– Никого, – прошептала она.

– Жди. Мне нужно вернуть ключ на место, – сказал Эльбрус и убежал.

Через несколько минут он вернулся.

– Всё, пойдём. Нам нужно спешить, – поторопил он подругу, опасаясь быть пойманным.

Озираясь по сторонам, дети вышли из башни и со всех ног помчались в замок. Во дворе они никого не встретили и беспрепятственно добрались до главного входа. Тяжёлая дверь легко поддалась и впустила их внутрь. «Хорошо, что отец так рано вышел из замка и не закрыл за собой дверь», – с благодарностью подумала Мигами.

Зал, в который они вбежали, был так же пуст, как и двор. Вампиры, охранявшие ночью замок, закончили своё дежурство и отправились спать. На их место должны были заступить воинственные Тёмные рыцари. Но, похоже, новая смена не торопилась занять свой пост, что дало возможность Мигами с Эльбрусом беспрепятственно добраться до своих комнат. Поднявшись на верхний этаж и промчавшись по коридору, дети очутились возле комнаты Мигами.

– Ночь была… насыщенной, – сказал Эльбрус, когда они остановились возле двери. – Это было безрассудно, глупо и очень опасно. Мы сильно рисковали попасться. Мы даже чуть не попались. Но… оно того стоило. Зрелище было незабываемое. Спасибо, что позвала меня вчера.

– Спасибо, что согласился пойти, – с теплотой в голосе сказала девочка.

– Ну, мне пора бежать. Пока. Позже увидимся.

Эльбрус развернулся и побежал в свою комнату. Мигами улыбнулась, провожая взглядом убегающего друга. Она была бодра и свежа, и ей совсем не хотелось спать. Открыв дверь, она зашла в комнату и направилась к кровати. Раскинув руки, счастливая девочка упала на мягкую постель.

Лёжа на пуховом одеяле и глядя в потолок, она начала прокручивать в голове все те незабываемые ощущения, что испытала в момент пробуждения Деймоса.

Она закрыла глаза и вновь увидела игру огней, сияющие волны энергии и красоту переливающегося неба. Она опять была на башне вместе с Эльбрусом и любовалась пробуждением Деймоса. Расправив от восторга руки, словно крылья, она взлетела в ярко-синее небо и понеслась по нему в потоках чистой живой энергии…

Мигами сладко спала, погружаясь в чудесные яркие сны, и на её детском лице гуляла блаженная улыбка.

Мигами проснулась от резких и громких звуков, доносившихся из открытого окна. В комнате было так же светло, как и ранним утром, когда она вернулась из башни Дромена. Она лежала на спине и глядела в потолок, вспоминая ночную вылазку с Эльбрусом, и неожиданно вспомнила, что в восемь часов ей нужно быть на уроке в кабинете Храбара. Девочка подскочила на кровати и взглянула на энергочасы, стоящие на туалетном столике.

Эти необыкновенные часы, придуманные одним из магистров, работали от энергии Деймоса. Они чутко реагировали на всплески энергии и точно показывали не только время, но и периоды засыпания и пробуждения планеты.

Сейчас эти чудо-часы показывали половину седьмого. Мигами облегчённо выдохнула и вновь рухнула на кровать.

За окном послышались удары. Казалось, кто-то пытался пробить стену или выбить дверь. Именно эти звуки разбудили Мигами, и сейчас вновь не давали ей вернуться в прерванный сон. Удары то слышались, то прекращались, сменяясь громким ворчанием. Девочка прислушалась.

– Да где ты там застрял?! Просыпайся уже! Вот доберусь я до твоих старых костей, будешь умолять меня, чтобы сразу тебя прикончил… – сыпал угрозами неприятный резкий голос.

«И что это Храбар раскричался с утра?» – подумала Мигами. И тут она вспомнила. Ну конечно же! Храбар сказал Дромену, что утром придёт за ингредиентами, а тот, вероятно, всё ещё спит, напившись настойки забытника.

Девочка соскочила с кровати и подбежала к открытому окну. Во дворе и впрямь стоял Храбар и молотил кулаками по запертой двери башни. Возле него собрались слуги и рыцари из личной охраны.

– Ну держись, старый чёрт, – выругался магистр и повернулся к одному из слуг. – Эй ты, приведи сюда Баргуса. И пусть он захватит растворяющую жидкость.

Слуга быстро поклонился и со всех ног бросился в замок звать лича, спотыкаясь и чуть не падая на ходу.

Спустя минуты три он вернулся. За ним бежал Баргус в ночном халате, задыхаясь и держа в руках несколько баночек. Лич подошёл к двери и посмотрел на Храбара. Магистр кивком разрешил действовать и отодвинулся от него подальше. Слуги и охрана тоже отошли, оставив лича одного возле двери.

Опустив на каменные плиты принесённые баночки, Баргус взял одну из них и выплеснул содержимое на замок и дверные петли, бормоча что-то себе под нос. Металл закипел, издавая шипение и испуская едкий жёлтый дым. Вдохнув эти пары, Баргус поморщился и отвернулся, задыхаясь и откашливаясь. Потом он поставил пустую баночку под ноги и взял другую. Проделав то же самое с содержимым второй баночки, он сменил её на третью. Так лич выплеснул жидкость поочередно из всех шести баночек на замок и петли, которые каждый раз начинали пузыриться, выделяя разноцветный едкий дым. И каждый раз, вдыхая его, Баргус морщился и отворачивался, кашляя и задыхаясь. Когда последняя баночка была опустошена, он повернулся к Храбару и, слегка поклонившись, произнёс:

– Защита очень сильная, магистр. Я сделал всё, что смог, но этого недостаточно.

Храбар фыркнул и приблизился к двери, жестом указывая Баргусу отойти. Лич тут же попятился, продолжая на каждом шагу кланяться. Оставшись в одиночестве возле двери, Храбар поднял правую руку и только хотел магией сорвать упрямую дверь с ослабевших, наполовину растворившихся, петель, как замок щёлкнул, и дверь открылась. На пороге стоял сонный Дромен и протирал глаза.

– Что-то я разоспался сегодня, – пробурчал он, зевая.

– Ты, старый никчёмный червяк! Как ты посмел дрыхнуть, пока я тут стою и долблюсь в твою чёртову дверь?! – с яростью заорал на него Храбар.

Лицо магистра исказилось от злости и пошло багровыми пятнами, сжатые в кулаки руки дрожали, а налитые кровью глаза угрожающе смотрели на Дромена.

– Ты всё бодрствование Деймоса проведёшь на жертвенном столе без еды и питья! – продолжал горячиться Храбар.

– Простите! Пощадите меня, магистр! – упав на колени, взмолился окончательно проснувшийся Дромен. – Это всё та проклятая настойка. Я всего разок глотнул, чтобы снять усталость, и тут же отключился. Баргус – это он во всём виноват! Он намешал туда слишком много забытника.

Храбар зло посмотрел на Баргуса.

– Этого просто не может быть. Вы же знаете, я никогда не меняю состав своих зелий, – начал оправдываться лич своим холодным монотонным голосом.

– Вы оба понесёте наказание, – пригрозил им взбешенный Храбар. – А теперь я жду мои ингредиенты.

Хранитель башни молниеносно скрылся за дверью и через минуту уже вновь стоял во дворе, тяжело дыша и держа огромную сумку, плотно набитую какими-то травами и шкурками. Храбар выдернул её из рук Дромена и быстрым шагом направился в сторону военного городка. Охрана последовала за ним.

Слуги, о чём-то перешёптываясь, тоже начали расходиться. Во дворе остались только Дромен и Баргус. Они стояли и молча смотрели на удаляющегося Храбара. Когда тот скрылся из вида, они смерили друг друга обвиняющими взглядами и, не сказав ни слова, также покинули двор. Дромен вернулся в башню, а Баргус, опустив голову, направился в замок.

Мигами продолжала стоять возле окна, мучаясь от угрызений совести. Их с Эльбрусом ночная выходка повлекла за собой серьёзные проблемы для Дромена и Баргуса. Она могла бы спасти их от наказания, сказав Храбару, что сама подсыпала в настойку тройную дозу порошка из корня забытника. Но в этом случае её ждали бы куда более печальные последствия, а она ещё маленькая и не заслуживает терпеть всё то, что придумает для неё злостный магистр. Поэтому, немного пожалев хранителя и зельевара, она решила, что они сами виноваты, раз напоролись на наказание, и, облегчённо выдохнув, с чистой душой и отличным настроением вышла из комнаты.