Весь вечер я думал, как улизнуть из дома так, чтобы мама не заметила моего исчезновения. Я очень волновался, ведь я никогда не сбегал из дома, никогда не устраивал слежку и, наконец, никогда не видел передачу запрещенных веществ.

Надев исключительно черные вещи, я на цыпочках спустился вниз и был всего в нескольких шагах от успешного побега, когда услышал из гостиной голос мамы:

– Лиам, милый, куда ты собрался в такое время?

Я повернулся к ней и, кажется, на моем лице отчетливой читалось: «План провалился». Лицо налилось краской, руки затряслись, ноги подкосились. Мой мозг судорожно пытался придумать и выдать хоть что-то внятное.

– Ты в магазин? – Мама сделала это за меня, чему я был безмерно рад. Я так разнервничался, что смог лишь нервно кивнуть и глупо улыбнуться. – Купи, пожалуйста, бумажные салфетки и освежитель воздуха. Возьми мою карточку в сумке.

Я снова кивнул и скорее вышел из дома, пока мама не заподозрила в моей поздней прогулке что-то большее, чем поход в магазин. Отвратительное чувство, когда что-то с самого начала пошло не так. Наверное, мне стоило остановиться еще тогда, купить бумажные салфетки и освежитель воздуха в ближайшем магазине, вернуться домой и мирно уснуть в своей постели. Но я не мог отступить от своей цели. Я чувствовал своим долгом показать Эби, что от нее скрывает Дилан.

Я не знал наверняка, где Дилан встретится с поставщиком, поэтому был готов к тому, что передвигаться нужно будет быстро и бесшумно. Я спрятался в кустах и, просидев около десяти минут, увидел парня в темной куртке, приближающегося к бургерной. Из-под его шапки торчали длинные запутанные волосы, которые, кажется, давно не видели шампуня. В его зубах была сигарета, дотлевшая почти до самого фильтра и излучающая самый мерзкий запах табака из всех, что мне, к сожалению, пришлось чувствовать в своей жизни. Он зашел за угол, я осторожно двинулся за ним. Парень открыл дверь – судя по всему, запасного выхода – и тихо закрыл за собой. Я продолжал сидеть на корточках, спрятавшись в кустах. Время шло, становилось все холоднее, ноги затекли. Взглянув на часы, я испугался, что позвонит мама, и выключил звук на телефоне. Я почувствовал себя совершенно непрофессиональным шпионом из-за того, что не подумал об этом раньше.

Как только меня посетила очередная мысль о том, что нет смысла ждать, к бургерной подъехал старенький внедорожник, и я понял, что не зря остался. Может, моя жизнь была бы намного проще, если бы в тот вечер я все-таки вернулся домой и оставил идею доказать Эби, что я не вафля. Но именно благодаря тому вечеру я начал меняться и вскоре стал тем, кем, пожалуй, являюсь до сих пор.

Как и ожидалось, из внедорожника вышли Дилан и Алекс, с ними был еще один парень, которого я не видел прежде. Я не сразу поверил своим глазам, но с ними был еще кое-кто. Эбигейл Кроссман – девушка, назвавшая меня вафлей. Девушка, из-за которой я вообще оказался здесь на грани вечера и ночи. На ней была черная кепка, кожаная куртка, черные джинсы и белые кеды. Я взглянул на ее лицо, окутанное тьмой и слабо освещенное фонарем, возвышающимся рядом с дорогой – оно было крайне серьезным и сосредоточенным, в носу не было серебряного колечка. Они говорили очень тихо, так что я почти ничего не слышал. Парни выкурили по сигарете, причем Дилан несколько раз предлагал своей девушке затянуться, но она отказалась.

Парень в шапке вышел из здания и подошел к машине, они перемолвились парой фраз, и все кроме Эби вошли внутрь. Тогда я понял, для чего она здесь – она следила, чтобы все проходило чисто и никого не было рядом. Она стояла возле машины, все время оглядываясь по сторонам. Алекс вышел из здания с большой картонной коробкой и загрузил ее в машину. Затем вышел Дилан, передал ему еще одну коробку. Я не мог поверить своим глазам – сколько же там запрещенных веществ. Не знаю, каких именно – в общем-то, к счастью или нет, но я не сильно разбираюсь в наркотиках.

Дилан завел машину. Я был не разочарован, но обескуражен. Меня переполняло яростное желание уничтожить Дилана, ведь, очевидно, он втянул Эбигейл во все это.

Поставщик снова вышел и окликнул Дилана, сказал ему что-то. Дилан позвал парней с собой, и они вместе вошли внутрь. Заходя последним,Дилан обернулся, серьезно взглянул на свою девушку. Она молча кивнула. Эби обошла машину, и, когда она повернулась ко мне спиной, я заметил пистолет, спрятанный в джинсах сзади, как у настоящих бандитов в кино.

Вафля. Так она меня называла. И на мгновение, увидев ее такой серьезной и властной, я почувствовал себя именно вафлей. Даже не знаю, почему; наверное, я боялся увидеть, что будет дальше.

Я совсем замерз и устал сидеть на корточках, ноги затекли так, что еще минуту – и их свело бы судорогой. Я решил сесть удобнее, на колени, и, по классике жанра, не смог сделать это бесшумно. Локтем я задел какую-то ветку, и та с хрустом сломалась и упала на землю. Эби была бдительна и, конечно, услышала это. Я слышал, как она достала пистолет и зарядила его. Дыхание перехватило, ладони вспотели, пальцы затряслись. По приближающимся шагам я понял, что она движется в сторону моего убежища. Я замер, опустил веки, словно от этого мое присутствие становилось тише. Наконец, неизбежное застало меня врасплох.

– Черт бы тебя побрал, – негромко произнесла она.

Я, как всегда, глупо улыбнулся и помахал рукой, приветствуя ее. Дуло пистолета все еще было направлено мне в лицо. Эби обернулась и, убедившись, что парни еще не вышли, забралась в кусты и присела рядом со мной.

– У тебя есть двадцать секунд, чтобы объяснить мне, какого черта ты здесь делаешь, – шепотом сказала она и, наконец, опустила оружие, отчего мне стало комфортнее, но ненамного.

– Эбигейл, это не то, что ты думаешь, я…

– Пятнадцать секунд.

– Я случайно подслушал разговор Дилана и Алекса на вечеринке Моники.

– Случайно?

– Ладно, специально, но это не важно. Из разговора я понял, чем они занимаются. Они договорились о встрече с этим поставщиком… Я решил проследить за ними и достать доказательства, фотографии, чтобы показать тебе. Я хотел, чтобы ты знала, кто он на самом деле. Но я ведь не знал, я даже подумать не мог, что ты часть всего этого!

– Тшш! – Она приложила указательный палец к вытянутым губам и, слегка приподнявшись, удостоверилась, что парни все еще внутри. – Слушай, я тоже не ожидала увидеть тебя здесь сегодня.

– Эбигейл, ты с ума сошла? Зачем ты это делаешь? Он заставил тебя?

– Лиам, послушай. Я все тебе расскажу, обещаю. Но завтра. Сейчас тебе нужно убираться отсюда, пока они не вернулись.

– А если не уйду? Пристрелишь меня? – я указал взглядом на пистолет, который Эби, хоть и не направляла на меня, но все еще крепко сжимала в руке.

– В нем нет патронов, – она снова выглянула из-за кустов и в последний раз взглянула на меня. – Прошу тебя, уходи. Я обещаю тебе, что обо всем расскажу. Но ты, в свою очередь, должен пообещать, что это останется нашей тайной.

– Обещаю, – не раздумывая, ответил я.

Она прикусила губу, кивнула и поднялась на ноги. Она вернулась к машине, а я тихо выбрался из кустов и, на расстоянии обойдя бургерную, направился в сторону дома.

Я вернулся около полуночи, совершенно обессиленный и ужасно замерзший. Мама уже спала. Я вспомнил, что должен был купить что-то в магазине, но это меня мало волновало. Я принял горячий душ и без сил рухнул в постель. Мой мозг снова был на грани взрыва. Не знаю, из-за чего больше: из-за того, что Эбигейл оказалась соучастницей грязных дел своего парня, из-за того, что всего час назад она направляла на меня дуло пистолета, или из-за того, что этим вечером она впервые назвала меня по имени.

Следующим утром я был искренне удивлен, увидев Эби на первом уроке в школе. Несмотря на пять часов сна и ноющий от трех чашек кофе желудок, я все равно намеревался вернуться к вчерашнему разговору. Я с трудом набрался терпения, чтобы дождаться обеденного перерыва, ведь разговор предстоял длинный и непростой.