…А меж тем время в её мире вращалось в десятки раз быстрее, и каждая минута грозила превратиться в часы. Но об этом Таисса заставляла себя не думать.

Таисса сделала глубокий вдох. И кинулась в пропасть.

– Всё, что я сказала тебе, пока ты не снял капюшон, – правда, – произнесла она. – Если ты готов не переходить грань, я не отказываюсь от своих слов.

Она подняла руку и протянула её Принцу Пустоты.

– Если я не нужна тебе, скажи мне об этом. Но, раз ты говорил со мной так долго… я хочу продолжить разговор. Если ты хочешь этого.

Вернон-Кай оценивающе посмотрел на её руку. Что-то промелькнуло в его взгляде.

– «Мы», – пробормотал он. – Глупость наивной девчонки. И моя, вероятно. Это не…

– Что?

– Ничего.

Он покачал головой и шагнул назад. Его лицо враз изменилось, став жёстче, чем когда-либо.

– Нет смысла, – произнёс он. – Бросив меч, ты проиграла и остаёшься здесь. Увы. – Холодная усмешка. – Раз уж ты зашла так далеко, тебя опасно оставлять в живых. Конкурент на роль Стража мне не нужен. Игра завершена, Таисса Пирс. Посидеть с тобой, пока ты не умрёшь от жажды?

Таисса ошеломлённо смотрела на него.

Тьма вокруг них, казалось, сгустилась ещё сильнее. Золотистый плащ Принца Пустоты оставался единственным источником света.

И вот-вот он исчезнет, оставив её в темноте. В одиночестве.

Таиссе безумно захотелось броситься к нему. Кинуться на шею и просить, умолять, чтобы он забрал её с собой на любых условиях.

Она сама не знала, что её останавливало. Гордость? Чувство, что это будет уже не она? Ощущение, что есть что-то куда важнее?

Да. Была одна вещь, которую Таисса обязана была сделать, прежде чем Вернон исчезнет. Важная для тех, кого она любила… и просто важная.

– Тебе не нужно здесь оставаться, если ты этого не хочешь, – спокойно сказала Таисса. – Но у меня есть просьба.

Вернон-Кай хмыкнул.

– Ну разумеется. Последнее желание. И какое же? Хочешь в кои-то веки выпить?

Таисса не удержалась от невесёлой улыбки.

– Почти. Вода и еда для Дира, Лары и всех, кто попадёт сюда. Скидывай её так, чтобы не навредить никому. Если отсюда действительно нельзя выбраться, попавшие на дно имеют право жить.

Пауза. Долгое молчание в темноте. Свет плаща почти погас.

А потом в темноте забрезжил еле заметный серебряный свет.

Серебристая дымка заклубилась вокруг ступней Таиссы, с каждой секундой становясь ярче. Таисса потрясённо смотрела, как та поднимается до колен. И как подола платья касается серебристый туман, такой же, как поднимался над озерцом.

Вернон-Кай вздохнул.

– Потрясающе, – мрачно произнёс он. – Только этого и не хватало.

Золотистый плащ спал с его плеч, растворившись в воздухе. Принц Пустоты вновь был одет в чёрное.

Таисса снова моргнула, глядя на собственные ноги. Серебро, такое знакомое серебро…

– Как? – потрясённо произнесла она. – Как у меня получилось?

– Это я и сам хотел бы знать, – с отвращением произнёс Вернон, пиная скалистый выступ носком безупречной чёрной туфли. Туфли, на которой не было ни следа серебра. – Сколько раз мне снилась Пустошь, и ни разу с того дня…

Он оборвал себя.

– С того дня, когда ты стал Стражем? – спросила Таисса. – Или другого дня много-много лет назад? Серебро было с тобой тогда, а потом исчезло?

Ответа не последовало. Таисса осторожно наклонилась и протянула руку к серебристому туману. И почувствовала, как свет окутывает её пальцы.

Свет. След и эхо Великого Светлого, незримого Великого, покинувшего сферу, пожертвовавшего собой и давно уже не существовавшего, но всё же это был свет. Такое же серебро, как то, которое окутало их с Диром сплетённые руки у озера.

– Словно оно сидело тут и все эти годы ждало тебя, – пробормотал Кай-Вернон. – Проклятье!

Таисса покачала головой, касаясь серебристых струй.

– Не думаю, что дело во мне самой. Меня здорово покорёжило. Сначала нанораствор, потом выбор в Храме, Светлая искра внутри, Дир, Совет, Александр…

Она грустно улыбнулась, глядя в потемневшее лицо Принца Пустоты.

– Возможно, эхо создателя сферы откликнулось не на меня, а на что-то из этого меню. И оно, если честно, не очень-то вкусное.

– Поверь, та дрянь, которой я собрался кормить своих постояльцев на дне сферы, не то чтобы сильно вкуснее, – с мрачным видом отмахнулся Кай-Вернон. – Как тебе вообще пришло в голову про еду и воду?

– Пить хочется, – просто сказала Таисса.

Уголки губ Принца Пустоты едва заметно дёрнулись, и Таисса улыбнулась в ответ.

Но его лицо тут же вновь замкнулось.

– Пустошь, – с горечью произнёс Вернон-Кай. – Ты приходишь сюда за советом, дурацким похлопыванием по плечу, хотя бы за знаком. И его нет. Каждый раз – нет.

– Так вот почему ты здесь. Ты сомневался в себе.

– Можно подумать, ты никогда этого не делаешь, Таисса-недоверие.

Таисса развела руками.

– Я постоянно сомневаюсь и ошибаюсь. Приняла же я тебя за Великого Светлого.

– И наивно поверила, что в Великом Светлом нет никакой тьмы. – Вернон-Кай фыркнул уже более знакомо. – Ничему вас жизнь не учит.

Таисса внимательнее посмотрела на свои руки. Серебристая дымка сгущалась вокруг кистей мягкими перчатками.

– Знаешь, дело правда не во мне. Просто… иногда нужно, чтобы ты отразился в ком-то ещё. Слишком больно иметь свою совесть, куда легче отпихиваться от себя самого. Но когда ты слышишь мой голос, который говорит, что нет ничего выше жизни, что насилием ты уничтожаешь цель, ради которой ты здесь…

Брови Принца Пустоты взлетели.

– Я слышу твой милый голосок и растворяюсь в нежности и лунном свете, ты это хочешь сказать?

Таисса поперхнулась.

– О да, – слабо произнесла она. – Нежность – твоё второе имя.

Она выпрямилась. Сделала маленький шаг, и свет вокруг неё не растаял. Она осторожно провела рукой в воздухе, и серебристый след медленно стёк на землю.

– Мы стоим в эхе твоего создателя. Ты можешь не верить мне и не слушать меня, но вокруг нас след его памяти. Эта дымка… она настоящая. Даже если это не совет и не рука на плече… это ответ.

Вернон бесстрастно смотрел на серебристый туман, обвивающий её ноги.

– Много мне поможет этот ответ.

Они стояли друг напротив друга, он и она, и его фигура была во тьме почти целиком. Тьма – и огромный чёрный каньон позади, пустота, где раньше дышал океан, росли кораллы, а сейчас всё было мёртвое, мёртвое, мёртвое…

…Осталась лишь память.

– Ты ведь именно это пытался сделать, – сказала Таисса. – Увидеть себя его глазами. Отразиться в его зеркале. Собрать себя заново, встать рядом с самим собой, поверить себе и в себя. Ты надеялся обрести себя, став Верноном, но тебе не хватило… чего-то. Может быть, собеседника? Меня или кого-то ещё, кто скажет твои слова за тебя?

Таисса осторожно, медленно протянула Принцу Пустоты обе руки.

– Я здесь. Не для Вернона, а для тебя самого. Если ты передумал бить насмерть, если ты решил не убивать, а разговаривать… я здесь.

У него вырвался вынужденный смешок.

– Как двое детей в песочнице, – выдавил он, качая головой. – «Буду с тобой играть, только если ты не будешь никого лупить совком по голове!»

– Примерно так. И что скажешь? Тебе нужна моя помощь?

Губы Принца Пустоты исказились в кривой усмешке.

– Помощь? Тут каждый помогает себе сам.

Таисса покачала головой, делая окончательный шаг к нему и касаясь кончиков его пальцев.

– Вот тут ты и ошибаешься.

Несколько мгновений Вернон глядел на серебряную дымку, кружащуюся вокруг Таиссы мягкой спиралью. На серебро, струящееся по их сомкнутым рукам.

– Я не верю тебе, – произнёс он наконец. – Уж это ты должна понимать. Отрицать, что ты хочешь выбраться отсюда, бессмысленно.

Таисса молчала. Принц Пустоты резко выпустил её руки.

– Ты дашь слово не вредить мне ни словом, ни делом. – Серые глаза холодно смотрели на неё. – Все сомнения трактуются в мою пользу. Только в этом случае я позволю тебе остаться рядом со мной.