У Эллы и Фил были свои Стражи, которых они пробудили… может быть, нечаянно, но все же… и сблизились с ними, так что их роль в предстоящих сражениях казалась очевидной. Но, даже когда Уинн согласилась узнать о возможной статуе Стража в Чикаго, она не рассматривала себя более чем маленькой пешкой.

О чем, черт возьми, она думала? Трудно оставаться в стороне от ситуации, когда твоя семья была связана с главными лицами на протяжении последних семи поколений.

На протяжении веков мужчины из клана Луэллин… семьи ее матери… призывались в Академию в качестве Хранителей. Ее родные дядя и брат были последними в длинной череде защитников от приспешников Тьмы.

Конечно, из-за того, что Уинн была женщиной, ее не пригласили в Академию, но неужели она полагала, что сможет избежать этой ситуации только потому, что никто не выдал ей членский билет? Когда восстает Тьма, все, кто обладает властью, вступают в борьбу, потому что, в другом случае, человечество исчезнет.

Богиня, временами она бывает идиоткой.

— Хорошо, — начала она, глубоко вздохнув и сжимая руль. — Большую часть того, что я скажу — информация из вторых уст, но вот то, что я знаю, или то, что Элла смогла выяснить к этому времени.

— Элла? Кто такая эта Элла?

— Элла Харроу. Она подруга из Канады, — объяснила Уинн. — Она была первой.

Как можно короче она рассказала Ноксу обо всем, что произошло, начиная с пробуждения Кеса в Ванкувере. Она вкратце рассказала о том, что обнаружили Элла и ее Страж, включая встречу с начальником тюрьмы Аланом Парсонсом, их встречу с ночными и мелкими демонами, а также ужасную новость об уничтожении штаб-квартиры Академии Хранителей в Париже.

Именно это заставило Нокса зарычать.

— Кто-нибудь выжил? Что насчет тех, кто работал в другом месте? Тех, кого разместили в других частях света?

— Я как раз подвожу к этому.

Она рассказала ему об исчезновениях Хранителей, об убийстве Алана, о том, что Джеффри Онслоу в Оттаве залег на дно для собственной же безопасности, прежде чем Фил и Спар смогли его найти. Она лишь не упомянула об исчезновении собственного брата.

В конце концов, Бран не имел никакого отношения к событиям в Канаде. Список персонажей в этой драме уже требовал глоссария и таблиц для того, чтобы ориентироваться по ним. Она не видела необходимости усложнять ситуацию.

— Фил? Спар? — Подсказал он, явно сгорая от нетерпения услышать всю историю целиком.

— Полное имя Фил — Фелисити Шалтис. Спар — это Страж, которого она разбудила. Собственно, благодаря им я и ввязался во все это.

Уинн рассказала, как Фил обратилась к знакомому профессору Макгиллского Университета в поисках способа убрать демоническую метку, оставленную на ее руке ночным. Когда Уинн наконец разыскала незнакомку, она обнаружила, что та была в плохом самочувствии от этой метки. Разорвав связь между Фил и демоном, Уинн помогла новой Хранительнице и ее Стражу найти и остановить попытку ячейки Общества в Монреале накормить человеческими душами члена Семи, которого культу удалось вызвать.

Нокс выругался.

— Ты хочешь сказать, что к этому времени уже есть один из Семи? Но я не чувствую его. Уверена, что он действительно здесь?

Это была одна из особенностей пробуждения Стража. Они чувствовали, когда кто-то из Семи становился достаточно сильным, чтобы уничтожить человеческий мир, и это действовало как будильник, побуждая ближайшего Стража проснуться, чтобы справиться с угрозой.

Теперь, когда Академия ослабла, а Общество пыталось освободить хозяинов из тюрьмы, все, похоже, складывалось несколько иначе. Кес, Спар, а теперь и Нокс, появившиеся без Хранителя, который их призвал, были тому подтверждением.

— Мы так думаем, — неохотно ответила Уинн. — Хорошая новость в том, что мы считаем, что он все еще довольно слаб и, насколько мы можем судить, прячется. Если Обществу и удалось освободить его, то они не смогли его прокормить. По крайней мере, временно. Пока что мы видим, будто проблемы возникают из-за того, что ночные пытаются его накормить, но и этого достаточно. А если им удастся повторить ритуал или то, что они использовали, для освобождения его из тюрьмы, у нас действительно появятся серьезные проблемы. Один из Семи — достаточная угроза. Если они вызволят других, миру, который мы знали, придет конец.

Нокс хмыкнул в знак согласия.

— Вот откуда ты все знаешь об этом, потому что встреча с этой Фелисити заставила тебя принять во всем этом участие. — Он посмотрел на нее тревожно. — К сожалению, приходится вовлекать в эту борьбу тех, кто не входит в Академию и не относится к Стражам. Такого никогда не должно было случиться. Тем не менее, ты, кажется, неплохо справляешься для новичка.

Уинн скривилась и сосредоточилась на дороге, обгоняя машины.

— Ну, я не совсем новичок в этом деле. В семье моей мамы были Хранители.

— Когда?

— Первый был в конце семнадцатого века. В Уэльсе. Мой много-раз-прадед. Грифид ап Луэллин.

Он выгнул бровь, но не выглядел удивленным.

— Тогда немудрено, что ты владеешь магией, если в твоей семье раньше рождались Хранители.

— По крайней мере, по одному на поколение, — призналась она. — Академии всегда нужны были мальчики, но и про женщин в моей семье не стоит забывать. В обеих семьях очень много ведьм. Я просто одна из многих.

— Знала ли ты о проблемах с Академией до того, как столкнулась с ночными в Монреале?

Она чувствовала, что он наблюдает за ней, и старалась сохранить нейтральное выражение лица. По какой-то причине она не хотела рассказывать ему о Бране. Ей все еще было больно думать о младшем брате, а тем более говорить о нем.

— Нет, — сказала она. — Нас долго не посвящали в их дела. Насколько я знаю, в Чикаго никогда раньше не было Хранителя, поэтому связь со штаб-квартирой Академии оставалась минимальной. К тому же, Академия не очень любит посторонних. По крайней мере, до этого момента. Однако теперь, возможно, они захотят немного переосмыслить свои позиции, тем более что, похоже, им придется восстанавливать все с нуля. Поскольку Элла и Фил теперь Хранители, по крайней мере, что-то уже изменилось.

— Ты говоришь так, будто Академия не принимала женщин-Хранителей, — заметил Нокс. В его голосе не было оскорбления, только легкое любопытство и намек на скептицизм. — Неужели ты не знаешь историю Хранителей? Женщины сыграли важную роль в продолжении моего вида.

Уинн закатила глаза. Она ничего не могла с собой поделать; это было больше похоже на рефлекс.

— О, я знаю эту историю. Когда первые Хранители перестали защищать человечество, семь женщин-Хранительниц вернули их и убедили снова заботиться о смертных. Но это было очень давно. С тех пор Академия не слишком охотно принимает в свои ряды тех, у кого нет яиц. Не знаю, боялись ли они потерять Хранителей из-за брачных уз, или просто превратились в кучку занудных шовинистов, но могу сказать, что до того, как их здание было разрушено в Париже, мне было известно о трех женщинах членах Академии. Это не совсем те цифры, которые говорят о равенстве полов.

Что бы Нокс ни хотел сказать, его прервал звонок ее телефона. Она нажала на экран, чтобы ответить, не взглянув на номер.

— Алло?

— Уинн, дорогая, привет.

В трубке раздался голос ее матери. Не совсем та, кого ожидала Уинн, но в данный момент она была рада отвлечься.

— Привет, мам. В чем дело?

— Мне нужно, чтобы ты приехала прямо сейчас.

Эти слова напугали ее, что-то в голосе матери заставило желудок Уинн сжаться.

— Мам? Что такое? Что случилось? Ты в порядке? Ты ранена?

— Нет. Нет, дорогая, я в порядке. — Мона Поуи вздохнула. — Я не хотела тебя пугать, но мне нужно, чтобы ты приехала. Приехала полиция. Это насчет Брана.

Сердце Уинн учащенно забилось, и она почувствовала знакомую тошнотворную смесь надежды и страха, которая возникала всякий раз, когда кто-то говорил о ее брате.

— Они нашли его? С ним все в порядке?

— Они не нашли его, но у них есть кое-что из его вещей. А также куча вопросов. Ты можешь приехать? Где ты?