Семь поколений в ее семье до нее служили в Академии… и все, конечно же, мужчины… но любой, кто имел третий глаз, мог видеть, что в ее жилах течет та же магия, что и в них. Она обладала не меньшей силой, чем ее младший брат, но магии никогда не было достаточно для дряхлых стариков, стоявших у руля.

Их волновало лишь то, что у нее нет члена, и неважно, что ее метафорические яйца могут пристыдить их настоящие. Академия относилась к женщинам-Хранителям так же, как и к демоническим приспешникам и вирусу Эболы… такие вещи могут существовать в мире, но добродетели и хорошей гигиены, вероятно, достаточно, чтобы держать их на расстоянии.

Женоненавистники.

Поэтому Бран стал Хранителем в их роду, а Уинн — ведьмой, как и ее мать, тетки и кузины. Не то чтобы ей не нравилось быть ведьмой, но бывали дни, когда она все еще чувствовала себя такой беспокойной, словно что-то большее витало совсем рядом. Только, зная свою удачу, потянувшись за чем-то неведомым, она окажется лицом в зыбучем песке.

Вытерев руки о джинсы, Уинн еще раз оглядела поместье Ван Освальтов. Построенный в конце 1800-х годов одним из многочисленных чикагских магнатов дом возвышался над парком к северу от города в викторианском великолепии, из кирпича с замысловатыми декоративными работами из дерева и камня.

Хотя она читала, что последний из живших там членов семьи покинул это место почти десять лет назад, Ван Освальты никогда не отказывались от своей собственности. Возможно, они были сентиментальными миллионерами, но Уинн казалось позором, оставлять такое красивое старое здание заброшенным.

Никто не мог назвать ее экспертом в области недвижимости, но она не могла представить, что кто-то не выкупит это поместье за минуту, если выставят его на продажу. Здесь был не только великолепный старинный особняк, но и несколько акров земли и расположение на обрыве с видом на озеро Мичиган, что делало саму землю на вес золота.

Она вспомнила что-то о доступе к пляжу и представила, что есть лестница, ведущая вниз по склону скалы, а внизу — причал. В конце концов, именно так жила другая половина населения, не так ли?

По крайней мере, Ван Освальты, похоже, платили кому-то за уход за территорией. Хотя, по ее мнению, за время проживания семьи земля не была такой заросшей, как французский деревенский сад, и, тем не менее, газон оказался подстрижен, живая изгородь аккуратно подрезана, а окна закрыты ставнями, а не разбиты или заделаны уродливой фанерой.

Вздохнув, наполовину разочарованная своим утром и наполовину завидуя глупым богачам, Уинн вернулась к машине и с грохотом захлопнула дверь. Нет смысла сажать аккумулятор и оставлять себя на произвол судьбы в глуши.

Насколько она могла судить, дома в этом районе на берегу озера располагались на участках площадью в несколько акров. Любой эвакуатор взял бы с нее годовую зарплату за то, чтобы подзарядить ее древний аккумулятор, не говоря уже о том, чтобы увезти отсюда и вернуть в город, если зарядить его не удастся. Это было последнее, в чем она нуждалась.

Нет, подождите. Меньше всего, в чем она нуждалась, была та фигура в темно-синей форме, которая, казалось, направлялась к ней с верхней части подъездной дорожки.

Она должна была понять, что в таком районе сверхбогатых людей, как этот, присутствует частная охрана, чтобы не пускать сюда всякий сброд. Оглядев свои выцветшие джинсы, свободный топ, растянутую майку и простые босоножки, она задумалась, считалась ли она очередным сбродом.

— Мисс, вы вторглись на частную территорию. — Мужчина повысил голос, чтобы его было слышно за хрустом гравия, когда он приближался.

Даже с расстояния в пятьдесят ярдов Уинн могла разглядеть крепкое телосложение бывшей звезды школьного футбола, а также дубинку, рацию и пистолет, пристегнутые к его поясу. Он определенно был настроен серьезно, даже если тон его голоса еще не говорил ей об этом.

— То, что в доме позади вас в настоящее время никто не живет, не дает вам права находиться здесь. Я вынужден попросить вас назвать свое имя и подождать со мной, пока я вызову полицию.

Уинн ахнула, опешив.

— Серьезно?

Теперь, когда охранник подошел достаточно близко, чтобы она смогла рассмотреть выражение его лица, ответило на ее вопрос. Если у этого парня и было чувство юмора, то она сомневалась, что у кого-то хватило ума сказать ему об этом.

— Вам не нужно звонить в полицию, — рассуждала она, взявшись за ручку дверцы машины. — Я сейчас же уеду. Просто проезжала мимо, чтобы взглянуть на это место. Я даже не собиралась заходить в дом.

Охранник напрягся и нахмурился, глядя на нее.

— Мисс, отойдите от машины. Я не могу позволить вам уехать, пока не спрошу у Иерофанта.

— У кого? — Уинн моргнула, это имя застало ее врасплох. Она слышала об Иерофанте в Монреале, и тогда это имя не предвещало ничего хорошего. Ей потребовалась минута, чтобы сообразить, и этого времени хватило охраннику.

Он бросился на нее, раскинув руки, как будто Уинн вдруг оказалась в фильме про зомби… жуткого современного фильма, где зомби двигаются быстро, а не бредут еле-еле, как задумывали боги и Джордж А. Ромеро^[4]. Ей было все равно, нужны ли ему мозги или какие-то другие части ее тела, Уинн намеревалась сохранить все.

Инстинкт взял верх, и она отшатнулась, упав назад и приземлившись задницей прямо в грязь за мгновение до того, как руки охранника сомкнулись бы на ее горле. Она услышала стон и грохот, когда охранник влетел в бок машины, но не стала смотреть, что с ним случилось.

Перекатившись, она поднялась на колени, чтобы как можно быстрее убежать от нападавшего. Как только заметила, что за ней нет погони, Уинн вскочила на ноги и бросилась бежать. Ее лодыжка протестующе взвывала, но она не обратила на это внимания. Если выбирать между травмой и смертью, она выбирала травму и бежала так быстро, как только могла.

Ее мысли неслись вперед, обдумывая различную информацию. Во-первых, она мысленно дала себе пощечину, напомнив, что побежала в противоположном направлении движению ее машины и лишила себя лучшего средства спасения.

Это оставляло ей два выхода: бежать в пустой дом… если, конечно, она вообще сможет попасть внутрь здания, которое, судя по всему, хорошо защищено от несанкционированного проникновения… или бежать к дороге, где любой, кто мог увидеть незнакомую женщину, преследуемую охранником, скорее всего поможет охраннику, чем ей.

Так что, по сути, она оказалась в тупике.

Во-вторых, ее мозг подкинул ей дополнительную информацию о словах охранника. Фраза "спрошу у Иерофанта" указывала на то, что человек, напавший на нее, вряд ли был обычным охранником, который просто хотел, чтобы ее забрала местная полиция и обвинила в незаконном проникновении.

Она сомневалась, что это сводилось к желанию преподать ей урок уважения к тем, кто лучше ее в финансовом отношении. Нет, если только она не ошиблась в своих догадках… а учитывая беспорядок, который она наблюдала в Монреале, это было скорее фактом, чем догадкой… эта фраза указывала на то, что преследователь нанят более зловещей группой людей, чем жители Лейк Форест.

Например, Обществом Вечного Мрака.

"Другими словами, — говорил ее мозг, — она в полном дерьме".

И оказалась в нем еще глубже, когда услышала проклятие, произнесенное недалеко от нее. Рука схватила ее сзади за одежду и потянула так сильно, что она споткнулась и чуть не потеряла равновесие.

— О нет, маленькая сучка, — тяжело дышал охранник, пытаясь подтащить ее ближе. — Ты попалась.

Страх накатил волной, адреналин хлынул с такой силой, что Уинн едва могла слышать рев собственной крови, стучащей в ушах. Она потянулась вверх и схватилась за блузку, разрывая ее на части, как Халк.

Пуговицы разлетелись в разные стороны, одна из них попала ей в щеку чуть ниже правого глаза, но она не обратила внимания на боль. Две половинки рубашки висели по бокам, и она, освободив себя от рваных останков, побежала во второй раз.