— А то и имел в виду, — проговорил он не громко.

— Ах, вот оно как, — я ухмыльнулась уголком губ. — Ты не только эгоист, но и собственник.

Парень развернулся ко мне и ухмыльнулся в ответ.

— А ты считаешь себя моей собственностью?

Наверное, если бы мое тело было живое, оно бы уже покраснело от пят и до ушей. По крайней мере, я разозлилась.

— Это ты так считаешь! — возмутилась я и не найдя ничего лучшего, стукнула его кулаком по плечу.

На мою реакцию парень засмеялся.

— А ты позволяешь себе так считать.

— Не позволяю!

Мне захотелось еще раз его ударить, но Крис перехватил мою взметнувшуюся руку. Я удивленно взглянула на него и встретилась с его серьезным взглядом.

— Тогда я заставлю тебя так считать, — холодно произнес он.

Я нахмурилась.

— Ненавижу, когда меня заставляют, — сказала я таким же тоном.

— А я ненавижу…  впрочем, ты уже знаешь.

— Конечно. Тогда ты произнес эти слова очень четко.

— Другого варианта у меня нет. Любить то мы не умеем.

— То есть, — мои глаза подозрительно прищурились, — если бы ты был жив, то сказал бы…

— Что я люблю тебя? Возможно, — закончил за мной он.

От удивления я неосознанно сделала глубокий вздох. Не ожидала, что он скажет это так прямолинейно.

— А что бы ответила ты? — спросил Крис, все еще держа меня за запястье.

Я пару секунд молчала, ища в своей голове ответ. В итоге выплыл только один, наиболее близок к тому, что я чувствую.

— Я бы ответила, что привязана к тебе.

— То есть влюблена?

— Не знаю. Я никогда не любила, поэтому не знаю, что именно я должна чувствовать в таком случае.

— Я тоже никогда не был по-настоящему влюблен, до самой смерти. И сейчас мои чувства к тебе такие же, как и у тебя ко мне.

— Откуда такая уверенность? — иронически спросила я, но Крис был прав.

— Я вижу это в твоих глазах.

— Мои глаза мертвы, — серьезно сказала я.

— Но это не отклоняет тот факт, что глаза — это зеркало души, — он улыбнулся и отпустил мою руку.

— Возможно. Во всяком случае, сейчас ты меня ненавидишь.

— Именно потому, что привязан к тебе.

— Ну, это ты привязан. А тот, кто внутри тебя, ненавидит меня по-настоящему.

— Возможно, но именно поэтому я и привязался к тебе по-настоящему.

— Возможно.

На этом наш разговор был окончен.

Оставшийся путь мы провели в молчании. Но не из-за того, что нам было неловко, просто ни у кого не было причин говорить. Да, вот такие у нас отношения. Каждый из нас знает, что теперь нас связывают не просто дружеские узы, а то, что обычно называют любовью. Но ни меня, ни его не обременяют эти чувства. Возможно это потому, что такие, как мы, просто неспособны любить. Во всяком случае, нам это не мешает. Мы не стремимся заполучить друг друга, мы просто хотим быть рядом сейчас. И никого из нас не интересует, что будет потом.

Крис хоть и несерьезный, но всегда говорит то, что думает. Он не похож на тех людей, которые стараются угодить другим и подставляют себя по общество. Можно даже сказать, что он специально отгородил себя от общества, создав свой собственный маленький мир. Возможно, другой на его месте страдал бы от одиночества, но Крис наслаждался им. Люди ему не интересны, так как они слишком предсказуемы. Наверное, поэтому он и заинтересовался мной. Я ведь тоже в каком-то смысле отделила общество от себя, из-за своей неприязни к людям. Но не в плане того, что они непредсказуемы, наоборот, они для меня как закрытая книга. Я не могу читать лица, поэтому часто мое представление о том или ином человеке ошибочное. Поняв это, я почти всем перестала доверять.

Мы с Крисом похожи. Когда наши миры столкнулись, они не начали уничтожать друг друга, а просто объединились в один мир побольше. Сначала мы не заметили этого, но постепенно наш мир стал сужаться и чтобы не вылететь из него, нам пришлось стать ближе друг к другу. Это похоже на маленький островок, который постепенно погружается в воду. И когда наш большой мир достиг максимально маленьких размеров, мы стояли друг перед другом. Тогда нам и стало понятно — чтобы сберечь наш мир, мы должны держаться вместе и никого не подпускать к себе. Мы сковали себя невидимой цепью, и эта цепь постепенно перерастала с простого увлечения в зависимость.

Когда мы с Крисом стояли перед входной массивной дверью, было уже почти десять вечера. Конечно же, остальные думали, что наша тренировка закончится немного позднее, поэтому они немного удивились.

— Почему так рано? — спросила Мелори, когда мы вошли в гостиную.

Она сидела на диване и листала какую-то книгу с картинками. В гостиной так же присутствовали Рейн и Данте. Рейн сидел на кресле и рисовал что-то в альбоме. Данте же протирал рамки большим настенным картинам.

Крис расстегнул на ходу байку и завалился на свободное кресло.

— У меня к тебе вопрос, как самой опытной из нас, — серьезно обратился он к Мелори.

Она удивленно приподняла брови.

— И какой же?

— Кто такие Лилит и…  Бельфегор? — спросил он, запнувшись на последнем слове.

Из-за того, что девушка резко дернула руками, услышав вопрос, книга, которая лежала у нее на коленях, полетела на пол. Данте застыл, сжав в руках тряпку. Рейн только поднял голову — его привлек звук падающей книги.

Через две минуты молчания, Мелори наконец-то заговорила.

— Рейн, — обратилась она к черноволосому мальчишке с альбомом. — Извини, но не мог бы ты выйти. Тебя это пока что не касается.

Тот возмутился.

— Что? Как это пони…

Он замолчал, ощутив прикосновение руки Данте к своему плечу.

— Пожалуйста, — вежливо, но настойчиво проговорил блондин.

Увидев, что даже Данте настаивает на этом, Рейн что-то недовольно пробурчал под нос и вышел из гостиной, забрав с собой альбом.

Когда его шаги утихли, Мелори и Данте серьезно взглянули на нас. Мне от их взглядов стало не по себе.

— Итак, — начала женщина, — где вы услышали эти имена?

Я ждала, пока Крис ответит, но он решил промолчать, поэтому я взяла власть в свои руки.

— В общем, — неуверенно начала я, — когда мы тренировались, я нечаянно пробудила в себе демона.

— Нечаянно? — переспросила Мелори.

— Ну, специально! — Я сдалась. — У меня вдруг в голове начал звучать чей-то женский голос, я послушалась его, и тем самым дала демону захватить себя. Этот демон, вернее демоница, назвала себя Лилит, а демона Криса — Бельфегором. Ну а потом…  она внезапно покинула мое тело.

После того, как я все это сказала, Мелори и Данте пару минут молчали.

— Все было именно так? — задумчиво проговорила женщина.

Мы с Крисом кивнули.

— Черт возьми, не думала, что это произойдет так быстро. Хотя Лилит всегда была непредсказуема, — она прикусила губу.

Я удивилась.

— Вы знаете, что-нибудь об этом?

— Мы знаем много, — ответил Данте. — Но рассказать можем лишь малую часть.

— Почему? — спросил Крис.

— Это запрещено, — ответила Мелори.

— И кем же? — раздраженно нахмурился парень.

— Теми, кто все же прорвался в этот мир, — ответил на его вопрос блондин.

Криса его ответ не устроил, поэтому заметив, что обстановка накаляется, я решила встрять.

— Ладно, тогда расскажите нам то, что позволено.

Сказав это, я взглядом попросила Криса успокоиться. Он с явной неохотой послушался.

— Что ж, тогда присядьте, — сказала Мелори и указала нам на диван.

Мы послушно сели.

— Те имена, что вы сейчас назвали и правда принадлежат демонам. Но демоны, что спрятаны в нас, это не просто нечисть из Ада, они идут на планку выше. Кроме тех двоих, что вы назвали, есть еще пять. И каждый из этих семи демонов олицетворяет один из семи смертных грехов: гордыню, жадность, похоть, гнев, чревоугодие, зависть и лень. Понятно?

— Да нет, не очень, — озадаченно мотнула я головой.

— Ну вот, смотрите.

Она взяла карандаш Рейна, который тот оставил на кресле и, открыв свою книгу, нарисовала на внутренней белой стороне обложки семь небольших кружков. В каждом кружке она написала по одному греху.