крови» (Baby Fae’s Death Traced to Blood Mismatch Error). В статье, которую написал медицинский корреспондент Times Роберт Штейнбрук (Robert Steinbrook), говорится следующее:
«Бэби Фэй умерла от “катастрофического” врачебного решения пересадить ей сердце павиана, у которого была другая группа крови. Об этом вчера заявили хирурги, проводившие операцию.
У младенца группа крови была 0, а у павиана – AB.
“Если бы у Бэби Фэй была группа крови AB, она бы до сих пор жила”, – считает доктор Бейли.
Поначалу предполагалось, что смерть могла наступить от отказа сердца либо повреждения почек под действием медикамента циклоспорина-А, который должен был предотвратить отторжение. Но, по словам хирурга, вскрытие показало, что признаки отторжения сердца “минимальны”, а повреждение почек отсутствует».
Никто не пробовал объяснить, почему доктору Бейли потребовался год, чтобы сообщить о таких простых результатах вскрытия. Тем более, как известно любому кинолюбителю, его делают в течение 12 часов после смерти. Не сказали ничего и о том, что у обезьян не бывает точно таких же групп крови, как у человека, и что циклоспорин повреждает почки. Нужно было внушить общественности, что в другой раз для достижения успеха медикам необходимо лишь взять кровь правильной группы.
В продолжение «обширной ретроспективы», «содержащей новую важную информацию о спорной пересадке», статья сообщает, что доктор Бейли отнесся к страданиям и смерти подопытного младенца спокойно и даже с юмором:
«Хирург, который в значительной мере воздерживался от комментариев по поводу этой истории, выглядел расслабленным и во время 45-минутного выступления перед более чем двумястами врачами, медсестрами и другими работниками здравоохранения отпустил несколько шуточек. После собрания он отказался объяснить более подробно или же прокомментировать журналистам свои слова».
Вот он, лучший способ избежать каких-либо споров: отказаться прокомментировать свои же собственные глупые заявления.
А кто следующий на очереди в Центр Лома-Линда?
P.S.: Стоимость эксперимента над Бэби Фэй достигла почти 100 тыс. долларов – и это без гонорара врачам, ибо участвовавшие в нем медицинские волшебники согласились продемонстрировать свое искусство бесплатно, ради эксперимента. Эту сумму разумнее было бы потратить не на продление мук умирающего младенца, а на более качественное обслуживание больных в американских стационарах. Обычно оно оценивается весьма низко.
А насколько хорошо заботятся о пациентах в Центре Лома Линда?
Из Washington Post от 18 октября 1981 года: «Экспериментальные лекарства – смерть в поисках лечения» (Experimental Drugs: Death in the Search for Cures):
«В результате годичного исследования Washington Post зафиксировала 620 случаев, когда экспериментальные лекарства способствовали смерти пациентов с онкологией.
В Бостоне одна больница тестировала новое лекарство Национального института рака (National Cancer Institute) на детях. Через несколько дней их почки оказались полностью разрушенными…
Экспериментальные лекарства, из-за которых погибли сотни пациентов, кроме того, стали причиной страшного количества серьезных реакций. Среди них – отказ почек, отказ печени, сердечная недостаточность, проблемы с дыханием, разрушение костного мозга (то есть, организм утрачивает способность производить кровь), повреждения головного мозга, параличи, кома, зрительные галлюцинации.
О многих из этих химических веществ известно так мало, что врачи пришли к следующему странному выводу: во многих случаях экспериментальное лекарство стимулирует рост опухоли вместо того, чтобы подавлять его; а в ходе других исследований выяснилось, что экспериментальные препараты сами вызывают рак».
