Варя, вцепившись в руль, проклинала российские дороги. Её новая машина грозила оказаться в автосервисе по приезду в Москву, если, конечно, она до туда доберется. С трудом выехав из вязкой колеи, смуглянка теперь прыгала по ухабам в грязной и мокрой одежде. Доехав до поселка, обозначенного на карточке с адресом, Варвара с трудом разыскала нужный дом. В подъезд трехэтажного здания вела старая обшарпанная дверь, украшенная различными надписями. Девушка зашла в не менее живописный подъезд и поднялась на второй этаж. Там её ждала обитая дерматином дверь. Резкий звонок нарушил тишину, живущую здесь. Кто-то, шаркая ногами, подошёл к глазку и спросил:

− Кто?

− Я весточку принесла от вашего сына, − сказала она и помахала конвертом.

Дверь, удерживаемая цепочкой, тихонько приоткрылась.

− Покажите, − строго сказал женщина.

− Пожалуйста, − протянула письмо Варвара.

− Его почерк. Проходите.

Девушка зашла в квартиру. Всё сияло чистотой. Каждая вещь стояла на своём месте. Однако нищета и скудность обстановки заставляли сердце сжаться. Такие обои были поклеены в квартире её родителями, когда она была совсем маленькой. Она помнила, как потом в предверии ремонта ей разрешили на них творить. Стены на том, уровне, где доставала её рука, живописали разными растениями, животными. Мама больше всего жалела, что нужно уничтожить рисунок, на котором собралась вся семья. Они шли по дороге, взявшись за руки и улыбались. Мама аккуратно сняла его и спрятала в кладовке. Иногда, когда папы долго не было, она доставала его и плакала.

Женщина пригласила её пройти на кухню. Варя присела на перемотанную черной изолентой табуретку и старалась не шевелиться. Из крана капала вода. Капли опускались на дно раковины размеренно, словно отбивая счет времени. На плите варилась картошка. Гостья с удовольствием вдохнула запах.

Мама Бориса бережно раскрыла конверт и окунулась в чтение письма. Послание было коротким. Содержания его Варвара не знала, теряясь в догадках о тех вопросах, на которые придется отвечать. Наконец закончив читать, женщина окинула её долгим, внимательным взглядом.

− Это правда, что он живет в Испании?

− Да, − раздался короткий ответ.

− У него есть семья?

− Жена и дочь.

− А вы кто ему?

− Старая знакомая. Приехала навестить. Он попросил передать для вас письмо. Сказал, что все отправленные им возвращались к адресату, − пояснила Варя как можно тактичнее.

− Я не принимаю писем от человека с чужой фамилией, − отрезала женщина. Страдания и бедность сильно сказались на её внешности. Морщинки покрывали лицо. Волосы поседели. Одежда мешком висела на худощавом теле.

Варвара посмотрела в серые, как у сына глаза, и пояснила:

− Борису тяжело пришлось в чужой стране, поэтому он изменил фамилию на фамилию жены. Так легче в мире бизнеса.

− Богатство не красит человека. Оно только обозначает четче пороки, дремлющие внутри человека до поры до времени. Борис поступил как предатель, хотя мы его очень любили и воспитывали по всем принципам и в любви к родине, − резко оборвала её женщина.

− Вы правы. Но, наверное, сейчас для него пришло время осознать свои ошибки. Он очень вас любит! Он столько о вас рассказывал. Я знаю, какими любящими, честными и строгими родителями вы были. Он гордится вами. Да, если бы не вы, ему бы никогда не добиться успеха! – воодушевлённо врала Варя. Борис никогда и никому не в Москве, не в Испании не сказал ни слова правды о двух людях, воспитавших его. Понятно, что в Москве он стеснялся своего положения бедного провинциала, но для Испании они все являются выходцами из нищей России. Зачем же было поддерживать старую легенду, почему не сказать истину человеку, с которым ты связал свою судьбу?

После слов, сказанных Варварой, мать Бориса несколько смягчилась и принялась расспрашивать о сыне. Позже к ним присоединился и его отец. Девушка почувствовала, что ей приятно находится в их обществе. Марина Сергеевна, заметив её грязную одежду, предложила умыться и постирать колготки. Натянув шерстяные с заплатками на пятках носки, Варя ощутила себя на верху блаженства после грязных и липких колгот. Выпив не одну чашку чая с клубничным вареньем, девушка отбрасывала от себя любые мысли, связанные с обратной дорогой. В итоге было принято обоюдное решение о том, что она переночует у родителей Бориса. Постельное белье, хоть старое, несколько обветшалое, приятно пахло свежестью. Скрипучий диван каждый раз сообщал ей о любом движении. Несмотря на неудобство, Варвара ощущала в теле легкость. Уже у выхода она вспомнила о коробке с подарками. Сбегав до машины, она принесла её и протянула Марине Сергеевне.

− Мы рады его вниманию, но денег нам не нужно. У нас есть всё необходимое, − строго заявила она.

Варя обещала всё передать сыну и, расцеловав женщину в обе щёки, отправилась в обратный путь. Дорога пролетела незаметно, сопровождаемая размышлениями о Борисе, которого она не знала. Сейчас их прошлые отношения высвечивались в новом ракурсе. Её стремление видеть только черное и белое в людях, презрение к слабости сыграли злую шутку. Душевная слепота не позволила ей разглядеть человека, с которым она встречалась, с которым жила. Сколько раз, делая замечания о других, она била по его самолюбию? А он молчал. Наверное, внутри ему хотелось выкинуть своё прошлое ещё быстрее, ещё дальше. Только бы быть успешным в мире, где нет места слабости и сентиментальности.

Глава 9

Полгода Варя путешествовала по России. Из Москвы по Золотому кольцу, затем обратно, вновь уезжала в Казань, на Урал или ещё куда-нибудь. Дома она обычно закрывалась от всех и рисовала. Стремление уйти от людей посещало её всё чаще. Особенно хотелось укрыться от Лёвы, с которым отношения приняли серьезный оборот. Варя дала согласие на свадьбу, которая должна когда-нибудь состояться. Точной даты она активно избегала, ссылаясь на бурный график работы. Лёва, однако, снова и снова возвращался к данной теме. Светлым событием в её суетной жизни стали телефонные разговоры с Борисом, которые перешли в общение через Skype. Она могла час проговорить с ним ни о чём и обо всем. Они обсуждали погоду в разных частях континента, её наблюдения, сделанные в поездках, обсуждать его семью. Последняя тема перестала быть запретной. Мужчина всё чаще делился с ней детскими воспоминаниями, говорил о родителях. Она ездила к ним раз в месяц и привозила весточки для каждого. Мать и отец отказывались звонить сыну из-за невозможности оплатить дорогие переговоры. Никакие мольбы на них не действовали, поэтому общение с сыном сводилось к переписке и разговорам через Варвару.

В феврале в день влюблённых должна была состояться свадьба Егора, на которую были приглашены оба друга. Варвара убедилась в том, что Борис приедет и начала подготовку к сюрпризу. Понятно, что даже если друг окажется в Москве, выбраться к родителям ему не удастся. Мария Фернанда быстро обнаружит обман. Портить себе жизнь он явно не будет. Поэтому рассудив здраво, Варвара решила привезти Марину Сергеевну с мужем к себе в квартиру и пригласить туда Бориса, чтобы они могли поговорить вдоволь и без свидетелей.

Родители Бориса поддались на уговоры и были доставлены к месту встречи за два дня до свадьбы Егора. Лёве она запретила появляться у себя в связи с приездом дальних родственников. Самым трудным пунктом во всем плане оказалась уборка. Вспомнив о чистоте, сиявшей в квартире родителей друга да и у него самого в особняке, Варвара принялась раскладывать вещи по своим местам. Хотя какие могут быть свои места, если всё, что разложено на столе и на полу, является очень нужным. Например, блокнот и карандаши, мирно лежащие на ковре около дивана, могут понадобиться в любой момент. Если же она уберет их красиво в шкаф, то ночью придется встать, включать свет, греметь дверцей и доставать их, затем закрывать и снова ложиться, а так руку протянул, ночник щелкнул и всё – ты готов творить! А после такого любое желание прикажет долго жить! А одежда на спинке дивана? Это то, во что она обычно наряжается! Значит, в её квартире царит творческий порядок, необходимый для вдохновения и быстроты сбора в дорогу. Варвара ещё раз оглядела свой дом критическим взглядом и тоскливо вздохнула. Всё-таки для гостей лучше навести традиционную чистоту, чтобы не портить о себе благоприятного впечатления.