Она подняла руки и дважды согнула указательные и средние пальцы, намекая на кавычки.

– Рассказывай, что случилось, – велела Поля.

– С чего вдруг? – огрызнулась я. – Разве мы подруги?

– А кто же? – искренне удивилась девушка.

Ответить было нечего, и я промолчала. Раньше бы я без вопросов приняла новые знакомства, но в свете последних событий поняла, что дружба – это нечто ненадёжное. Человек исчезнет, и никто даже не поинтересуется, что случилось. А если и спросит, то тут же забудет ответ, нырнув в повседневную рутину, где уже нет меня.

Опёрлась ладонями о ступеньку за собой и, откинув голову, посмотрела в небо.

– Сегодня хорошая погода.

– Это из-за неё ты кипишь, как чайник? – подколола Вика. – Только разве что дым из ушей не валит.

– Ну, поделись с нами, – тоном капризного ребёнка заканючила Полина и сложила губы уточкой. – Кто тебя обидел?

Она корчила такие забавные рожицы, что я не выдержала и рассмеялась.

– Всегда работает, – похвасталась Поля и подалась ко мне, приготовившись слушать.

– Всё этот козёл, – помрачнела я. – Ледыш.

– Что он опять выкинул? – придвинулась Вика.

Она смотрели с таким искренним сочувствием, но без жалости или высокомерия, что внезапно стало тепло на сердце, поэтому я рассказала.

– Вот же бесячий! – возмутилась Полина, услышав о деньгах. – Как мог подумать, что ты воровка? Не видел, как одеваешься?! Слепой поймёт, что ты богачка…

– Как тебе в голову пришло отправиться туда одной? – тихо перебила Вика и посмотрела очень серьёзно. – Ты хоть представляешь, какой это район? Тебе повезло, что тебя не ограбили или не изнасиловали.

– Я умею за себя постоять, – уверила их.

– Правда? – не поверили девочки.

Я вспомнила, как укусила Ледата и тихо рассмеялась:

– Да!

Внезапно поняла, что злость уже растаяла. Не похоже на меня. Раньше, если кто-то задевал мою гордость, я долго кипела, не хотела и слышать о человеке, который надолго становился моим врагом. Может, я не могу так же думать о Троцком, потому что он болен?

– Кстати, – обратилась к Вике. – Не знаешь, чем болеет Ледыш?

– Знаю, – отпив сока, ответила она. – Ничем. Здоров как бык!

– Как Минотавр, – хихикнула Поля. – У этих двоих даже насморка никогда не было. Помню, Вадим попытался уйти с контрольной, сославшись на температуру. Этот идиот сунул ртутный градусник в кипяток… Столько шума было!

Они принялись наперебой делиться подробностями того случая, но я покачала головой.

– Видимо, вы не знаете. Я сама видела счета в его вагончике.

– А, ты об этом, – мигом погрустнела Поля. – Это не Ледата, а его дедушки.

– Дедушки, который дал внуку странное имя в честь знаменитого однофамильца? – вспомнила я.

Она кивнула и поделилась:

– Он уже несколько месяцев как в коме после инсульта. Врачи считают, что он не жилец… Все так думают, если честно, но Троцкий не сдаётся. Говорили, что он ещё зимой сдал квартиру деда, чтобы за деньги получать консультации какого-то знаменитого английского врача. Я не знала, что он живёт в вагончике. Троцкий всегда держался особняком, только Минотавр может терпеть его. Ледат настоящая ледышка! Ни с кем особо не делится и никого не слушает. Но дедушку он очень любил…

– Любит, – поправила Вика и, сняв очки, протёрла их. – Он ещё жив. Пусть шансов мало, Троцкий не отступит, ведь у него больше никого не осталось.

У меня похолодело в груди. Стало жаль парня, у которого украли деньги на лечение дедушки, но помочь я ничем не могла. Сама сейчас получаю от мамы в десять раз меньше, чем раньше. Теперь я тоже бедная.

Девочки сменили тему и принялись обсуждать симпатичных юношей, которые проходили мимо. Подтянув колени к груди, я обхватила их руками и тоже принялась следить за расходящимися по своим делам студентами, как вдруг заметила знакомое лицо.

– О! – показала на невысокую и очень худую девушку с тоннелями в ушах. – Знаете её?

– Ворону? – уточнила Полина. – Ты про ту, с короткой стрижкой и в татухах?

– Это Руся, – сообщила Вика. – Вороной прозвали за то, что носит только чёрное и не слишком приятна в общении.

– Мягко сказано, – хмыкнула Поля. – Руська грубая, может и матом ответить, за словом в карман не полезет, лучше с ней не ругаться.

– И не собиралась. – Я с интересом наблюдала, как странно вышагивала Руслана, будто под одной ей слышную музыку. – Смотрите на её кисти. Она будто играет на ходу. Видите? Пальцы одной руки будто зажимают струны, а другой перебирают…

– Она неплохо владеет бас-гитарой, – подтвердила мои догадки Вика. – Даже некоторое время играла в мужской группе, но не прижилась.

– С кем она вообще способна ужиться? – фыркнула Поля.

– Меня обсуждаете? – неожиданно крикнула Руся.

Вика отвернулась, а Полина стушевалась и спряталась за меня. Я же посмотрела девушке в глаза и ответила:

– Да. Мне интересно, что ты сейчас исполняешь?

Она дёрнула уголком тонких губ и с подозрением прищурилась:

– А что?

– Уверена, это очень красивая мелодия, – спокойно ответила я и напела примерную композицию, как удалось догадаться из движений пальцев Руси.

Лицо Вороны вытянулось от изумления, а я подхватила сумки и поднялась.

– Моё такси. Подбросить? Нет? Тогда до завтра.

Ещё долго, пока машина выруливала со двора института, я ощущала внимательный взгляд своей соседки.

День не задался с самого начала – с ночи. Сперва меня поколотили так, что дышать мог с трудом, затем ограбили… А ещё упёртая Недотрога поджидала как кошка в засаде, потом объяснения с усталыми и злыми врачами, которым не понравился якобы ложный вызов. Мотоцикл, который решил отказать в самый неподходящий момент. Пришлось два часа провозиться с ремонтом, едва не опоздал на чёртов доклад.

Но самое гадкое – мои обвинения в краже денег. Пора было забыть о том, что сказал мелкой упрямице, которая втащила меня в вагончик, хотя весила раза в два меньше, но собственные слова продолжали звучать у меня в голове.

– Замолкни, – отставляя вымытую тарелку, шикнул на себя и опёрся о старую раковину с множеством чёрных проплешин от побитой эмали. – Эта мажорка забыла о тебе сразу, как отвернулась, а ты всё мучаешься. Люди могут ошибаться. Это в нашей природе…

В крохотную каморку, где кроме раковины и покрытого клеёнкой со стёртым рисунком стола ничего не было, заглянул лысоватый мужчина с кривым носом и маленькими свинячьими глазками.

– Что там бормочешь? – рявкнул он. – Прохлаждаешься? Посуда себя не вымоет! Как закончишь, на стойке список вечерней доставки. Пошевеливайся, лентяй!

Я поджал губы, сдерживая резкий ответ. Нельзя огрызаться, иначе Смирнов сразу выбросит меня и найдёт другого лоха, которому деньги нужны так же сильно, что за фиксированную плату будет и посудомойкой, и курьером, и уборщиком, и официантом на подхвате. Хозяин забегаловки был тем ещё козлом, зато платил ежедневно и не отбирал часть чаевых, как было принято в других заведениях. Было за что потерпеть дурной характер.

Позже, когда я забрал приготовленные коробки с едой, он вышел следом за мной из закусочной и, сунув мне в карман несколько купюр, закурил. Некоторое время смотрел, как я привязывал ящик к багажнику, а потом спросил:

– Что это у тебя рогатое на багажнике? Теперь так модно?

«Ох, блин! Совсем забыл стереть!» – спохватился я. Впрочем, у меня и минуты свободной не было, чтобы сделать это. И какая разница, что намалёвано на баке? Главное, что байк всё ещё на колёсах! Он приносит мне половину дохода.

– Девушка нарисовала, – нашёлся я и подмигнул. – Художница из неё так себе, но разве мог я признаться в этом?

– Зато наверняка красивая! – оскалился он.

– А то, – хмыкнул я и дёрнул за держатель, чтобы убедиться в надёжности крепления.

Смирнов затушил окурок и вдруг сказал негромко:

– Слышал о том, что ночью случилось. Думал, что не явишься.