– Яков, послушай, – говорит он, – бросай ты пить эти таблетки! Они тебе только навредят, ведь разработаны они недавно, ещё не известно их воздействие на организм людей, а в отсутствии эффективности ты уже убедился сам. Я могу порекомендовать тебе один действенный народный рецепт, включающий в себя три составляющие: барсучий жир, мёд и сельхозпродукты (кумыс, сливки, масло, нутряной свиной жир и другие). Усиленное питание тебе поможет окрепнуть.

Последовав совету целителя, Яков начал питаться в соответствие с его назначениями, принимая в нужных пропорциях барсучий жир. Все усилия семьи были сосредоточены на том, чтобы спасти любимого сына и мужа. Сливки, сливочное масло от двух коров (своей и родительской) и мясо шли на питание Якову. Старики и дети отдавали часть своих порций разболевшемуся сыну и отцу. Переживала за здоровье мужа жена Дарья. Якову давали даже группу инвалидности на один год, что было очень редким случаем во время войны.

Дочь Валентина вспоминает эти события:

– Тогда я была ребёнком. Помню, у нас была суповая тарелка, на которой были рисунки – три трактора. У папы было два друга – дядя Яша и дядя Миша, оба работали механизаторами. Мы, дети, говорили: «Этот трактор дяди Яши, второй – дяди Миши и третий – папы. Так эти двое умерли от воспаления лёгких… У них не было такой поддержки, как у папы.

Весеннее солнце начало пригревать, на полях шла посевная страда. Лечение дало первые результаты, и Яков, наконец, стал выздоравливать. Это было чудом! Но чудом, основанном на помощи родных людей. Опираясь на палочку, он выходил погреться на крыльцо. Да, ему было тогда чуть более 30 лет, он был молодым мужчиной, но болезнь была настолько сильна, что даже при выздоровлении ему необходима была опора.

Председатель совхоза оказался понимающим человеком и вошёл в положение Якова. Он осознавал, что тяжело переболевшему механизатору больше нельзя работать на тракторе и, тем более, – лежать под ним на спине во время ремонта после возможной поломки.

Новая вакансия не заставила себя ждать:

– Яков Артёмович, – говорит председатель, – у меня есть к Вам разговор. Вы не хотели бы поработать агрономом? Вы справитесь?

– Да, – ответил Яков, – я согласен, Ваше предложение принимаю. Ведь я вспахивал эти поля, знаю график сельскохозяйственных работ, особенности посевной и уборочной страды, специфику сбора урожая и обработки земли.

С этих пор Яков стал работать агрономом. Под его контролем находились не только посевные поля, но и большой фруктовый сад.

Однако неожиданно последовало ещё одно искушение. Этот год выдался очень благоприятным для яблонь. Когда они отцвели, стало ясно, что количество завязи очень велико и даже изрядно превышает норму. Если все яблоки оставить на ветвях, это привело бы к губительным последствиям – деревья могли просто сломаться под тяжестью спелых плодов. Срочно нужно было что-то предпринимать, но что именно?..

Сороковые годы были жестоким временем. Помимо того, что государству нужно было преодолевать последствия войны, правительство во главе с И.В. Сталиным упорно искало и выявляло

«вредителей» советского строя. Например, если у водителя в совхозе сломается трактор или машина, и он задерживается на ремонте больше положенного срока, считалось, что он специально повредил технику с каким-то умыслом. Такому сотруднику приписывали формулировку «вредитель сельского хозяйства».

Яков продолжал размышлять, как же ему поступить в ситуации с деревьями? Ведь если они сломаются под тяжестью урожая, статус «вредителя сельского хозяйства» ему обеспечен. Тогда он принялся штудировать книги по садоводству разных авторов одну за другой, пытаясь выяснить: что же обычно делается в таком случае? В итоге подходящий вариант действий был найден: в параграфе говорилось, что в случае избыточной завязи нужно сделать обрезку определённых ветвей. При реализации этого варианта пропадало 30% урожая, но ведь 70% оставалось и имело все шансы вызреть. Это был хотя и рискованный, но единственно возможный способ спасения плодоносящего сада. В противном случае совхоз лишился бы не только урожая, но и самих яблонь. Яков взял на вооружение эту рекомендацию и дал рабочим необходимые указания. Обрезка была произведена.

Через некоторое время работники сада с радостью наблюдали, как наливались крупные и ароматные плоды. Теперь всё, казалось бы, в порядке. Но не тут-то было!

В правлении совхоза нашёлся один человек, который недолюбливал Якова. Он не упустил возможность составить и отправить в НКВД донос. В то бескомпромиссное время составить подобную «бумагу» мог любой. Стоило только указать 5% достоверной информации – то есть имя, фамилию и отчество; всё остальное могло быть неправдой, простым вымыслом доносчика. Таким способом люди часто расправлялись со своими личными врагами. В отделах НКВД обычно не слушали оправданий – расстреливали или ссылали в Сибирь как «врага народа» для выполнения непосильно сложных работ.

Так и в этом случае доносчик-составитель указал 5% верной информации – «Сивожелезов Яков Артёмович», а потом приписал – «сын кулака, вредитель сельского хозяйства, уничтожил совхозный сад».

Ответа пришлось ждать недолго. В одну из ближайших ночей к дому семьи Сивожелезовых подъехал автомобиль с двумя сотрудниками НКВД. Ничего не сказав и не спросив, они посадили Якова на заднее сидение и увезли в районное отделение. Уже на месте его вызвал в кабинет начальник районного управления и спросил:

– Вы – Сивожелезов Яков Артёмович?

– Да, я, – ответил он.

– На Вас поступила информация, что Вы уничтожили совхозный сад. По статье, применяемой за «вредительство» Вам полагается срок до 5 лет лишения свободы.

– Выслушайте меня, – сказал Яков, принявшись объяснять офицеру, как было всё на самом деле. Он рассказал, что работал механизатором, потом тяжело заболел. Когда ему стало легче, председатель назначил его на должность агронома. Рассказал и то, что он сделал обрезку веток яблонь в связи с избыточной завязью по специальному учебному пособию для агрономов, а не по собственной прихоти.

– …Но здесь ещё сказано, что Вы – «сын кулака», – парировал офицер НКВД.

Тогда Яков объяснил:

– Мой отец держал хозяйство, как и все в то время. Он трудился на поле сам, проводил там целые дни в изнурительной работе, чтобы содержать семью. Всё было честно – это отмечено даже грамотой Народного Комиссариата в 1928 году. Но он, как и все крестьяне, у которых было хотя бы небольшое хозяйство, попал под волну раскулачивания. После этого нелегко пришлось его семье…

Яков поведал, что пришлось перебраться в Среднюю Азию и начать весь путь сначала. Тяжёлым трудом он достиг того, что имеет сейчас.

После этого откровенного разговора офицер понял, что Яков – простой человек, которого элементарно подставили.

– Берите бланк и пишите заявление в НКВД на моё имя, – сказал офицер.

Яков сделал всё, как положено: указал автора, название, главу и параграф учебного пособия, из которого вычитал информацию о специфике произведённой ради спасения сада обрезке деревьев. После этого всего офицер сказал:

– А теперь Вы свободны и можете ехать домой, но обязательно уберите этого предателя, который Вас подставил. Он не должен больше работать с Вами.

Яков, разумеется, знал о том, кто именно это сделал, и организовал усиленный контроль за этим человеком, продолжая работать агрономом.

Долго ждать не пришлось: злопыхателя оперативно засекли, когда тот пытался стащить из совхозного склада полмешка риса. Недоброжелатель попал в то же отделение НКВД.

– Что же ты делаешь? – прокричал офицер, – Тебе сейчас грозит статья! Срок – 5 лет лишения свободы. Ты – «враг народа»! Но обвиняемый бросился на колени и со слезами стал умолять не давать ему срок. Офицер НКВД был справедливым, но в данном случае он пожалел этого человека:

– Ладно. – Сказал он. – Я даю тебе срок в одну неделю. И через неделю чтобы тебя здесь не было! В противном случае будет намного хуже, понятно?!