Молчание.

– Всем нужны «мы», – тихо сказала Таисса. – Или почти всем. Моему предку – вряд ли. Хотя даже ему нужна я… немножко. Наверное.

Короткий смешок. Совсем человеческий.

– Великая Таисса Пирс нужна всем. Не так ли?

– Но не Принцу Пустоты. Он просто выбросил меня вниз, как ненужный мусор.

– А ты хотела бы стать для него нужным мусором?

Что-то было в этом вопросе, в тоне её собеседника, что-то безумно важное…

Таисса открыла рот. И закрыла его.

– Не знаю, – наконец сказала она. – Но я не могу смотреть, как он убивает беспомощных. Я не выдержу. Мне нужно видеть в нём…

– Вернона Лютера, – холодно заключил её собеседник. – И только. Остальное тебя не интересует.

Таисса с усилием покачала головой.

– Вернон сказал бы, что ты не совсем неправ, – произнесла она. – Но есть ещё кое-что.

Кораллы. Почему-то сейчас перед глазами Таиссы стояли кораллы. Живые коралловые ветви и цветы, вдоль которых Кай, ещё не ставший Принцем Пустоты, гулял когда-то. Прислонялся к стволам, касался живых мерцающих нитей, видел жизнь и красоту.

Когда-то. Но никакая память о красоте не гаснет навсегда.

Вишни. Вишнёвые сады. Лепестки вишен, окутывающие улочки и переходы сферы вместо застывшего железа.

«Вишнёвые сады. В детстве я так любила вишнёвое варенье».

…Никто, кроме Принца Пустоты и неё самой, не слышал этих слов. Больше никто.

Таисса сделала ещё шаг по каменистой земле, не обращая внимания на боль в стёртых ногах.

– Я не могу любить Принца Пустоты, – сказала она. – Он и не позволит мне, даже если бы я этого хотела. Но я хочу его понять. Я… когда-то я доверилась Диру полностью, хотя он был Тёмным диктатором, мечтавшим оболванить весь мир. Вернон был против, он страшно ругался на меня тогда…

Таисса сделала ещё шаг к фигуре в капюшоне.

– Но он бы понял, – завершила она. – Он бы понял, если бы я попыталась его понять, его-Принца Пустоты. И вот это – то, что Вернон бы понял меня, – эта мысль меня поддерживает. Я не знаю, смогла бы я стать частью «нас» для Принца Пустоты. Тех, кто хочет его выслушать и принять. Но… я попыталась бы. Если бы он не бросился отсекать голову Элен – попыталась бы.

Ещё шаг к золотистой фигуре. Последний. Теперь они находились на расстоянии протянутой руки друг от друга.

– Но Принц Пустоты переступил грань, – проговорила Таисса. – И я не могу перешагнуть эту грань вслед за ним. Чтобы были «мы», ему нужно шагнуть назад. Я не знаю, захочет ли он этого.

– А если захочет? – странным тоном спросил её собеседник. – Что тогда?

…Раненая, истекающая кровью Элен. Переворачивающаяся под ногами Таиссы платформа. Зло, за которыми стояли боль и одиночество.

«Мне некуда возвращаться».

Вишнёвые сады. Сможет ли она вернуть Принца Пустоты обратно? Разбудить человечность, которую Кай хотел найти в Верноне? Сломать дорогу, ведущую во тьму, и повести его туда, где ждёт что-то иное? Милосердие? Свобода?

Таисса сделала глубокий вздох, не отрывая взгляд от поблёскивающего капюшона. Жажда мучила её всё сильнее, горло пересохло, но Таисса стояла прямо под летящими облаками. Из последних сил.

– Тогда я протяну ему руку, – просто сказала она. – Если он захочет её взять.

Молчание. Таисса стояла и ждала.

И тут из-под капюшона раздался смех. Тихий торжествующий смех, от которого у Таиссы мороз прошёл по коже.

– Как забавно, – произнёс знакомый ей до последней нотки голос. – Ты до сих пор не догадалась, не так ли? Ни малейшего представления.

Таисса молча покачала головой.

– Знаешь, что самое интересное? – произнёс Кай-Вернон, с лёгкостью откидывая золотистый капюшон. – Здесь нет никакого другого присутствия. Только я.

Он задрал голову к облакам. Щёлкнул пальцами, и те сгустились, наполняя долину густым полумраком. Золотистый плащ освещал фигуру Принца Пустоты, вдруг ставшую зловещей, и Таиссе стоило труда не отступить.

Сейчас в этом месте не было света. Ни единой искры.

– Как ты оказался здесь? – неверяще спросила Таисса. – Дно сферы закрыто для Стража, разве нет?

– Сон в саркофаге, – отмахнулся Вернон-Кай. – Не в первый раз и не в последний. Другое дело, что никто раньше не доходил… сюда.

Молча они смотрели друг на друга.

– Да, – произнесла Таисса наконец. – Конечно, это ты. Никто другой не слышал, как я говорила о вишнёвых садах. И никто другой не знает о твоём одиночестве так, как ты.

Губы Принца Пустоты изогнулись.

– Хочешь сказать, я тебе жаловался? Изливал душу?

– Разве нет?

Таисса опустила взгляд на каменистую почву, а потом подняла голову к небу. Существовало ли ещё здесь эхо Великого Светлого? И если да, случайно ли оно привело её сюда?

– Я должна была понять, что твой создатель никогда не стал бы издеваться над тобой, – произнесла Таисса. – Даже будь он кем-то вроде Александра, он испытывал бы к тебе только сострадание. Я чувствовала, что-то не так, но…

– Проявила свою обычную феноменальную догадливость, я понял, – отмахнулся Вернон-Кай. – Знакомая история.

Таисса вздохнула.

– Кажется, я стала понимать тебя немного лучше, – обречённо сказала она. – Возможно, затем я и попала сюда.

– Ты попала сюда, потому что захотела занять моё место, – жёстко отрезал Принц Пустоты. – И по уму, здесь ты и должна остаться.

– Раз такой хороший план сбросить меня на дно сферы не сработал, – в тон ему ответила Таисса. – Кстати, ты знал, что я не погибну?

Вернон-Кай пожал плечами.

– Знал, – спокойно сказала Таисса. – А что я найду это место?

– В компании твоего святоши-Светлого? Даже сомнений не было. – Вернон фыркнул. – Дай ему волю, он основал бы здесь монастырь.

– Кстати, что ты сказал Диру?

Вернон поморщился.

– Ничего. Его здесь нет.

Глаза Таиссы расширились.

– Как? Мы же попали сюда вместе!

Взгляд Принца Пустоты оставался безразличным.

– Я не знаю. Возможно, его не пропустило сюда. Твой Дир, в отличие от тебя, не настолько сошёл с ума, чтобы захотеть стать мной.

– И я его понимаю, – пробормотала Таисса. – А Лара? Что с ней?

– Её идея с ракетами хороша, – невозмутимо сказал Вернон-Кай. – Слишком хороша. Светлая действительно может её воплотить. Сама понимаешь, что в этом случае я убью её.

– Я… попытаюсь её отговорить, – севшим голосом сказала Таисса.

– Угу. Уверен, у тебя прекрасно получится.

Жажда раздирала горло, и Таисса всё-таки закашлялась.

– Тебе пора выбираться отсюда, – сухо сказал её собеседник. – Хотела занять моё место? Вот твой шанс.

– Так это всё-таки возможно?

Вернон-Кай усмехнулся.

– Со дна не возвращаются, что правда, то правда. Проигравшие уж точно. Но если они становятся победителями…

Призрак меча вдруг появился в её руках. Таисса ошеломлённо уставилась на такую знакомую рукоятку. Совсем недавно меч был у Лары, но сейчас…

– Финальный шаг, – констатировал Вернон-Кай спокойно. – Последнее испытание. Побеждает сильнейший. Убьёшь меня сейчас – станешь Стражем, и сфера твоя.

Таисса отшвырнула меч мгновенно, словно он жёг ей руки.

– Нет.

Вернон проводил падающий меч задумчивым взглядом. Призрачный силуэт клинка коснулся камней бесшумно.

– Надо же, – проронил он. – И с чего такое миролюбие, Таисса-щепетильность?

Таисса сглотнула, пытаясь восстановить влагу в пересохшем рту.

– Мы с Тьеном схватились когда-то… ради сферы, – хрипло сказала она. – И я… я не знаю, что случилось бы, если бы была драка по-настоящему. Я безумно благодарна будущей себе, что она научила Тьена выбить у меня из рук катану сразу же. Даже если это и привело к тому, что сферу не получил ни один из нас. И… – Таисса грустно улыбнулась, – я не смогла достать сферу для тебя, чтобы ты получил заветные тридцать лет. Но сейчас тебе это и не нужно, не так ли?

Вернон молча смотрел на неё. Не-Вернон и не-Кай одновременно. Не только Вернон и не только Кай.