Виски Воронцов пил с Подоляном. По рюмочке. Остальные, включая перевертыша, с видимым наслаждением отдали должное пиву.

После отдыха (Скотч не замедлил заскочить к отсыпавшейся после бурной ночи Гурме Бхаго) тренировки возобновились. Как и ожидалось, ножами и мачете вполне владели Цубербюллер, Воронцов и Подолян. Последний — с оговоркой наличное счастье. Скотч поразмыслил и пошел на некоторый риск: затеял пробное метание ножей в цель, хотя туристам этого не полагалось позволять в принципе. Причем первым метать пригласил Семенова.

Если тот и смешался, то лишь на неуловимое мгновение. После чего без пауз, один за одним, послал выданные пять ножей последовательно: в пятерку, в ближайшие кусты, в девятку, в молоко и в яблочко. После этого, разумеется, всех остальных уже было за уши не оттащить от щита с мишенью. Каждый хотел попробовать. К некоторому удивлению Скотча, все пять в яблоко без труда воткнул Подолян; сорок семь очков набрал Воронцов; сорок два — Патрис Дюэль; по тридцать девять Валентина Хилько и Аркути-младший; всего двадцать четыре вышло в итоге у Цубербюллера, честно, впрочем, предупредившего, что хоть с ножами и обращается без труда, метать их не умеет; единственный из пяти ножей воткнулся в щит рядом с мишенью в попытке Орнелы Аркути; у Ботов, понятно, ничего не получилось вообще; а Нути-Нагути, посмеиваясь, игнорировал броски в мишень, зато изобразил аккуратненький косой крест в стволе дерева, отстоящем от линии броска вдвое дальше, чем щит с мишенью. Скотча столь высокие в целом результаты группы слегка удивили: обыкновенно среди туристов мало кто умел метать ножи. Кто умеет — не прибегает к услугам «Экзотик-тура».

На закуску осталась стрельба. Добрый час ушел на знакомство с охотничьими плазменными ружьями и боеприпасами к ним. Клиенты к этому моменту успели надрессироваться настолько, что все советы выполняли мгновенно и беспрекословно, словно приказы. Даже Воронцов. Свою собственную привезенную винтовку он даже не стал вынимать из чехла. Видимо, не хотел вторично позориться перед спутниками. Не обошелся без плановой выходки Акоп Подолян: в какой-то момент он с гиканьем отобрал у Гунилы тарелку с печеньем, печенье высыпал в траву, а тарелку подбросил высоко в воздух, после чего разнес ее вдребезги первым же выстрелом, чем заслужил восторженные аплодисменты большинства туристов (включая оставшуюся без печенья Гунилу) и моментальную выволочку от Скотча.

Скотч не сказал бы, что после выволочки Подолян хоть сколько-нибудь огорчился.

Перед самым ужином Валти раздал каждому по обойме с десятью выстрелами, и соревнование (что же еще, если не соревнование?) в меткости, ко всеобщей радости, состоялось. Очередность стрельбы определял жребий — кость с иероглифами для игры в хепато.

Результаты Скотча в общем порадовали.

Фаусто Аркути — семьдесят четыре очка из ста.

Тентор Бот — пятьдесят два.

Денис Воронцов — девяносто восемь.

Патрис Дюэль — девяносто два.

Нути-Нагути — сто, причем точки от попаданий в яблочко сложились в забавную схематичную рожицу. (Ничего удивительного — перевертыш метаморфировал глаза и, вероятно, стимулировал мышечные рефлексы).

Константин Цубербюллер — девяносто шесть.

Гунила Бот — двадцать четыре.

Валентина Хилько — шестьдесят пять.

Орнела Аркути — сорок.

Акоп Подолян — сто.

И, наконец, Владимир Семенов — семьдесят пять.

И снова Скотч не сумел понять — сознательно Семенов занижает результат или просто не очень хорошо стреляет.

На ужине Скотч тщательно проследил, чтоб Воронцов с Подоляном не тяпнули лишнего; а после ужина выдал каждому список вещей, которые следует упаковать и обязательно взять с собой, дал час на сборы и умчался прощаться с Гурмой.

Выступили за два с половиной часа до заката. Естественно, после персональной проверки каждого туриста — без Перетряхивания вещей, но с контролем качества укладки. Солянка, Жбан и Хидден заблаговременно доложили из первого промежуточного лагеря о закладке начальной пятерки точек с регулярным запасом провианта и пятерки дополнительных точек с аварийными пакетами.

Перед самым выходом к Скотчу подкатил мистер Литтл и слезно попросился выгуляться с группой. Дескать, осточертело сидеть на базе среди бабского персонала и вообще давно охота развеяться.

— Черт с тобой, — фыркнул Скотч. — Иди. Но на поблажки не надейся — пахать будешь наравне со всеми.

И ехидно посоветовал вдогон сбегать к завхозу и получить снаряжение.

— Ну что, господа, все готовы? — осведомился Скотч, оглядывая группу.

В ответ донеслось нестройное утвердительное гудение:

— Да-а-а-а!

— Никто ничего не забыл? Таблетки от изжоги? Голограммку ненаглядной тещи? Любимую курительную трубку? Учтите, возвращаться не будем, даже если вспомните через пять минут после старта!

Гудение возобновилось, сменив полярность:

— Не-е-е-ет!

— Ну что же! От имени служащих «Экзотик-тура» на Табаске поздравляю вас с началом! Вперед к приключениям!

Даже бывалого Цубербюллера и понтаря Воронцова захватил стартовый азарт. На эту, в сущности, возвышенную банальность группа ответила дружным восторженным ревом. Тихушник Семенов и тот промычал что-то благодушное.

— Объявляю порядок цепочки! — Скотч умело поддерживал деловое веселье. Вынул и развернул пластиковый лист с распечаткой: — Ведущий — инструктор Ваулин, для краткости Валти!

Валентин первым ступил на тропу и временно развернулся спиной к сплошной зеленой стене леса.

— Патрис!

Француженка с готовностью шагнула на утоптанную стежку вслед за Валти.

— Фаусто! За ним Орнела!

Теперь на тропе стояли уже четверо.

— Костя! Денис! Нути-Нагути! Акоп!

— Для краткости — Траншея! — встрял Подолян и довольно заржал.

— Гунила! Тентор! Валя! Влад! Ну а мы с мистером Литтлом замыкаем. На марше не зевать! По сторонам смотреть в оба! Команды инструкторов выполнять быстро и без разговорчиков! Помните все, под чем вы подписывались в контрактах! Готовы?

— Готовы!!!

— Гип-гип!

— Ура-а-а-а-а-а-а! — взревела группа.

— Ну, — Скотч повернулся к Гурме, обнял и поцеловал ее, — до встречи, малышка! Я буду по тебе скучать.

Скотч знал, что врет. Да и Гурма знала, что Скотч врет: не будет он скучать. Но Скотч знал и то, что миниатюрной психологине хочется услышать эти слова, а Гурме на самом деле приятно было их услышать. Так почему бы и не произнести то, что хотят услышать?

Старая как мир игра в прощание.

Провожающим из обслуги Скотч, Литтл и Валти помахали руками.

— Валти, марш!

Напарник в который раз в жизни развернулся к лесу и сделал первый шаг очередного тура, одновременно трижды сплевывая через левое плечо. Недлинная цепочка туристов зашагала прочь от турбазы и скоро ступила под полог первобытного леса Табаски.

Незадолго до заката в лесу очень спокойно: дневная живность намаялась за день и поутихла, а ночная еще просто не покинула берлог. Косые солнечные лучи кое-где пробивались сквозь кроны, рассыпались в подлеске пятнистой попоной. Тропа, чуть извиваясь, убегала вдаль и терялась из виду уже в двух-трех десятках шагов. До первого лагеря по тропе было километров семь с небольшим. Никаких запланированных сюрпризов первый марш не таил: обыкновенно хватало мелких естественных. Группа приноравливалась к лесу, к поклаже, к снаряжению, к ходьбе — а если короче, к «Экзотик-туру».

До лагеря добрались почти без приключений. «Почти» относилось (кто б сомневался!) к Акопу Подоляну. На ходу подстраивая компенсатор рюкзака, он умудрился перепутать вектор и вместо того, чтобы облегчить ношу, увеличил ее вес. Само собой, штатный весельчак нынешнего похода сдавленно пискнул под рюкзаком, вмиг набравшим добрых центнера полтора, и опрокинулся на спину на манер жука-скрепера. Даже ногами дрыгнул очень похоже. Боты его с прибаутками освободили от излишних тягот, и целых пятнадцать минут только и разговоров было, что о компенсаторах туристских рюкзаков. Народ с удовольствием щеголял недавно заученными терминами и усиленно косил под корифеев — инструкторов, Цубербюллера и Патрис с Валентиной.