Мой подбородок задрожал от подступивший слез.

– Отец отказался от тебя, – заключила мама. – Он пока не хочет с тобой разговаривать. И я не знаю, когда захочет. Всем твоим сестрам он запретил общаться с тобой. И мне тоже. Я позвонила тебе, чтобы это сказать. И то, что… Дай мне немного времени это пережить. Чуть позже я куплю себе другую симку и позвоню тебе. Буду звонить, тайком. Но на этот номер пока не звони. Хорошо?

– Прости меня, мамочка, – я шмыгнула носом, совершенно забыв, где я нахожусь, и кто со мной рядом.

– Просто дай мне это пережить, ладно? Береги себя, Изи. И если уж ты сбежала к своему любовнику, то постарайся женить его на себе. Не предохраняйся. Может, если ты забеременеешь, то все быстрее решиться. Только так ты сможешь смыть весь позор.

– Я поняла, – выдохнула я. – Пока, мамочка.

Закончив разговор, я тут же взяла себя в руки. Не буду я плакать при Леоне!

Да, я совершила ошибку, но слезами горю не поможешь. Да, я буду жалеть об этой ошибке всю жизнь. Но…

Почему-то я почувствовала даже какое-то облегчение после разговора. Я всегда чувствовала себя другой в семье. Словно не на своем месте. Меня всегда видели и принимали не такой, какой я была. Вот и сейчас. Им все равно на мои объяснения. Лере все равно на то, что я искренне пыталась ей помочь. По большому счету никому нет дела до меня. Даже моей семье. Я нужна им только правильная, воспитанная и покорная. Но им не нужна я настоящая. Никому не нужна. И сейчас у меня появился шанс самой всего достичь. Конечно, без помощи других людей мне не обойтись. Но, несмотря на всю горечь ситуации, с меня как будто сняли огромный груз проблем. Я даже почувствовала невесомость собственного тела.

Может это и есть мой шанс стать другой? Такой, какая я на самом деле? Это шанс учиться там, где я захочу, работать и жить, без оглядки на то, осудят меня мои родственники или нет.

Я решительно выдохнула и развернулась к Леону, он и сам оказывается говорил по телефону, и только сейчас закончил.

– Ладно, ангелочек, – он вновь подошёл ко мне и обнял за талию. – У меня много дел. Иди в приемную к Анжеле, она тобой займётся. У тебя все хорошо? Ты бледная.

– Все хорошо, – я натянула на себя прежнюю беспечную улыбку. – Я готова выполнять все мои обязанности.

Я специально подчеркнула слово «все», чтобы Леон видел мою готовность.

Пусть пользуются мной. Но и я ими воспользуюсь!

Анжела оказалась приятной женщиной лет тридцати пяти. У нее было все схвачено, каждая бумажечка лежала на своем месте так что все можно было найти вслепую, и в целом она не создавала образ типичной секретарши, которую нанимают за красивые глаза. Сразу ощущалось, что Анжела – опытный, добросовестный и ответственный помощник руководителя.

Она тут же завалила меня различными мелкими поручениями, такими как: сортировка почты и приготовление кофе. Также она сообщила, где я буду покупать вместо нее кофе и канцтовары, и вручила мне список всех административных сотрудников с разбивкой на должности и местоположение. Как оказалось многие сотрудники работают удаленно, поэтому к кому-то мне придется бегать в кабинет, а с кем-то связывать через интернет.

– Здесь не любят чьих-то протеже, – пояснила она мне, пока учила готовить кофе по своему фирменному рецепту, – поэтому будь готова к игнорам или открытому негативу. Конечно, никто тебя камнями забрасывать не будет, также как и оскорблять, но все же старайся ни с кем не откровенничать. Даже со мной. Я в этих играх не участвую, но и становиться на твою сторону не буду. Просто деловые отношения.

– Хорошо, – я безразлично пожала плечами.

Не могу сказать, что информация меня как-то напугала. Скорее я так себе и представляла обычную офисную работу.

– Тебе восемнадцать-то уже есть? – вновь спросила Анжела.

– Есть, – отрезала я, пытаясь как следует запомнить рецепт кофе в голове.

– Хорошо, – нахмурилась Анжела, очевидно приняв мою сосредоточенность за грубость и высокомерие. – Тогда приступай к работе.

Через десять минут я вернулась в приемную с новым ноутбуком, который я раздобыла у материального бухгалтера, и ещё почти час у меня ушел на то, чтобы оборудовать себе место в приемной напротив Анжелы. За это время мне скинули все необходимые программы, подключили сеть, интернет и программу для удаленного доступа к компьютерам.

Я окунулась в скучную, но полезную офисную рутину.

К полудню приемная наполнилась потоком людей, которым срочно нужно было обсудить с Леоном то одно, то другое. И я отметила про себя, что Леон должно быть очень многим здесь заправляет. Анжела гоняла меня то в один кабинет, то в другой, и подозреваю делала она это нарочно.

Все же ее обидел мой тон. Но я не спешила просить прощения. Мне даже нравилась эта беготня. Пусть лучше она меня завалит работой, чем я буду весь день маяться от скуки.

В очередной свой забег, я влетела в приемную с папкой документов. И как раз в это время оттуда выходил Бесланов. Он внезапно вышел откуда-то слева, и естественно, я его не заметила.

Больно ударившись носом о его каменную грудь, я испуганно отскочила, выронила папку и закрыла лицо руками.

– Ты что тут носишься? – нахмурился Бесланов, а затем указал на папку. – Хоть одна бумажка у тебя пропадет, и я…

Я обиженно шмыгнула носом. Удар был довольно ощутимый. У меня аж занемела верхняя губа, и ещё теперь жутко хотелось чихать. Кроме того, мы всё ещё стояли в дверном проёме и уже мешали людям.

– Идём, – раздражённо выдохнул Бесланов и, обняв меня за плечо, повел к моему столу. – Очень больно?

Я кивнула и снова шмыгнула носом.

– Давай посмотрю, – он подхватил меня за талию и усадил на стол, а затем поднял мое лицо к себе за подбородок. – Убери руки. Смотри на меня.

Я покорно повиновалась.

Мужчина склонился над моим лицом совсем близко и внимательно осмотрел и потрогал пальцами мой нос.

Краем глаза я заметила вытянувшиеся лица людей в приемной и Анжелы. Почему-то эта сцена их очень удивила.

Но что тут такого особенного?

– Все нормально, – выпрямился Рамин. – Само пройдет. Нечего мне тут симулировать!

– Я не симулирую! – я потеряла нос и чихнула с тоненьким писком. – У Вас не только рука тяжёлая, но и Вы сам… весь… – я снова чихнула, а затем ещё раз.

Бесланов искренне рассмеялся.

– Ты чихаешь как кошка. Один в один. Как маленькая кошка.

– Вы хотите сказать котенок? – я снова чихнула.

– Нет, – Бесланов вытащил платок из своих брюк и отдал мне. – Я хотел сказать «как маленькая кошка». Ещё глупая и наивная, но уже… – вместо дальнейших слов он медленно облизнул свою нижнюю губу.

– С Вас визит к врачу, – я закрыла нос платком и вроде приступов чихания у меня больше не намечалось.

– Обойдешься, – усмехнулся Рамин и за локоть стащил меня со стола. – Быстро за собой все убрала и села работать!

Я покорно пошла подбирать ту самую папку, а Рамин повернулся за мной и только сейчас заметил, как присутствующие смотрят на него.

– Чего уставились? Цирк закончен, – грубо рявкнул он, а затем обратился к Анжеле. – Как там тебя?

– Анжела, – терпеливо ответила женщина.

– Ага, – Бесланову словно был безразличен ее ответ. – Бессонову там все освободи с четырех до половины пятого. Рекламщики приедут. Чтоб никто к нам не ломился. Ясно?

– Все сделаю, Рамин Закирович, – холодно кивнула секретарша и тут же принялась исправлять расписание своего босса.

Мужчина наконец покинул приемную, а я как ни в чем ни бывало вновь уселась за свой стол.

Как только Бесланов покинул приемную, я почувствовала на себе колкие взгляды моих коллег. Я аж поежилась в душе.

Что тут такого? Если бы я кого-то ударила или задела, я бы поступила также. Да любой человек бы поступил также! Была бы в тысячу раз более странным, если бы Бесланов просто пошел дальше. Вот тогда я бы поняла взгляды людей. Но в текущей ситуации, я искренне не понимала их осуждения. И осуждали они почему-то меня.