Обычно мужчина выглядел потерянным. Слишком высокий, чтобы ходить прямо, слишком несчастный, чтобы быть энергичным. Сравнивая самую первую их встречу и его вид сегодня, перед Даней были два разных человека. Он ворвался к ним домой перед полуднем, сияя от радости, путая слова от восторга.

– Наукоград восстановился, они собирают людей, – с порога крикнул он до того, как увидел хоть кого-то из жильцов. Электричество выключили совсем недавно, прервав фильм почти в самом конце. Парни взялись за шахматы, только начав партию.

– Чего? – Чиж приподнялся над доской, тут же ударив Даню по руке, когда тот попытался передвинуть свои фигуры.

– Сто километров от нас. Сказали, что нашли вакцину.

Дядя Егор тяжело дышал, не скрывая перевозбуждения. Он оббежал уже несколько домов и, передохнув немного, собирался еще в несколько. Нервно махнув рукой, Чиж сбил несколько шахматных фигурок. Даня радостно воскликнул и перевернул доску.

– Это хорошо, – заключил Чиж, и все трое уставились друг на друга.

– Они собирают людей, – снова повторил дядя Егор. – Вы не пойдете?

– Зачем?

– Там люди, вакцина. Почти обычная жизнь. Могут даже школу открыть.

Даня скривился, собирая фигурки. Смеяться над школой стало его привычкой, и он бы не хотел признавать, что соскучился по ней. Если бы не задумчивое лицо Чижа, Мухин бы сразу отказался от предложения, даже не дослушивая его до конца.

– Давай попробуем, – поворачивается к нему Ваня с некоторой надеждой. – Мы не сможем остаться тут надолго, а там хоть какая-то надежда на будущее есть.

«Среди людей выжить проще», – повторяет Чиж, и у Дани не остается выбора.

Передохнув, дядя Егор уходит дальше распространять эту весть, а парни начинают торопливо собираться.

Следующего раза может и не быть, поэтому Чиж торопится, спотыкаясь о мебель, Даня собирает с собой все, что только может, но не может избавиться от чувства ускользающей сквозь пальцы реальности. Он снова покидает этот дом, но прошлый раз закончился смертью Наташи, и, предполагая худшее, он боится, что в следующий раз вернется сюда в одиночестве. Если вернется.

***

Ближайший к ним пункт сбора выживших – у центра города. Добираться туда семь-восемь часов. Они успеют до установленных шести часов, если поедут на велосипедах. В поселке был только один человек с автомобилем, но у него уже давным-давно кончился бензин.

Дорога и без того неровная, а занесенная снегом и покрытая грязью, становится лишь опасней. Через час неудобной торопливой езды, парни чувствовали себя до ужаса вымотанными. Не удержавшего равновесия Даню заносит на очередном повороте. Велосипед валится на бок, придавливая Мухина. Рюкзак смягчает падение, но локоть отдает болью. Даня ощущает себя самым несчастным человеком на Земле, разглядывая кусок стекла, торчащий из шины.

– Успеем пешком, – коротко выдыхает Чиж, слезая с велосипеда. Даня кивает. Он надеется, что сможет уже сегодня помыться горячей водой на новом месте, и ради этого может поднапрячься сейчас.

Велосипеды бросили посреди дороги, рюкзаки не полетели следом только из страха остаться с пустыми руками перед неизведанным. Им везет, и через пару десятков минут они встречают попутку.

Даня вскочил на середину проезжей части и замахал руками, Чиж успел оттащить его раньше, чем машина переехала его. За рулем девушка с такими же горящими глазами как у парней.

– В «Бункер»?

– Да!

– Залезайте!

Торопиться на автомобиле нет смысла, но Даня быстро понимает, в чем проблема, стоит ему оказаться внутри. Расположившись на переднем сидении, Чиж не видел пассажирку, но Мухин устроился сзади и прекрасно рассмотрел, как почернели конечности его соседки.

– Она же умрет, ты доехать не успеешь! – кричит Даня, дергая ручку дверцы, но автомобиль уже тронулся, и та заблокировалась. Чиж оборачивается, вздрагивает, не сдерживая ругательства.

– Не умрет, мы успеем, – ругается в ответ водительница, набирая скорость. – У них есть вакцина, они нам помогут. Они могут спасти ее!

– Ты больная?! И она умрет, и я вместе с ней! Зачем ты вообще нас подобрала? – Даня снимает рюкзак и ставит его между собой и девушкой. Та не реагирует, голова покоится на груди, тело сжато в комок у противоположной двери. Ремень безопасности не пристегнут, и на особо опасных поворотах пассажирку потряхивает. Ее тяжелое дыхание – единственное, что делает ее живой.

Чиж что-то говорит, но Дане не слышно. Мухин пытается подтянуть шарф повыше, а перчатки поудобнее, отчего ткань больно врезается в нежную кожу между пальцев. Кочергу достать в таком маленьком пространстве трудно, воспользоваться ей – невозможно, ему остается только молиться на удачу.

Город пуст, людей на улицах нет. Либо все раньше времени ушли к месту сбора, либо покинули свои дома задолго до прибытия парней. Ни у кого в автомобиле не было времени, чтобы обратить на это внимание.

Стоило звуку дыхания прекратиться, как Даня закричал. Услышав его, Чиж выругался и сказал водительнице остановиться. Женщина не слышала его, крепко вцепившись в руль дрожащими пальцами.

– Стой, – снова кричит Ваня и хватает ее за руку. Мертвец на заднем сидении еще не пришел в себя после смерти, но Даня видит, как опасно подрагивает его голова, и дергаются пальцы.

Руль дергается и машину заносит в сторону, Даня больно бьется спиной о дверцу, зомби падает сверху. Мертвый рот открывается, но Даня успевает оттолкнуть тело рюкзаком. Водительница успевает затормозить, и Чиж выскакивает на улицу. У Мухина не с первой попытки получается разблокировать дверь (радуясь, что вообще способен сделать это из салона), но у него это удается, а кинувшийся к нему мертвец ударяется лицом об оконное стекло.

Автомобиль криво стоял посреди дороги, перегораживая любое возможное движение, а парни стояли рядом с ним. Водительница не была такой удачливой. Сработала подушка безопасности, и лицо девушки прочно в нее впечаталось. Она неловко взмахивала руками, но не могла собраться и открыть верь. Не выдержав, девушка заплакала, и к тому моменту, когда парни оказались на улице, рыдала в голос, жалобно зовя сестру по имени.

Видя, что водительница не двигается с места, Чиж собирался броситься к другой стороне машины и помочь ей, но Даня остановил его. Мертвец уже вцепился рукой в переднее сидение, а из его горла раздавались такие характерные для агрессивных зомби хрипы.

– Дверь заблокирована, – напомнил Даня, и Чиж, поменяв направление, потянулся к дверце, из которой сам недавно вышел. Мухин снова остановил его. – Уже поздно. Ты же не хочешь умереть? Я не хочу. Она сама виновата.

Послышался испуганный крик девушки, Чиж вздрогнул и отступил. Парни не могли видеть все происходящее внутри. Только верхнюю часть мертвеца, вцепившегося в шею девушки. Несколько долгих минут водительница истерично била руками по стеклу. Смутно слышались приглушенные мольбы о помощи и рыдания, прерываемые визгом. Вскоре все стихло. Чиж не мог заставить себя пошевелить ногами. К горлу подступала тошнота. Он почти забыл, как выглядят мертвецы, и как они нападают на людей.

В стекло снова ударила рука. Безжизненная, но еще не затронутая признаками наступления смерти. Один мертвец размеренно барабанил в окно, словно пытаясь его выбить, через минуту присоединился второй.

Запинаясь в собственных ногах, Чиж повернулся в сторону центра города.

– Еще не поздно. Можем успеть к отправлению, – бросил он. Даня плелся за ним.

– Злишься?

– Нет, – Чиж молчал долго. Слишком долго для хрупких нервов Дани. Остановившись, Ваня пристально, с искореженным яростью лицом, размеренно проговорил, – мы могли ей помочь.

– Могли, – просто подтвердил Даня. Остановился в нескольких шагах, словно опасаясь, что Чиж набросится на него. Устало вздохнул. – Вот только это бы ничего не изменило. Она была слишком близко.

– Если бы ты оказался в такой ситуации, а тебе бы не помогли? Что тогда?

– Так тому и быть. «На все Божья воля»? В любом случае, уже незачем… – «жить» осталось невысказанным, но Чиж понял, что Даня имеет в виду.