(глава четвертая)

После рассказа повисла небольшая пауза, потом все загалдели, высказывая разные теории и предположения. Главное – всем хотелось увидеть вживую то, из-за чего здесь собрались. Тим подумал, что ничего страшного не случится, если они сейчас достанут минерал из специального хранилища. Даже если он еще подтает, скоро у них будет много таких камней. И было интересно, что может произойти, когда минерал приближается к своему месту рождения. Но решили отложить эксперимент до вечера, а сейчас пока не поздно пойти в Национальный музей. У входа в музей Тим заметил двух старушек. Они выделялись странной одеждой, необычная смесь национального костюма и современной моды – поверх обычной одежды надеты длинные халаты, украшенные узорами. Одна была маленького роста, полная, в шапочке, расшитой бисером и нити из жемчуга свисали с нее, почти скрывая лицо. Вторая старушка была повыше, ее голову покрывал яркий платок, завязанный сзади.

Компанию коллег встречал лучший гид музея и сразу повел к экспозиции минералов. Старушки увязались за ними, причем так громко разговаривали, как будто были глуховаты, или пытались привлечь к себе внимание.

– Ты знаешь, несмотря на все предсказания, они не хотят отпустить ее к предкам, – ворчала та, которая была поменьше, при этом странно семенила, что казалось катиться колобок.

– Да, да! Ждут кары! Скоро, скоро проснется дух гор, и не найдя свою суженную начнет сотрясать свои владения, – воздев руки вверх, словно собираясь взлететь, басила другая старушка. Было странно и немного комично наблюдать за их движениями, и непонятно откуда столько прыти и силы взяли женщины, буквально пять минут назад казавшиеся божьими одуванчиками.

– О чем это они? – спросил Тим у экскурсовода.

– Считают себя хранителями тайны Алтайской принцессы, – недовольно поморщился тот, – хотя давно уже доказано, что найденная мумия была европеоидной расы, и, значит, никакого отношения к местным жителям не имеет. И все равно шаманы утверждают, что она – прародительница народов Алтая Ак-Кыдын. Они называют ее – честная и добрая Хатун, верят, что она Хранительница покоя и охраняет ворота в подземный мир, не допуская проникновения зла из низших миров. А старухи, похоже, приняли вас за важных гостей из Москвы. Вот и устроили представление.

– Да, я что-то слышал про нее, – заинтересовался Тим, – вроде даже ей отведен целый зал в вашем музее?

– Похоже, бабули не оставят нас в покое, – сказал гид, рассерженно наблюдая за престарелыми женщинами, выписывающими странные пируэты возле них, – устроили, понимаешь тут, ритуальные танцы. И не выгнать. Пенсионерам вход бесплатный. Вызвать охрану? Неудобно, вроде не хулиганят сильно. Да и возраст требует уважения. Кто знает, что я буду в такие годы вытворять. Пойдемте уже в зал этой принцессы, может там угомонятся, общественницы наши.

В таком экзотическом сопровождении слушая рассказ экскурсовода, вошли в самый загадочный зал музея.

– Плоскогорье Укок считается местом перехода в другой мир. В 1993 году археологи исследовали там курган, который был давно разграблен и наполовину разрушен. Они не надеялись на сенсационные находки, это была обычная экспедиция. Раскопав верхнюю часть кургана, нашли разграбленное захоронение кочевого воина кара-кобинца. Неожиданно под ним, на глубине наткнулись на ледяную глыбу, растопив которую, обнаружили внутри шесть лошадей с седлами и сбруей и деревянную колоду. Эта колода напоминала саркофаг, внутри которого находилась мумия женщины, лет двадцати пяти. Мне рассказал участник тех раскопок, тогда еще студент-историк, что изумлению всех членов экспедиции не было предела. До этой находки считали, что таким способом мумифицируют только в южных странах. В Египте, например. А тут такое у нас! Скорее всего, она пролежала под землей три или две с половиной тысяч лет, и была рождена в скифском племени. Ее одежда, в том числе шелковая китайская рубашка, парик из конского волоса, татуировки указывали на то, что она была из знатного рода. Обладала тайными знаниями, возможно, была целительницей или ворожеей. В прессе мумию стали называть "Принцессой Укока" или "Алтайской принцессой". Мумию отвезли для дальнейших исследований в Новосибирск. Шаманы же объявили: им давно известно о захоронении, но нельзя тревожить покой прародительницы, иначе беды ждут весь Алтайский край и мир. И с тех пор идет противостояние. В 1998 году Курултай, местный парламент, объявил Укок – зоной покоя и запретил там раскопки. В 2012 году принцессу вернули на Алтай, для этого на средства Газпрома была построена специальная пристройка, чтобы поддерживать определенную температуру. С 2014 года идут судебные тяжбы: Совет Старейшин республики Алтай требует захоронить принцессу в ее кургане. Странная конечно история. Все вроде изучили, ничего нового не найдут. Почему бы не вернуть туда, где лежала столько лет? Тем более, надо уважать традиции народа. Словно кто-то насильно хочет ее здесь удержать, – перейдя на шепот, экскурсовод продолжил, – если честно, никто из музейных работников не любит бывать в этой пристройке. Странные вещи случаются. То песня грустная слышится, то вздохи. Жутко бывает. А уборщицы наши вообще без подарков принцессе в зал не заходят. Если забыла, то обязательно в семье кто-нибудь заболеет в семье, или что-то случится.

– Подарки? – задумчиво протянул Тим.

– Да! Любит она цветы полевые, да и хоть травинку с улицы принеси – рада будет. Наши археологи всегда из горных экспедиций – камешек какой-нибудь, но привезут. У нас в подсобке, где оборудование находится, уже целая коллекция. Жалко ее, принцессу нашу, – вздохнул экскурсовод, – томно ей здесь. То ли дело – лежать на просторе. Ждать нового возвращения, а тут…

– Возвращения, – машинально повторил Тим. Он уже несколько минут стоял у стены, на которой были развешаны фотографии с раскопок. На первом снимке был запечатлён курган и провал раскопа. Снимали откуда-то сверху, и, казалось, округлость кургана упирается в небесную твердь, подтверждая мысль, что покой дарит только небо. Дальше шли фотографии сруба-усыпальницы, внутри которого нашли колоду – склеп из лиственницы. Боковины колоды были украшены фигурками оленей – перевозчиков в иной мир. На следующей фотографии запечатлели мумию женщины, лежащей на боку и накрытую меховым покрывалом с украшениями из золотой фольги. На других снимках были отдельно сфотографированы украшения и одежда: деревянная гривна, с прикрепленными подвесками – фигурками барсов, защитников от злых духов, бронзовое зеркальце, серьги, сосуды. Рассматривая пятую фотографию с многочисленными татуировками, Тим почувствовал головокружение и тошноту. У него появилось чувство, как будто он ворвался в дом и пока хозяйка спит, бесстыдно разглядывает ее и попутно шарит по шкафам.

– Обратите внимание! – экскурсовод решил всех просветить, указывая на фотографии, – на левом плече Белой госпожи, иногда ее так называют местные, изображен фантастический олень с клювом грифона и рогами козерога – считается, что это сакральный алтайский символ. Знаете, что старину на Руси думали, что Алтай – это Беловодье, место счастья и бессмертья. Николай Рерих предполагал связь Алтая с Шамбалой, а его последователи верили, что долина Укок – место входа в мистическую страну.

– Холодновато тут у вас, хочется на свежий воздух, поближе к солнцу, – Тим решил прервать экскурсию, избыток впечатлений утомил его.

К его удивлению Антон, словно зачарованный рассматривал фотографии, усыпальницу и явно не спешил покинуть пристройку. Видя его интерес, экскурсовод оживился, и начал объяснять какие-то подробности раскопок, поддержания температурного режима. В конце своей лекции сказал о том, что колоду с лежащей внутри принцессой открывают редко, берегут, но завтра день технического осмотра, и если будет возможность посетить музей, то москвичи не пожалеют о потраченном времени.

Артем и Кирилл вернулись в геологический зал, рассматривать минералы, Валерий пошел встречаться с проводником, которого им посоветовали еще в Москве, Максим исчез в неизвестном направлении. Тим стремительно пошел к выходу, его начала мучить головная боль. Очень хотелось вырваться из этого мира прошлого.