Мы снова улеглись спать, но я только делала вид, что уснула, а сама слушала, как воет за окном ветер и как тяжелый, мокрый снег бьётся о стены домика. В какой-то момент что-то изменилось. Я всё слушала и слушала, и не могла понять, что именно, но шум изменился.

Буран и не думал прекращаться, хотя сквозь белую мечущуюся завесу уже было заметно, что стало немного светлее. Я повернулась к окну, кое-как подвинув Вадима и поёжилась.

Я поёжилась?

Точно. До этого мы уснули вообще голышом, а сейчас на мне были лосины и кофточка, но даже рядом с тёплым Вадимом я всё равно ощущала прохладу.

Как только пришло понимание того, что всё-таки изменилось в окружающем шуме, у меня по спине пробежали мурашки.

Я соскочила и проверила обогреватель, который стал уже почти ледяным. Подёргала переключатель, но лампы и не собирались включаться. Тепло шло только от камина, который всё же был больше декоративным.

Мы же тут так замёрзнем…

В ступоре я простояла с минуту, но так долго продолжаться не могло и я бросилась к Вадиму.

— Вадим, Вади-и-им, — я снова принялась будить его. — У нас не работает обогреватель, не света. Вади-и-им!

В этот раз он проснулся куда быстрее и тут же принялся всё проверять.

— Не работает… Наверное что-то с генератором, — задумчиво произнёс он. — Только генератор на улице.

Я покосилась на окно. Не полезет же он туда сейчас?

— Как так, а… — больше себе под нос пробормотала я.

— Генератор штука такая, — Вадим покачал головой. — Может, просто бензин кончился или ветром что-то повредило.

Он принялся надевать горные штаны и свитер.

— Ты куда? — я даже не сразу поняла, чем он занят.

— Как куда? — Вадим кивнул на дверь. — Надо проверить, иначе рискуем замёрзнуть.

— Может, лучше оденемся просто, а? — страх и переживание нахлынули на меня новой волной. — Как ты сейчас вообще туда пойдёшь?

— Не паникуй, Кать, — снова заверил меня Вадим. — Генератор рядом с домом, прямо у одной из стен.

Он прошёлся по комнате и полез в один из шкафов.

У одной из стен, это, конечно, рядом, но сколько слышала я историй, что люди замерзали насмерть рядом со входной дверью собственного дома в такую пургу.

— Может хотя бы подождём, пока буря уляжется? — не унималась я.

— Я же говорил, что неизвестно, сколько она продлится, лучше вот, держи, — Вадим сунул мне в руку верёвку. — Придержи, пока я обвяжусь. Верёвку пропустим через одну из форточек, чтобы дверь не держать нараспашку, по ней вернусь.

Опасно всё равно. Термометр за окном показывал почти минус тридцать.

— Если долго не пойму, в чём проблема, вернусь, — Вадим уже закончил обвязывать верёвку вокруг пояса. — Перчатки, шапка, — добавил он.

— У меня есть горные очки, — добавила я, — для сноубординга.

— Не надо, — он покачал головой, — снег будет налипать, не хочу тратить время на то, чтобы его смахивать, да и от тепла кожи они запотеют изнутри.

Я нервно перетаптывалась с ноги на ногу, сердце колотилось так быстро, что мне уже было сложновато дышать, хотя я и старалась сохранять спокойствие.

Вадим кое-как смог открыть входную дверь — снега навалило по пояс, и он становился только тяжелей. Не помогала даже пурга, которая мела его во все стороны.

— Ну, хотя бы дверь не снесёт, однако, с форточкой не выйдет, я не дойду до окна с той стороны, — Вадим хмыкнул и улыбнулся.

— Как дойдёшь до генератора?! Его же завалило наверное? Тебе же дом обходить придётся.

У меня в голове не укладывалось то, что Вадим сейчас собирался провернуть.

— Снегоступов нет, — он покачал головой, — почему я не подумал об этом. Ладно. Давай, Кать, сейчас привяжу верёвку к крюку, а тебе надо закрыть дверь.

Я стояла в двух шагах от него и с трудом подошла к двери.

— Всё в порядке. Не волнуйся.

Свет от камина и свечей теперь не казался мне уютным и тёплым — из-за такого света тени стали глубже, лицо Вадима будто стало старше.

Кое-как я закрыла неподдающуюся дверь. Вадим помог мне снаружи, но из-за верёвки она всё равно не закрылась плотно. В домик через эту щель со страшным воем врывался поток холодного ветра со снегом.

Свечи дрожали, тепло из домика выходило с огромной скоростью.

Я натянула куртку и решила, что в камин нужно подкинуть дров. Хотя бы так пусть греет. Даже если Вадим не сможет починить генератор, то нельзя совсем выстудить дом.

Следующие несколько минут показались мне просто вечностью. За стенами дома ничего, кроме воя ветра не было слышно. Если бы не этот шум я, наверное, услышала бы стук собственного сердца.

Вадима всё не было и не было. Как же долго. Я даже не знаю, нашёл ли он генератор вообще или так и бродит вокруг дома? Обернулась на верёвку — также прицеплена, даже не натянута, значит, скорее всего, Вадим не сильно далеко успел отойти.

Прошло ещё несколько минут. Свет не загорелся и обогреватель по-прежнему оставался холодным. По спине у меня расползался липкий страх, неподдающийся логическим уверениям, что прошло совсем мало времени.

Я оставалось рядом с камином, мне казалось, что если сейчас начну что-то делать, то всё испорчу, будто сидеть вот так, на корточках и следить за пламенем было самым правильным и важным решением.

Сколько же прошло времени?

Я не хотела даже смотреть на телефон, чтобы вдруг не посчитать и не понять, что Вадим ушёл уж очень давно.

Внезапно что-то пискнуло. Я оглянулась и увидела, что индикатор на обогревателе загорелся красным.

От радости я чуть не задохнулась и не повалилась назад — ноги успели порядком затечь. Наличие света проверять не стала, вдруг генератор вообще отключился из-за какого-нибудь перенапряжения сети?

Я двинулась к двери, ожидая, что верёвка натянется, когда Вадим пойдёт по ней обратно. Встала так, чтобы ледяной ветер не дул мне прямо в лицо. Так прошла минута. Или две… Или даже больше. Но верёвка как висела на крюке, так и продолжала висеть без какого-либо натяжения.

Ещё через минуту это начало пугать — что ему делать рядом с генератором, если он уже его запустил? У Вадима верёвка на поясе, ему не нужно её искать!

Я старалась дышать спокойно и глубоко, чтобы из-за паники не сделать что-то неправильное. Может, он ждёт, не отключится ли генератор снова?

Это меня немного успокоило, и я снова посмотрела на обогреватель — работает.

Так прошло ещё немного времени, и эта успокаивающая мысль уже совсем не работала. Куда Вадим пропал?

Что мне делать? Стоять на месте и ждать? А если он ещё через несколько минут не вернётся? Я же потом всю жизнь буду думать о том, что стояла, как вкопанная, а он был там!

Катя, соберись. Нужно сделать хоть что-то…

Я решительно взялась за верёвку и чуть-чуть потянула на себя. Тянется с трудом, значит, скорее всего, от Вадима она не отвязалась. Я высунула лицо в щель между дверью и косяком.

— Вади-и-и-им! — постаралась выкрикнуть, как можно громче. — Вадим, где ты?!

Вряд ли при таком ветре он мог меня услышать.

Я решилась и ещё немного приоткрыла дверь, ступила одной ногой за порог, натянула верёвку на себя. Пока непонятно, есть какой-то толк или движение. Лицо замёрзло моментально.

Я потянула ещё раз и вроде почувствовала, что верёвка поддалась, но не обмякла и не оборвалась. Камень с души, он хотя бы всё ещё к ней привязан.

Не хотелось уходить от двери. Старательно я тянула верёвку на себя, хотя это давалось не легко. Через несколько долгих минут в белой пелене я, наконец, увидела заснеженный силуэт.

Вадим был по пояс в снегу, бороду, брови и щёки залепило, он пытался прикрыться рукой от ветра. Вот ведь, а очки брать не хотел.

Когда между нами осталось метра полтора, он махнул мне, указывая на дверь. Я тут же пробралась обратно и обхватила Вадима, как только он ввалился в дверь и оказался внутри.