Тогда, чтобы поторопить мужчину с решением, я прильнула к мужской груди и потянулась к его губам.

– Пожалуйста! – попросила я, касаясь губами его жёсткой щетины. – Я пропаду без вашей помощи.

И, сделав ещё одно усилие, я почти коснулась губ мужчины, но в последнюю секунду струсила. Я ведь ещё ни разу не целовалась в губы!

Но Леон не стал медлить и припал к моим губам. Он настойчиво принялся ласкать меня, все плотнее прижимая меня к себе за талию и затылок.

А когда мужчина проник в мой рот языком, я испугалась, что задохнусь, и попыталась отстраниться. Когда у меня это не получилось, я испуганно пискнула и упёрлась ладонями в плечи мужчины, но Леон лишь прижал меня за это к стене, не прервав поцелуй.

Я издала глухой стон, окончательно испугавшись такого напора.

Изи, крошка, не пасуй! Подумаешь первая близость с мужчиной! Ну что тут такого?! Тем более, что сейчас это мой выбор. Гораздо хуже было бы, если б они изнасиловали меня вчера!

Леон все глубже засовывал мне свой язык в рот, словно пытался всю душу из меня вынуть. Но мои собственные уговоры подействовали, и я расслабилась.

Хорошо! Пусть это случится поскорее! Так я хотя бы уже буду понимать, насколько это больно. А в том, что я испытаю боль, я почему-то не сомневалась.

Но внезапно Леон разорвал поцелуй, и я даже испытала некое разочарование. Уж лучше бы «это» произошло поскорее.

– Какая ты сладкая, Изи, – проговорил Леон, сжимая в ладонях меня за талию. – Уверен, ты такая сладенькая везде.

Я закусила распухшие губы, пытаясь подавить предательский румянец, но через секунду все равно залилась им с головы до ног.

– Не бойся. Пойдем.

– Скажите, пожалуйста, – я вновь глупо захлопала ресничками. – А мне будет очень… больно?

– Я лично прослежу за тем, чтобы тебе не было больно, – Леон снова склонился над моими губами. – Ты будешь просить меня не останавливаться.

Уверена, что не буду.

Но я лишь кивнула в ответ.

– А Вы мне правда поможете? – ещё раз уточнила я.

– Правда. Ничего со мной не бойся.

Леон обнял меня за талию и вновь притянул к себе за поцелуем.

Через полчаса мы приехали в назначенное место, которое оказалось совсем не рестораном или каким-то другим публичным заведением. Это был частный дом, и не трудно догадаться, что принадлежит он Рамину.

Конечно, морально я уже была готова продать себя на выгодных условиях, но все же страх принялся грызть меня изнутри.

А если они надругаются надо мной и просто поиздеваются? Покалечат меня и не заметят? А если они извращенцы и получают удовольствие, когда бьют своих девушек или грубо с ними обращаются?

И если со мной что-то случится? Мои родители этого не переживут! Разве стоит свобода такого ужаса? Какая же я дура!

Но, с другой стороны, я так ярко представила свою жизнь в столице, почувствовала внутри такой мощный импульс, а осознание того, что все может в одночасье рухнуть, и я навсегда останусь виноватой в глазах своей семьи, угнетало до ужаса.

Так какой же ужас выбрать? Попасть в зависимость к двум мужчинам или прямо сейчас похоронить все свои мечты и стремления? Больше никогда даже не сметь думать о том, что можно хоть чуть-чуть пожить для себя?

И если, выбрав двух мужчин я имела хотя бы шанс пятьдесят на пятьдесят в плане помогут они мне или все же нет, то в ситуации с семьёй такого шанса не было совсем.

А вдруг мой будущий муж также будет бить меня и унижать? Заранее ведь к нему в душу не влезешь! А назад меня семья уже не примет.

Вот так, сжираемая своими страхами изнутри, я стояла и смотрела на великолепный особняк, не решаясь сделать больше ни шагу ни вперёд, ни назад.

– Пойдем, – Леон положил свою ладонь мне на поясницу. – Ты в безопасности. Не бойся.

Хотелось бы верить!

На негнущихся ногах я прошла через арку огромного гаража и вышла на залитую закатным солнцем лужайку. И только я позволила себе сделать глубокий вдох, как тут же у меня все сжалось внутри, когда в поле моего зрения попал Рамин.

Сейчас я выглядела перед ним совсем маленькой девочкой с своих бирюзовых балетках и таком же бирюзовом повседневном платье на пару тонов светлее. Это все, что я взяла с собой, когда уезжала от родителей: две пары обуви и два моих любимых платья.

Рамин тем временем подошёл ко мне совсем близко. Настолько, что загородил мне весь обзор, включая закатное солнце. Мне даже захотелось отступить назад, но ладонь Леона, что покоилась на моей пояснице, крепко удерживала меня на месте.

– Проходи, ангелочек Изи, – криво улыбнулся Рамин. – Чувствуй себя как дома.

Мужчины ввели меня в просторный холл, будто состоящий весь из мрамора и зеркал. А затем я попала в роскошную гостиную с самой шикарной люстрой, которую я когда-либо видела. Она вся состояла из зеркальных шариков, которые отражали по всему пространству закатное солнце, приникающее сквозь огромные панорамные окна. Атмосфера была настолько волшебной, что я на минуту забыла обо всех своих переживаниях.

– Не бойся, ангелочек, – снова заговорил Рамин, взглядом приказывая мне присесть на роскошный кожаный диван молочного цвета, украшенный тремя видами подушек: бежевого, кофейного цвета и белоснежных меховых. – Мы не тронем тебя, пока ты сама этого не захочешь.

Правильно понимая его слова, это скорее «пока ты не будешь вынуждена этого захотеть».

Я присела на самый краешек, стыдливо натянув подол платья до колен.

Становиться падшей женщиной намного труднее, чем мне казалось это в мыслях!

– Я… Хотела попросить Вас… Мне нужно… Пожалуйста… – слова никак не хотели складываться в предложения, как и мысли в голове.

– Не бойся ты так, Изи, – Леон вновь усмехнулся, пуская лучистые морщинки возле глаз вразлет. – Давай сначала просто поужинаем.

Он мягко погладил меня по спине, отчего я напряглась ещё больше.

– Нет, прошу вас! – взмолилась я. – Дайте мне сказать!

У меня было какое-то странное мазохистское чувство: мне хотелось как можно скорее обозначить свою «продажную» позицию. Мне казалось, что ещё буквально минута и я больше не смогу произнести ни одного слова. И тогда я просто разрыдаюсь от стресса.

– Мне нужна помощь! – выпалила я. – Материальная! Во сколько вы меня оцените?

– Изи, мы не на рынке, – Рамин налил в большой бокал на высокой ножке немного чего-то красного. – И не на выставке породистых собак. Мы никак тебя не оцениваем. Просто расслабься и отдыхай с нами.

Мужчина протянул мне бокал.

Я взяла его и жалобно посмотрела на Леона.

– Значит, вы мне никак не поможете?

– Я помогу, – ответил Леон за себя. – Скажи, чего ты хочешь. Только сначала попей. Ты вся трясешься.

Да, у меня и вправду все пересохло уже в горле. Поэтому я жадно выпила красную жидкость, которая имела яркий смородиновый вкус.

Безумно вкусно! Никогда прежде я ещё не пила ничего такого. Интересно что это?

В груди сразу стало тепло и меня даже накрыло спокойствием. Наверное, это штука алкогольная, но я не почувствовала соответствующего запаха.

Рамин тут же налил мне ещё, и когда я потянула бокал к губам, он остановил меня.

– Когда ты ела в последний раз?

– Ела? – удивилась я. – Утром.

– Пока не поешь больше не пей, – Рамин выхватил бокал из моих рук и поставил за моей тарелкой.

– Теперь можно говорить? – спросила я, чувствуя себя значительно лучше.

Леон кивнул, и я тут же выложила ему все свои проблемы по пунктам. Я говорила на одном дыхании, сбиваясь в моменты, когда мне нужно было сделать вдох, но все же высказала все буквально за минуту.

– Вы поможете мне? – вновь спросила я. – Я все буду делать! Я научусь! Только не делайте мне больно, пожалуйста. А ещё я все умею по дому и…

На этот раз мужчины рассмеялась оба.

– Изи, – первым успокоился Рамин. – Ты просишь слишком много. Мы должны и тебя устроить, и твою семью обеспечить, и Леру с ее матерью на себе тащить? Если тебе так хочется иметь хоть какой-то договор с нами, то давай так. Мы обеспечиваем только тебя. У тебя будет карта. Снимешь больше позволенного – мы тебя сильно накажем. Лерка пусть сама решает свои проблемы. Если ты думаешь, что у нее все так плохо и ей совсем не на что жить, то ты ошибаешься. Я ей дал предостаточно. Вдвое больше того, что она заслужила. А семья твоя… И без того большая. Помощников для твоего отца хватит. И потом, как бы ты объяснила откуда у тебя деньги? Так и сообщила бы: продалась двум мужчинам?