Тунний задумался и отошёл. Сейчас связи с криминальными слоями города ему ни к чему, но, возможно, когда-нибудь пригодятся. Всегда удобно знать нужного человека.

– Хорошо, – согласился Магн. – Но чтобы без фокусов. Иначе вас по кускам будут собирать.

– Мы сама незаметность, – заверила его воровка. – Тем более, пришли не по твою душу.

С этими словами они разошлись.

«Дерзкая девчонка… далеко пойдёт, если только не окажется раньше в сточной канаве с перерезанным горлом», – пронеслось в голове у Магна.

Хозяин дома вернулся к гостям, а незнакомцы растворились в толпе. Они предусмотрительно отошли в сторону и по лестнице поднялись выше. Оттуда открывался отличный вид на зал.

– Думаешь, он придёт? – спросил Фауст у Фаоры.

Они стояли у перил и всматривались в прибывающие силуэты патрициев. С каждой минутой их становилось всё больше.

– Придёт! – уверенно произнесла Фаора. – Обязательно придёт… Письма с угрозами порой творят чудеса.

– И как мы его узнаем?

– Легко. Он придёт без маски. А вот и он! Пунктуален не по годам.

– Где? – встрепенулся Фауст. – Вон тот малец? Ему сколько?.. Лет пятнадцать?

– Наверно, – пожала плечами Фаора.

– Что ребёнок успел натворить?

– Не твоё дело. У тебя ведь тоже здесь с кем-то встреча?..

– Он ещё не пришёл.

Фаора резко сорвалась с места и устремилась вниз по лестнице. Она преодолела зал и села рядом с юношей. Кикерон вздрогнул и отшатнулся. Гости в масках не сводили с него любопытных глаз.

– Кто вы? – спросил мальчик.

– Главное не то, кто я, а то, что я знаю, – прошептала она. – Помнишь то происшествие лет пять назад? Ты играл со своей сестрой, а потом…

– Остановись, – взмолился Кикерон. – Что ты хочешь?

– Я собираю секреты, – пояснила дружелюбно Фаора. – И меня интересует твой дедушка Октавиан Август, а точнее – его приёмные дети.

– Он их не усыновил, – поправил Кикерон. – Там нет никакого секрета.

– Ты заблуждаешься… Без причины добропорядочный патриций не будет ютить плебеев.

– Мы редко бываем у дедушки.

– Тебе лучше что-то вспомнить, а то…

– Я не знаю!

– Любая деталь, странность…

Мальчик склонил голову.

– Он учит их магии, – наконец, произнёс Кикерон.

– А говорил, нет секретов, – обрадовалась Фаора. – Зачем учить плебеев магии, когда у них нет к ней предрасположенности?

– Я не знаю. Позволь мне уйти.

– Конечно… но я не прощаюсь, – она улыбнулась.

Последние слова приковали мальчика к скамье, заставили вспомнить тот день пять лет назад. Кикерона бросило в жар, капли пота поползли по лицу.

Фаора отправилась искать Фауста. Тот о чём-то разговаривал с Иустинианом. Старший жрец оказался без маски. Действительно, зачем она ему? Священнослужитель одним своим видом отпугивал местных гадюк и привлекал рыбу покрупнее.

Слева от жреца сидел кто-то в маске, справа Фауст.

«Ты всегда хотел вращаться в высших кругах», – подумала она о подельнике.

Они о чём-то договаривались. У Фаоры даже возникло ощущение, что Иустиниан отбивается от диких собак последним факелом.

Женщина лишь улыбнулась и пошла дальше. Жреца Фаора знала давно, в какой-то мере именно он научил её смотреть на мир по-другому. С тех пор секреты так и сыпались ей в руки.

Октавиан Август Сикст

Сикст разудалой походкой ворвался в зал и остановился, бросив хищный взгляд на толпу. Точно охотник, он искал только одну добычу – Корнелию. Та слыла красивейшей из незамужних дев Монолона.

Отыскать добычу оказалось не трудно. За ней, как тень, шла её мать и не отходила ни на шаг. Гициния – опасная женщина. Сикст побаивался её, и не без основания.

Тут в зал вошли два брата Сектия – самые богатые люди города, хоть и из плебеев. Золото порой даёт шанс дотянуться до звёзд. Одетые с иголочки и похожие, как две капли воды, они всегда ходили в одном и том же.

Почти моментально улей зашумел. Патриции из старых родов от возмущения, хотя сами брали у братьев-плебеев в долг, а женщины… тоже из-за денег. Сикст благоразумно отошёл в сторону, чтобы не попасть кому-то из змей на глаза. Женщины тут же бросили голодные взгляды на завидных женихов, и праздник перестал быть безопасным.

Сикст встал, как вкопанный, увидев племянника. Ему потребовалось время прийти в себя, чтобы заговорить.

– Кикерон!? – сорвалось с его уст. Сикст приподнял маску и наклонился. – Что ты тут делаешь?

– Я… – попытался оправдаться мальчик.

– Совсем сдурел? Беги скорей домой. Ещё не хватало тебе пересечься с отцом.

– Ага…

Кикерон витал где-то в своих мыслях. Сиксту пришлось его поднять и отвести к выходу, напялив на него свою маску.

– Ты же никому не скажешь? – спросил мальчик.

– Иди уже! – прикрикнул на него Сикст.

Он долго не мог понять, что побудило племянника прийти сюда. Сикст отмахнулся от плохих мыслей и вышел с Кикероном за ворота.

– До дома Августов, – он заплатил рабам. – И если будет возникать, везите силой. Разрешаю!

– Да, господин!

Паланкин тронулся, и Сикст смотрел ему вслед, пока тот не скрылся в темноте улицы. Он вернулся в зал и только по взглядам людей понял, что без маски. Юный патриций не отчаялся и снова отыскал Корнелию. Отринув заготовленную речь и сомнения, Сикст подошёл.

– Свет огней свёл вас с ума, раз вы осмелились подойти, – произнесла Гициния Кравва.

– Ваша дочь ярче всех огней, – потеряв всякую осторожность вместе с маской, сказал Сикст. – Позволите пригласить её на танец?

– Дочь? Не понимаю, о чём вы, – в ответ бросила она.

– Мама! – Корнелия сама сняла маску и прожгла её взглядом. – Оставь этот цирк.

– Надень маску! Мы на празднестве.

– В Тартар! Я хочу танцевать, – она протянула руку, и Сикст увлек её в центр зала.

Гициния же осталась стоять на месте, кусая губы и терзая веер, словно желая сломать его.

Фауст

Фауст сначала смотрел, как его подельница выпытывает секреты, а затем увидел того, с кем сам договорился о встрече. Он подошёл и представился:

– Фауст, – он почтительно поклонился.

– Мой хозяин заинтересован в ваших услугах, – заговорил вместо хозяина раб, – но сначала испытание.

– Ваши желания – закон! Просто укажите цель.

– Иустиниан Гициний Кравв! – заговорил, наконец, Кесарь. – Я договорился о гадании на полёте птиц и хотел бы, чтобы мероприятие прошло удачно.

– За такое Старший жрец потребует сумму, и значительную.

– Хорошо бы провернуть всё с наименьшими тратами, – добавил раб, а по совместительству и управляющий делами Юрия. Считай, правая рука. Кесарь никуда без него не ходил. По уровню образованности помощник мог заткнуть большую часть патрициев в этом зале. А иначе, зачем он нужен?

– Предлагаю сесть с двух сторон, дабы ему не по себе и подарок лучше дарить кому-то из близких, – предложил Фауст.

– Вижу в вас творческую жилку. Идёмте! – Кесарь уверенным шагом направился к жрецу, а потом обернулся. – Как там зовут его матушку?

– Вилора, – напомнил раб.

– Скажи, – Кесарь подсел слева от Магистра авгуров, – как поживает Вилора?

– Она в добром здравии. Благодарю! – ответил любезно Иустиниан.

Фауст в это время сел справа от магистра, развернувшись так, чтобы видеть лица собеседников.

– Это хорошо, – кивнул Кесарь. – Я вспомнил, что забыл про её последний день рождения.

«Как и она о твоём!» – Иустиниан по голосу догадался, с кем разговаривает. – День рождения?

– Оплошность с моей стороны… Знаю! Возможно, она простит мою неучтивость, если я пришлю подарок? «Змея!»

– Право это не обязательно.

– Сложно подобрать подарок для женщины, – вслух размышлял Кесарь. – Что любит одна, другая презирает.

– Возможно, она не откажется от денег? – предложил Фауст.

– Хорошая мысль, – согласился Кесарь. – Скажем, сто тысяч молоров.