– Может, их есть надо? – покрутила ты упаковку с китайскими каракулями.
Пришлось собирать весь скарб в лодку и ретироваться с острова, пока нас не сожрали:
– Я, кажется, поняла принцип действия твоих таблеток! – прыснула моя любимая.
Город прикидывался спящим. Монотонный гул мотора усугублял это обманчивое впечатление: на набережных то тут, то там голосили компании, прогуливались влюблённые парочки, одинокие туристы.
Наверно, этот момент я запомню на всю жизнь – очень уж чутко воспринимаю всё. Меня наполняет свобода, не столько от скорости и широты пути, сколь от благодарности своему любимому городу за эти мгновения, от любви и нежности, что испытываю к тебе…
Ты вопросительно посмотрела на меня, заметив, что снижается скорость. Заглушив двигатель, я встал и начал пробираться к тебе через наваленные в лодку сумки:
– Павлик, осторожнее. А то ещё что-нибудь сдетонирует.
Когда я присел перед тобой, ты положила свои руки мне на плечи:
– Ну? Чего остановился, капитан?
– Тебе не холодно?
– Сейчас уже нет.
– Я могу сделать ещё жарче, – и под пледом начал поглаживать твои ножки.
– Окстись, бешеный, – ответила ты с ленцой в голосе.
Но до поцелуя я всё-таки дорвался. И долгий же он был – от нетерпения ты даже начала чего-то там спрашивать – не разберёшь чего.
– Чего мы не плывём? – смогла, чертовка, оторваться от моих губ.
– Плывёт знаешь что? Мосты развели – путь перекрыт сейчас. Ты куда-то торопишься? Тебе плохо со мной?
– Тибе плёхо са мнёй? – послышалась в ответ пародия. Ты ещё глаза скосила – получилось забавно.
– Ну так чего надумала?
– Насчет чего?
Я достал из кармана два билета в отель «Космические гитары».
– Едем?
00:01 Я не против.
01:13 Из-за тебя мне не уснуть! Ты не колдунья?
Да, сегодня фантазия долго не давала уснуть Павлу, тем более за окном сейчас необыкновенные и воодушевляющие белые ночи. Ещё эта мелодия приставучая[5] – тоже не даёт погрузиться в сновидения.
Паша никак не мог отложить свою воображаемую гитару.
В клипе Боно с девушкой ехал на карете, а Паша вообразил себя с Викой в лодке. В клипе было много всяких ряженых, зато в Пашиной мечте ему подпевали простые прохожие, которые прогуливались по набережным: «Оу-оу, это прекрасно!» Душевно получилось.
Не обманывай себя,
Не прячь свои чувства,
От любовного томленья
Вдруг проснётся вдохновение.
(Оу-оу, прекрасно)
Если в ночной тиши
Стихи будут рождаться,
Ты момент не упусти,
Положи их на бумагу.
(Оу-оу, прекрасно)
В твоих рифмах она найдёт
Ночей бессонных свежесть,
(Оу-оу, прекрасно)
Покажи между строк,
Что испытываешь нежность,
(Оу-оу, прекрасно)
И тогда в сплетеньях слов
Она почувствует твою любовь.
(Оу-оу, прекрасно)
Не бойся глупость написать
– её ты не напишешь;
За то, что от сердца идёт,
Никогда не будет стыдно,
(Оу-оу, прекрасно)
Слова спонтанно сошлись,
Твою душу согревая,
Это шаг к её сердцу,
Это настоящий праздник.
(Оу-оу, прекрасно)
В твоих рифмах она найдёт
Ночей бессонных свежесть,
(Оу-оу, прекрасно)
Покажи между строк,
Что испытываешь нежность,
(Оу-оу, прекрасно)
И тогда в сплетеньях слов
Она почувствует твою любовь.
(Оу-оу, прекрасно)
От ожидания познав томленье
И радость от милой появленье,
Не сдерживай порыв души,
Ещё раз признайся ей, скажи…
Глава четвёртая
Поэты на заводе
На следующий день Павел немного опоздал на работу; и бессонница тут ни при чём. Дефицит сна, впрочем, не сказался на его креативности. Быстро поздоровавшись с коллегами, кои повстречались на пути, заведующий задержался у Игоревича, который в это время настраивал кулачки в патроне. Пересказать их диалог как есть Паша не может: фантазия бьёт ключом. Поэтому он передаёт слово… э-э-э… Уильяму нашему Шекспиру!
На цех опустилась кромешная тьма; лишь в кругу света, падающего сверху, видно Валерия Игоревича у станка. Токарь уверенно вращает патрон, в левой его руке поблёскивает ключ. Одежда на работнике времён шестнадцатого века: рубаха, шоссы[6], передник. Ох, и нацепляет он стружки на свои чулки: будет как новогодняя ёлка. На станке готическим шрифтом выведено – «ДИП-500».
В будке суфлёра посапывает Георгич из ОТК. Но недолго: над цехом прозвучала вступительная мелодия, наигранная на органе. Позади импровизированной сцены из темноты вышел мужчина, по всей видимости – режиссёр, одетый в дублет[7] с расклешённой баской, в чулки и туфли… Уильям?!
Прочтя прогноз неблагоприятный
И вспомнив, кто в цеху есть рак,
Павел решил предупредить Валеру,
Чтобы тот не попадал впросак.
Грозит Юпитер вам какой-то карой
– это утверждает звездочёт,
Венера с Марсом намекают на скандалы
– Вот, почитайте-ка отчёт!
Поверьте старому Ван Гаалю
– меня не раз он уберёг,
Поэтому я вас заклинаю
Не брать сегодня виски в рот!
Как только ухо работяги услыхало
Про гороскоп, про рака, про отчёт,
На токаря «ржака» напала
– «для вас обоих – в задницу полёт!»
Тут выпадает кулачок из паза,
И хват ключа мгновенно ослабел,
Железка приземляется на пальцы,
И ключ добавляет по ноге.
Шекспир растворяется в темноте, потом в цеху постепенно становится светло. Обычно бывает наоборот: когда больно – в глазах темнеет. Паша с Валерой вернулись из прошлого.
– Ну! Я же сказал! Венера с Марсом! – Павел засмеялся, увидев широко раскрытые глаза токаря.
– Да иди ты! – замахнулся Валера, одновременно хохоча и жмурясь от боли.
– Вот она – сила астрологии! – назидательно ответил Павел и ретировался.
08:21 Привет! Я работаю на складе, но сейчас меня поставили на станок – халтура. Как наркоша бегаю в свободную минуту к телефону, смотрю – ты там?
Быстро переодевшись, Павел пошёл к своему станку. Посмотрев чертежи, достал нужный инструмент.
«Сверло надо бы заточить», – подумал он, рассматривая режущую кромку. А Уильям, вновь возникший за спиной Павла, стал комментировать его действия.
С утра Павлу не повезло,
Тут постаралось, видно, зло.
Или присматривается к нему ремесло?
Мол – «Ну-ка, попробуй заточить сверло».
Сначала попросил сверло технолог,
На новичка поглядывая свысока,
Ведь путь в профессии его долог.
«Внимай, как работает моя рука!»
Дела пошли как-то не так,
Технолог, оказалось, не мастак,
Есть риск, что на верстак
Положит Павел первый брак.
Ещё один сенсей попался на пути
– его фигуру ну никак не обойти,
Прошу, студент, со мной пройти
– запоминай, смотри!
Ну что за день! Ну что такое?!
Ну как так можно, дядя Коля?!
Ты слышишь, как скребёт сверло?
Тут стружка тонкая, а тут – во!
Теперь уж точно я набью себе руку,
Как-нибудь сам постигну сию науку,
Подумал новичок, подходя к кругу,
Но не иссякнут те, кто хочет помочь другу.
Вкрадчивый голос у разметчика – вот беда,
Легко Павел упустил момент, когда
– остался он без своего многострадального сверла.
