– Почему я никогда не верю своей интуиции? – сокрушалась Алия, жалуясь подруге на навязчивого поклонника, – Надо было тогда сразу в кафе бежать от него, притворяясь буйной сумасшедшей!

Женщины засмеялись, представляя эту сцену.

– Не переживай ты так, – пыталась успокоить ее подруга, – видимо он всегда такой был. Но тут совсем с катушек слетел. Перебеситься и отстанет.

– Ага, а я центр притяжения безумцев и сумасшедших? – уже чуть не плача, сказала Алия, – и похоже сама скоро буду того… то смеюсь, то плачу.

После разговора ей стало легче. Обычно никого не пускала себе в душу. Умела только слушать и сочувствовать. Поэтому к ней тянулись люди, а теперь даже маньяки. Им видимо тоже не хватало обычного теплого общения. Но если разговор с человеком со стабильной психикой наполнял энергией, то такие, как Вадим, пытались откусить кусочек души, надеясь постепенно поглотить все. Без остатка.

Алия много чего повидала в жизни, не боялась отстаивать свои интересы, но тут испугалась. Не за себя, за дочь и внучку. Вадим подкарауливал ее у подъезда, следил за ней в соцсетях, узнавал о том, куда она планирует идти. На женщину уже косо смотрели окружающие. Тяжело объяснить всем: почему она отталкивает от себя такого красавчика. Когда на выставке в музее, Вадим подошел к ней с букетом алых роз, у Алии возникло желание отхлестать его цветами. Чтобы кровь стекала с колючих стеблей голландских цветов. "Красное на красном", – подумала женщина, и от ужаса холодок пополз по спине. Алия была пацифисткой, не допускала даже мысли о насилии. А тут такие мысли! Испугавшись материализации своего воображения, сбежала через черный ход. Едва упросила старушку-смотрительницу помочь, придумав невероятную историю о преследовании ревнивого мужа, не выпускающего ее из дома. Алия не знала, что делать. Написать заявление в полицию? Что ее преследует маньяк с цветами и объяснениями в любви. Вряд ли бы Вадима наказали. Скорее бы Алию направили к психиатру. Защищают от физического и морального насилия, нанесшего вред здоровью. Мужчина не угрожал ничем, кроме полубезумного взгляда карих глаз, горящих адским желанием. Даже переписку не предъявить, как доказательство преследования. Мольбы и просьбы не станут доказательством угрозы ее жизни. Вадим посвящал ей странные стихотворения: "Я тебя поцелую, как никто никогда не целовал. Мы живем здесь вслепую, и ведь я не соврал. Обниму тебя, родная, и на ушко скажу. Мир покажется краше, ведь тебя я люблю". Алия на всякий случай хранила в памяти телефона скрины сообщений, как доказательство того, что не отвечала взаимностью. Вадим настаивал на встречах, убеждая, что она сама виновата: спровоцировала его на чувства. Женщина была шокирована подменой понятий. Когда это безумие, жажду повелевать и созависимость люди стали принимать за любовь?

Алия переживала за детей. Кто знает, что Вадиму взбредет в голову? Дом подожжёт или устроит акт самосожжения. Женщину всегда пугали фанатики, а тут и личный маньяк объявился. Алия понимала, что Вадиму нужна не она, а чувство победы и превосходства над нею. Она отправила дочку с внучкой погостить к подруге в дом за город. Сама решила поехать на послушание в женский монастырь в Шамордино. Женщина давно мечтала об этом, надеясь найти успокоение мечущейся души, но все не хватало времени или решимости. Алия надеялась, если она ненадолго исчезнет, то Вадим успокоится, придёт в сознание. "Эту ночь останусь дома, а утром в путь. Меня ждет свобода и мечта!" – с радостными мыслями Алия спокойно уснула первый раз за последние дни.

Притяжение любви (глава третья)

Мужчине нравились бумажные книги. Было в них какое-то очарование времени, словно в шершавости бумаги хранились чувства тех, кто когда-то читал книгу. Касаясь страниц старинной книги, он наслаждался не только текстом, переплетением слов, манила новизна открытия. Его воображение, растревоженное колдовством букв, создавало особый персональный мир. Основой этого мира была удивительная смесь – к замыслу автора добавлялись чувства тех, кто раньше обладал книгой, и его собственные фантазии.

Жизнь и карьера мужчины были связаны с инновационными медицинскими технологиями, но он буквально физически страдал, когда требовалось его присутствие в офисном здании в Сколково. Город из стекла, бетона, пластика раздражал. Сумасшедший ритм мегаполиса высасывал энергию созидания нового. Люди, погрязшие во внешней суете, а сознанием полностью погруженные в мир, созданный с помощью искусственного интеллекта, казались ему связанными в единую биомассу. Мужчина чувствовал себя живым, только выбравшись в родовой дом, стоящий на берегу Волги. Небольшой деревянный дом, построенный еще прадедом, был усовершенствован и буквально напичкан электроникой, но при этом сохранил особую атмосферу уюта и тепла, свойственную старинным домам. Собственно прадед и основал "империю", купив несколько акций госкорпорации, немного биткоинов и дав своему сыну хорошее техническое образование. В институте Тимофей, познакомился с девушкой, учившейся на медицинском факультете. Это был новый факультет в техническом вузе, который организовали, понимая необходимость нового направления в науке на грани слияния физиологии и электронной механики. Именно тогда, слушая рассказы возлюбленной об озабоченности государства поиском лекарства от рака, Тимофею пришла идея создать свою фирму. Он знал, что такие же разработки ведутся в лабораториях многих стран. Но ему повезло, видимо любовь – не только благословила их союз, но и окрылила, подарив идею. Конечно, не выиграй он тогда государственный грант, вряд ли бы добился такого успеха. Патент на производство лекарства Тимофей продал одной госкорпорации, а сам открыл фирму со звучным названием "Вечная жизнь". При создании лекарства от рака в лаборатории обнаружили, что один из компонентов обладает неожиданным побочным эффектом – возможностью отложить старение человеческого организма. Внук Тимофея, герой повествования, продолжил дело. Применив новые технологии, сделал открытие в сфере сохранения информации памяти в клетках организма, создал и наладил производство биороботов. Собственно вся корпорация процветала благодаря открытию лекарства от рака, и последующему стремлению владельцев улучшить жизнь обычных людей и наладить экологическое производство. Развитие компании подтверждало идею, что деньги можно зарабатывать не только эксплуатируя природу и рабочих, но и вкладывая в будущее развитие экономики России, спасая от варварского отношения всю планету.

Внука назвали в честь деда Тимофеем. Друзья звали Тимом, Тимофей Михайлович – с уважением в верхах. Об отце Тимофея-младшего, именно так называли его в семейном кругу, почти ничего не было известно. В возрасте Христа он исчез, оставив жену с ребенком на попечении родных. Через несколько лет прислал открытку с видом на гору Фудзияму с извинениями перед сыном: "Прости, родной и любимый сынуля. Я не мог поступить иначе. Мне надо найти себя". Иногда приходили от него письма с фотографиями океана, Памира или Алтая. Нельзя было сказать, чтобы Тим очень страдал, тоскуя по исчезнувшему отцу, но какая-то червоточинка неполноценности жила в его сердце. Дети всегда винят себя во всем, что происходит с их родителями. Мать Тимофея, пытаясь устроить свою личную жизнь, считала присутствие рядом взрослого сына помехой и лишним напоминанием о ее возрасте, поэтому отстранилась от процесса его воспитания. Вырастили его дедушка и бабушка, накрыв облаком любви, связывающим их троих в счастливую семью.

Тимофею-младшему было тридцать два года, но какое-то чувство тоски и усталости уже терзало его. У него не было жажды власти и денег. Достигнутое материальное благополучие гарантировало внешнюю свободу, налаженные связи обещали стабильность в будущем, но чтобы двигаться дальше, ему нужна была – цель. Вернее, она присутствовала в фантазиях, но настолько призрачно, что мужчине, при всей его целеустремленности, казалась недостижимой. Так бывает, когда мечтая о любви, грезишь о воплощении своих надежд в реальном человеке, но не можешь встретить ту, единственную и неповторимую. Девушки из повседневной жизни казались ему слишком неестественными, неживыми. Будто поставили их перед выбором: внешняя красота или душевная. И они выбирали то, что как им, казалось, гарантирует успех и материальный достаток – внешность соответствующую современным стандартам. "Даже в моих биороботах больше жизни, чем в этих улыбающихся куклах", – с грустью думал Тим. Видимо получил он в наследство от деда вместе с именем жажду любви, а, может, вспыхнули и забурлили в крови необузданные желания – пращуров, волжских казаков? И только в родовом гнезде, созерцая необозримые просторы, он чувствовал себя живым и почти счастливым.