Локки несколько минут обдумывал мои слова, сильно насупив брови.

— А руки от чего так побиты?

— Руки? А, просто я тогда, в порыве эмоций, решила подраться с полом. Ну, знаешь, как бывает, когда ты очень зол? — Мне не хотелось рассказывать Локки про книгу и то, что со мной происходило в комнате.

— Что ж, понятно. — Он, закончив обрабатывать раны на руках, принялся их перевязывать. — И что теперь будешь делать?

— В смысле?

— Что будешь делать, когда придешь домой. Вряд ли Фред сделает вид, как будто ничего не было.

— М-м-м…  я об этом как-то не подумала.

Локки был прав. А если все опять повторится? Фред ведь тогда был очень зол.

Разные неутешительные мысли вертелись у меня в голове. Я не знала, как быть дальше. Стоит ли мне вообще идти домой? А вдруг Фред решит закончить начатое?

— Думаю, что лучше будет все-таки вернуться. А если что-то пойдет не так, просто позвони мне, ладно? — сказал Локки через две минуты.

Перевязку он уже закончил.

— Угу.

— И еще, думаю, что лучше не говорить Ирен правду. Не нужно, чтоб она волновалась.

— Да, ты, наверное, прав…

Мы вернулись в класс примерно через семь минут после звонка. После урока Ирен куда-то потащила Локки, так что я осталась одна.

В классе было довольно тихо. Пару девочек сидели на задней парте и что-то обсуждали, еще три парня списывали домашку. Я, все еще сидя за своей партой, обернулась назад. Как я и думала, позади меня сидел Крис и без интереса смотрел в окно. Я внезапно вспомнила, что должна отдать ему книгу, поэтому подошла к нему.

— Привет! — я улыбнулась.

— Угу, — ответил он без эмоций, не оборачиваясь.

— Я принесла тебе книгу, — буркнула я.

От его безразличия настроение мгновенно упало.

— Какую? А, эту, — он взял книгу и повертел её в руках. — Уже прочла? И как?

— Ну, как бы сказать…  Ошеломляюще.

Крис посмотрел на меня. Взгляд его пал на мои «боевые трофеи».

— Откуда?

— От верблюда, — огрызнулась я.

Когда с таким безразличным выражением лица спрашивать человека о его проблемах, как бы, между прочим, это нервирует.

— Драчливые нынче верблюды, — как бы с пониманием вздохнул он. — Ну и что ты поняла?

— Э-э-э…  не драться с верблюдами?

— Я о книге.

— Тьфу ты! — возмутилась я, — предупреждай, когда меняешь тему!

Он сделал вид, что не услышал. Я сдалась, поняв, что в разговоре с ним возмущаться бесполезно.

— Если честно, то больше чем я думала. А что именно тебя интересует?

— Что ты думаешь о ее «первой» смерти?

— Первой? — я задумалась, — ну, тяжело сказать, что именно. Я так поняла, что той молитвой, которую она написала на стене, она приговорила себя к вечной жизни, так? Но почему? И что случилось с ее мужем?

— Когда человек просит Бога о помощи, он не помогает действием, он дает лишь подсказки для решения проблемы. Поэтому девушка решила попросить Дьявола, и он услышал. Дьявол забрал душу ее мужа и оставил на девушке метку, которая стала знаком их связи. Но Бог такого не прощает. Он отказался пускать ее душу в иной мир, тем самым подарив ей один из самых желаемых даров и один из самых страшных проклятий, — объяснил Крис, рассеяно глядя сквозь меня.

Мне показалось, что он слишком много значения придает обычному рассказу, пусть и такому странному. Слишком уж задумчивым выглядел парень.

— Понятно. Но все-таки мне показалось странным, что она так сильно желала умереть. Тебе так не кажется?

— Один мой знакомый на это сказал: «Не будет смерти, и она станет желанной». Думаю здесь это самое понятное объяснение.

Нашу беседу прервал школьный звонок. В класс начали заходить ученики, поэтому я быстро пошла к своему месту, зная, что пока разговор окончен.

Весь урок я обдумывала слова Криса. Он был прав. Человеку всегда хочется того, чего у него нет. Мы не стараемся найти плюсы в том, что нам дано, и поэтому нам всегда чего-то не хватает. Если тебе дали жизнь — живи; если дали здоровье — поддерживай его; если у тебя есть талант — развивай его; если дома тебя ждет любящая семья — береги ее. Но человек таков, что даже в Раю он попытается найти свой запретный плод. Дайте ребенку шоколадку, он все равно захочет ножницы, которые вы старательно прячете за спиной. Дайте пьянице алкоголя, и через некоторое время он попросит воды. Такова людская натура. Поэтому смертные жаждут бессмертия, а бессмертные — смерти.

На обед мы, как всегда, пошли в столовую. Ирен уже хотела пойти занимать очередь, но Локки ее остановил, схватив за руку.

— Притормози.

— А? Почему? Нужно идти быстрее, пока народу мало, — заметила Ирен и попыталась вырваться из его железной хватки.

— Сегодня обойдемся без этого, — сказал он и, схватив меня свободной рукой, потащил нас обеих к столику.

Когда мы сели, он начал искать что-то в своем портфеле. Через минуту в его руках была коробка для ленча и два небольших бумажных обертка. Мне Локки дал оберток побольше, а коробку вручил Ирен.

— А мне зачем? — Спросила я, сообразив, в чем дело.

— Твое питание мне тоже не нравится.

Я не возражала. Все-таки бесплатная еда, как не крути, притом, что я с вчерашнего вечера ничего не ела. А вот Ирен пока тормозила. Она с удивлением смотрела на коробку и через три минуты, когда все уже приступили к еде, выдала:

— Ты что, приготовил мне обед? Я же не просила.

У Локки дернулась бровь. Он жевал бутерброд, поэтому, к счастью, ответить ей не смог. Но по лицу видно было, что ему этого очень хотелось. А вот я не сдержалась.

— Да нет, просто после вашей вчерашней перепалки он подумал, что пластмассовая коробочка на обед будет питательный той еды, что ты тут ешь! — воскликнула я.

На шум обернулись почти все в столовой. Я показала рукой, что все в порядке, и они успокоились. Некоторые, кто надеялся увидеть драку, даже разочаровались.

— Что? Но заче… а-а-а…  сарказм. Поняла. И незачем было так орать. — Ирен стало неловко. Она с обиженной гримасой принялась открывать коробку. Внутри была порция вареного риса с овощами, и два небольших кусочка жареной рыбы. Увидев это, Ирен еще с минуту просидела в замешательстве.

— Ух, ты, — шепнула она самой себе, — мое любимое.

— Знаю. Я заметил, что когда в меню есть рис и рыба, ты всегда берешь двойную порцию, поэтому я подумал, что возмож…  — договорить Локки не смог, так как Ирен, визгнув «спасибо», зажала его в объятьях.

Я подавилась бутербродом. Увидев это, некоторые вокруг присвистнули. Ирен, на радостях еще пару секунд душила Локки, после чего принялась за свою еду. Парень, в свою очередь, еле проглотил застрявший в горле кусок бутерброда, с покрасневшим лицом, то ли от смущения, то ли от внезапного удушья. От всей этой картины у меня вырвался иронический смешок, но, пожалев друзей, я молча продолжила свою трапезу.

За каждой проблемой следуют ее последствия. Если у тебя есть какие-то проблемы, лучше всего будет решить их как можно быстрее, или хотя бы продумать план, чтобы хоть на время избежать последствий этой проблемы. Ведь если отдалять время решения, то со временем ты совсем забудешь об этой проблеме. Но даже если ты забыл о ней, она о тебе нет. В результате чего она даст о себе знать в самый неподходящий момент или, вернее, тебе попросту перегородят путь ее последствия.

Моя же проблема построила на моем пути огромную пятиметровую стену с колючей проволокой, которую охраняли грозные дядьки с дубинками. Я не решила проблему, и у меня даже не было плана, что дальше делать, в результате чего она загнала меня в тупик. Я мерила шагами дорогу возле школьных ворот, попутно врезаясь в уходящих школьников. Ирен и Локки уже ушли. Я притворилась, что тоже иду домой, но когда они скрылись за поворотом, то вернулась назад. Голова взрывалась от малейшей попытки мыслить — сказывался недавний стресс. Мне нужно было идти домой, но я никак не решалась перебороть свой страх. Поэтому я попросту зашла в школьный двор и плюхнулась на лавочку, безнадежно надеясь, что решение изволит прийти само. Бездельничать мне пришлось не долго.