− С Новым годом! – вторила она, поглощая искристый напиток.

Прибыв третьего января в Москву, Варвара четко поняла, что нужно бежать из квартиры, а лучше всего из столицы хотя бы на двое суток до следующей поездки, иначе жалость к себе накроет её с головой. Красная машина мчала её в Костромскую область. Чем дальше дорога несла от города, тем ярче сияла природа. Солнце отражалось в чистых белых сугробах и полях. Деревья аккуратно держали свои одежды, не смея пошевелиться. Только птицы иногда нарушали их неподвижность, перелетая с ветки на ветку и смахивая снежные хлопья.

Марина Сергеевна сжала Варю в объятиях, не веря своим глазам.

− Борис вчера звонил, поздравлял. Я от него столько внимания и не видела никогда. И всё благодаря тебе. Как я рада, Варюшенька, что ты приехала. Раздевайся, согревайся. Погостишь у нас?

− Завтра надо ехать, − устало прошептала женщина. Она поднесла замерзшие руки к огню. – Работа зовет. Туристы хотят активно провести каникулы.

− Сейчас тогда хоть пироги поставлю. Как же так… − растерялась хозяйка.

− Ничего не надо, Мариночка Сергеевна. Главное, мы с вами увиделись. Посидим, отметим. А где Валентин Фёдорович?

− Скоро придет. Охотится.

− Здорово! А у вас лыжи есть? – обрадовалась гостья.

− Есть. Ты в лес хочешь поехать?

− Да, завтра. Сегодня с вами погреюсь у огня.

Женщины поворковали до прихода хозяина. Варя чувствовала себя тепло и уютно. Здесь ждали и любили. И она отвечала тем же. Даже капающая из крана вода не раздражала, а убаюкивала.

Утром Валентин Фёдорович проводил её на лесную тропинку. Варвара встала на лыжи и оттолкнулась. Чувствуя некоторую неуверенность вначале, женщина набирала скорость, скользя по белоснежной дороге вслед за отцом Бориса. Они договорились, что в случае усталости Варя в любой момент может повернуть в сторону дома, следуя по лыжне.

Лыжница достала фотоаппарат, запечатляя пуховые шапки деревьев, резвившихся птиц, перебегающих через поляну зайцев. Тишину леса нарушил телефонный звонок. Повесив камеру на шею, Варя поднесла трубку к уху:

− Алло.

− Привет, − послышался звучный мужской голос. Голос, который бы она узнала из миллиона.

− Привет, − вторила она.

− С Новым годом!

− С Новым годом! – словно во сне шептали женские губы.

− Ты занята? – уточнил Борис.

− Нет. Я в лесу.

В трубке послышался смех.

− Если бы я только что не разговаривал с мамой, твой ответ вверг бы меня в шок. Ты и лес казались мне совершенно несовместимыми.

− Совсем-совсем? – по-детски уточнила Варя. Его голос согревал сквозь тысячи километров. Пусть шутит, пусть говорит банальности, но только не молчит.

− Совсем-совсем, − подтвердил голос. – Я хотел с тобой серьезно поговорить.

− Я вся во внимании, − с готовностью согласилась она. Волнение, звучащее в трубке, начало передаваться и ей, разгоняя кровь и заставляя биться сердце в бешеном ритме.

− Я принял решение…

Сочетание странных неприятных звуков прервало разговор. Что нарушило тишину леса? Варвара, оглушенная окружающей громкоголосостью, еще раз вспомнила услышанное и попыталась разобраться. Точно был выстрел и ещё какой-то страшный скрежет или стук. Что было здесь, а что за тысячу километров от снежной России? Навстречу ей скользил на лыжах Валентин Фёдорович, сжимая в руках зайца. Значит выстрел прозвучал в этом лесу. Данный факт очень радовал. Что же обозначало остальное? Варвара набрала последний номер во входящих звонках. В ответ женский голос сообщил по-английски, что абонент выключен или находится вне зоны действия сети.

− Странно, − пробормотала Варя.

Оборвавшийся разговор не давал ей покоя несколько дней. Она вновь и вновь вспоминала последнюю произнесенную мужчиной фразу и набирала длинный номер. А в ответ спокойный голос сообщал о недоступности абонента. Осторожно расспросив Марину Сергеевну, удалось выяснить, что Борис с того момента не выходил на связь и с ними. Беспокоило даже не молчание, а те страшные звуки, раздавшиеся в телефонной трубке. Варвара пыталась понять, что они могли означать, однако грохот выстрела перебивал остальное.

Одиночество перекрывало неприятное предчувствие беды. В голове появлялись самые разные мысли – одна хуже другой. Самой невинной и обидной казалась идея о шутке, но она тут же отвергалась. Зачем Борису скрываться от родных? Он мог бы просто не брать трубку и всё!

Глава 22

Волосы развивались от сильных порывов ветра, мешая смотреть на дорогу. Скрип пронзил весь двор своим недовольством. Калитка поддалась тонкой руке и открылась. Легким шагом она пересекла дорожку и зашла в открытую дверь. Всё в этом доме говорило о его нелюдимости и покинутости. Вещи лежали там, куда их когда-то бросили. Открытая на столе книга хранила память о своём владельце, так и не дочитавшем её до конца. Страницы пожелтели от света, нещадно палящего в летнюю пору. Пыль пластами лежала на мебели. Кое-где мелькали следы детских рук, явно искавших что-то интересное в одиноком старом доме. Улыбка коснулась женских напряжённо сжатых губ. Тень её промелькнула в печальном взгляде и тут же погасла. Из не плотно закрытого ящика комода показался рукав темной футболки. Варвара подошла ближе, наклонилась и потянула ткань. Скомкав материю, она зажала её в кулаке. Переместившись ближе к шкафу, гостья резко распахнула дверцы. На голову посыпались её эскизы. Листы плавно опустились на пол, образуя полукруг вокруг ног. Проведя рукой по верхней полке, она наткнулась на фотографии. С каждой из них на неё смотрели счастливые лица влюблённых, кроме последней. На оборванном клочке не было Бориса…

Во дворе резко зашумело, загремело, словно готовилось совершиться что-то страшное. Варя схватила пакеты и судорожно начала складывать туда эскизы, фотографии. Они падали, сопротивляясь и отказываясь покидать своё пристанище. Однако руки вновь сминали их, заставляя оставаться в целлофановой обертке. В другой пакет убирались вещи: футболки, джинсы, носки.

Подойдя к открытой книге, Варвара услышала шорох, раздавшийся за спиной. Женщина резко обернулась. Испуганный взгляд столкнулся с озорным детским.

− Тётя, беги отсюдова. Сейчас бомбить будут! Уходи! – посоветовал чумазый мальчуган лет восьми.

− Бомбить? – эхом повторила она и с ужасом увидела в окне, как раскачивается тяжелый шар, готовившийся сравнять дом с землей.

Варя схватила пакеты, ставшие вдруг тяжелыми.

− Тётя, беги. Возьми самое главное, дорогое и беги!!! − перекрикивая машинный шум, предложил мальчик.

− Самое главное? – женский взгляд заметался по комнате. Из пакета выпала фотография, забранная Борисом из альбома во время приезда в Москву. На ней их объединяла любовь. «Любовь – вот, что главное», − поняла вдруг она.

В этот момент дом затрещал, захрипел, сопротивляясь смертоносной машине.

− Не-е-е-е-ет!!! – закричала Варя… и проснулась.

Какое-то время с трудом удавалось отделить реальность от сна. Напряжённый взгляд проверял целостность стен. Уши вслушивались в ночную тишину многоквартирного дома. Вещи на своих местах. Всё как всегда… Только беспокойство за Бориса стало острее.

С нетерпением дождавшись утра, она набрала его номер. В трубке раздались длинные гудки. Впервые за три недели с момента его звонка на той стороне телефонной линии девушка не сообщала о недоступности абонента. Отчаяние захлестнуло, сметая лавиной мелькавшие надежды. Новые звуки могли означать только одно – нежелание Бориса с ней разговаривать. Хотя… Варя задумалась. Внутренний голос призывал не делать поспешных выводов. Нужно всё проверить.

Варвара привела себя в надлежащий для посещения депутата вид. Короткое темно-синие платье, в тон сапоги и ярко-оранжевый полушубок говорили сами себя. Уверенная в себе, преуспевающая женщина долетела сквозь пробки до стоянки и заняла место рядом со сверкающим белым фордом. Заинтересованный взгляд скользнул по чистому соседу. Её красная подружка смотрелась оборванкой рядом с ним. Варвара улыбнулась собственному сравнению. Если бы кто-то увидел её по возвращению из очередного турне в помятой рубашке, теплом свитере и потертых джинсах, подумал бы то же самое.