Британскому лобби удалось гораздо лучше, чем их американским коллегам, установить дружественные или, по меньшей мере, нейтральные отношения с некоторыми ведущими антививисекционными обществами и склонить их к смягчению политики.

Нижеследующее письмо от Стивена Вайна (Stephen Vine), главного инспектора Министерства внутренних дел, может стать откровением для тех, кто ничего не знает о дружеских отношениях между инспекторами и вивисекционным истеблишментом (только вот почему такие открытия делает иностранец, а не член какого-нибудь британского антививисекционного общества?). То письмо от 22 октября 1969 года было напечатано в официальной канцелярии (Home Office, Romney House, Marsham Street, London S.W.1) и адресовалось одному из самых активных вивисекторов Англии, профессору А.Д. Макдональду, доктору медицины. Отправили его по адресу Общества в защиту исследований: Research Defence Society, 11, Chandos Street, Cavendish Square, London W.1. Вот его полный текст:

В этом письме есть добавление, написанное от руки:

Официально дружеские отношения между главным инспектором Министерства внутренних дел, который, как предполагалось, должен заниматься защитой животных, и вивисекционным истеблишментом были рассекречены, когда несколько лет спустя Стивен Вайн покинул должность инспектора в связи с достижением пенсионного возраста и сразу же стал активным членом… вивисекционного лобби – Общества в защиту исследований!

Как известно, могущественное Королевское общество по предотвращению жестокости к животным (Royal Society for Prevention of Cruelty to Animals – RSPCA), находящееся под патронажем королевы, играет в Англии ту же роль, что и «швейцарская зоозащита» на своей территории: оно заботится об интересах индустрии, разводчиках лабораторных животных и о Синдикате. Оно заинтересовано не в том, чтобы донести мысль о ненадежности опытов на животных, а, наоборот, в том, чтобы убедить в их неизбежности.

Несколько лет назад психолог Ричард Райдер (Richard Ryder), вивисектор с большим стажем, проводивший опыты прежде всего на обезьянах, вдруг внял призывам защитников животных, отказался от своей деятельности и написал книгу «Жертвы науки» (Victims of Science), где он очень образно описывает жестокость экспериментов, но нигде не указывает на колоссальный вред этого неправильного метода исследования. То есть, он четко следует указаниям Синдиката, который, в свою очередь, разрешает только критику этического аспекта, но ни в коем случае не медицинского. Райдер придерживается их и в бесчисленных лекциях, с которыми ездит по всей стране.

Королевское общество по предотвращению жестокости к животным, псевдозоозащитная организация, в целом выступающая против опытов на животных, но на данный момент одобряющая их, в том числе в своей официальной позиции (Statement of Policies), предложила этому «антививисекционисту» должность президента, и он сразу согласился (сейчас он ушел с этого поста, но продолжает быть «консультантом» Общества по вопросам опытов на животных).

В случае с RSPCA речь идет даже не об инфильтрации, а об открытом участии в вивисекционном синдикате. И это еще опаснее Общества в защиту исследований: ведь Королевское Общество говорит своим членам, что мы против всех опытов на животных, но пока что они необходимы для науки.

В 1979 году французское лобби, которое называет себя Ассоциацией за медицинские исследования (Association pour la Recherche Médicale) выдвинуло новаторскую идею – избрать своим президентом и рупором знаменитого шоумена, Ива Монтана (Yves Montand). Очевидно, оно решило, что отсутствие у знаменитого певца и актера каких-либо знаний о медицине не столь уж важно, ведь вивисекторы точно так же ничего не знают о медицине, а широкие массы не станут беспокоиться по этому поводу благодаря промывке мозгов и безынициативности. Для Синдиката было важно то, что актерский талант Монтана снискал ему множество поклонников – таким достижением не мог похвастаться ни один ученый. А поскольку его назначение совпало по времени с его возвратом на сцену и на экран, французская пресса жаждала взять у него интервью и спросить, почему он согласился стать президентом той ассоциации.

В интервью для популярного иллюстрированного еженедельника Paris Match Монтан заявил о вивисекции следующее: «Это “жестокость”, которую нам надо сохранить».

Некоторые инакомыслящие писали письма Монтану лично и в журнал, вызывая на публичные дебаты нашего героя и любого вивисектора, которого он захочет привести с собой. Вызов тот напечатан не был, и Монтан его не принял.

В США лицом вивисекционного синдиката и неофициальным лобби прибыльной транснациональной корпорации Charles River Breeding Laboratories, Inc. (США, Франция, Англия, Италия, Япония, Германия) стало Национальное Общество медицинских исследований (National Society for Medical Research), основанное в 1946 году. Оно безо всяких зазрений совести избрало для себя следующую руководящую идею: «Способствовать тому, чтобы общество понимало принципы и гуманистические цели биомедицинских исследований».

На самом деле, Национальное общество медицинских исследований представляет собой полновесное пропагандистское Министерство вивисекции, которое, однако, замаскировалось под научную и гуманитарную организацию. Неудивительно, что его офис находится по адресу Washington D.C., 1029 Vermont Avenue NW – это в двух шагах от Капитолийского Холма. И лоббистам вивисекционного комбината даже не надо брать такси, чтобы отправиться в гости к своим сенаторам и конгрессменам, нагрузившись кейсами с «зеленью». Неудивительно, что в одном только 1977 году братство вивисекторов получило от американского правительства 8 миллиарда долларов налогоплательщиков, которые пошли на финансирование опытов на животных.

В Национальное общество медицинских исследований входят Национальные институты здравоохранения (National Institutes of Health), Национальный научный фонд (National Science Foundation), Ведомство по делам ветеранов (Veterans Administration), армия, военно-морской флот и военно-воздушные силы США, а также другие организации, массово использующие животных.

В Америке вивисекция считается серьезным бизнесом, и тут никому бы и в голову не пришло назначить, как во Франции, главой лобби актера, пусть даже самого известного. Президентом Национального общества медицинских исследований всегда является какой-то влиятельный биолог или хирург с подвешенным языком, способный авторитетно рассуждать о социальных функциях опытов на животных и поддерживать связь «научного» общества со СМИ и народом.

В Америке, как и в прочих странах, он всего лишь выполняет роль яркого символа и управляет Синдикатом в той же мере, в какой позолоченная русалка на носу старого корабля рулила судном. Поскольку он является практикующим хирургом и занимается деланием денег, у него нет времени и знаний для управления гигантским синдикатом, в который чаще всего тайно вливается много крови.

Одним из президентов, а в дальнейшем секретарей Общества был доктор Кларенс Деннис (Clarence Dennis), который также управлял жерновами вивисекции в Ветеранском госпитале Нордпорта (Northport Veterans Hospital). На самом деле, Синдикатом управляют практичные специалисты из профсоюзов, и общественности их имена остаются неизвестны. Они определяют основную линию партии, выбирают авторов для написания речей и пресс-релизов, нанимают пиарщиков и влиятельных лоббистов. Ими часто становятся старшие партнеры из крупных законодательных корпораций, члены которых заседают в сенате или в Палате представителей. Следовательно, они знают, как проще всего взобраться на Капитолийский холм. По большому счету, Национальное Общество медицинских исследований – неплохой специалист по политическим играм и следит за своим политическим имиджем.