– Пришли мне, пожалуйста, телефон Бори Доренко.

Маме же написал такое:

– Пришли, плиз, телефон Тани и брата Пашки.

Она ответила первой и прислала желаемое. Тане и Паше я отправил одинаковые SMS: «Привет! Я немного оклемался. Как сможешь – перезвони».

В ожидании звонков стал размышлять, как поведу диалог, какие вопросы можно задавать, чтобы не вызвать подозрений. С Пашей я порядка 10 лет работал бок о бок в одном медийном холдинге, какое-то время даже являясь его непосредственным руководителем, так что он точно был в курсе моей личной жизни. Был шанс, что он даже знает девичью фамилию моей альтернативной жены. Надо было как-то осторожно к этому подвести разговор.

С сестрой Таней же теперь была полная неопределенность. Понятно, что она закончила школу, поступила и окончила медицинский, как и планировала, а дальше – туман. Близки ли мы с ней настолько, чтобы она была погружена в мою личную жизнь? Может ли она мне рассказать подробно новую мою биографию – не ясно.

Первым позвонил брат.

– Привет!

– Здарова! Не ожидал прям. Рад слышать! – довольно весело пропел в трубку Паша.

– Да, взаимно! Уж я-то как рад, не представляешь…

– Мне Танька написала, что с тобой случилось, а вчера вот написала, что ты очнулся. Рад за тебя!

– Спасибо. Рад за то, что очнулся? Или вообще за…

– Брось, не цепляйся к словам. Конечно, что очнулся!

– Ладно, это я шучу. Как вообще дела? Что новенького?

– Э… – он явно замялся, – Ну как бы много чего. Мы с тобой не виделись… По-моему, с твоей первой свадьбы… Так что прикинь, сколько всего нового?

Меня снова заклинило и резко закружилась голова. «Первая свадьба? Значит Елена минимум вторая жена?». Он тем временем продолжал:

– Ты вообще, как сам? Расскажи, что случилось хотя бы, а то Танька не в курсе особо, только общими фразами.

Мой план разговора был полностью сорван, оставалось последнее средство:

– Знаешь, отлично для человека с черепно-мозговой травмой и позавчера вышедшего из комы. Одна проблема – провалы памяти. Как в кино, «тут помню, тут не помню».

– Фига себе! Ну а последнее что помнишь?

– Помню просто как ложусь спать в поезде. Потом неделя какого-то бреда и кошмаров, потом очнулся в больничке. Так себе приключение, если честно. Никому не советую.

– Ну, это понятно. Но сейчас-то как состояние?

– В общем-то, хорошо. Атрофия мышц небольшая, ноги капитально отлежал, но это временное, терапию, вот, назначили.

– Ну, будем надеяться…

– Как на работе дела? Как там пираты?

– Какие пираты, не понял?

– Да это я так… местная шутка… – соврал я. Паша 10 лет борется с пиратами, но не знает с какими?

– На работе полная засада. После ковида переводим людей из магазинов на доставку. Куча недовольных, разумеется. Начальство приказало. До середины года планируют отчитаться о создании собственной логистической службы, а у меня еще 4 региона по стране даже не приступали. Хоть увольняй местных директоров за срыв плана, честное слово!

– А напомни, где ты работаешь? – прервал я Пашу.

– Да все там же, в Metro.

– А, теперь понятно. Видишь? Я не вру. У меня реально пробелы в памяти.

– Да уж, крипово… Врачи что сказали? Пройдет?

– Сказали, что может пройти, а может и нет. Как повезет, тут неточная наука.

– Понятно, хреново, конечно. Ну ладно, мне на совещание пора бежать. Рад был тебя слышать, и еще раз – рад что ты очнулся, и все нормально.

– Да, спасибо. Я вот что понял – надо чаще встречаться.

– Ну, так я не против. Только я же в Казани вообще не бываю, а ты, как оклемаешься – набирай, пересечемся. Ну все, пока, бро, выздоравливай!

Повесив трубку, я моментально ушел в размышления. Выходило так, что мы с Пашей в этой вселенной вместе не работаем, и вообще практически не общаемся. Глупо было спрашивать про девичью фамилию, судя по его словам, уже не первой жены. Так же выходило, что я вообще живу в Казани. Как и почему – тоже пока тайна. Получается, что на поезде я ехал в Москву, а не возвращался домой из командировки. Видимо, и моя судьба изменилась намного сильнее, чем только жена и дети. Додумать мысль мне не дала SMS-ка.

– Привет. Почему WhatsApp не берешь? – писала Таня.

– Долго объяснять. WhatsApp у меня не работает, Telegram пока тоже. Позвони, как освободишься, – ответил я.

– Не, дорого! Давай в Zoom?

– Никакие приложения пока не работают, кроме телефона и СМС. Давай я наберу, когда тебе удобно.

Пока дожидался ответа, неслышно, как обычно, вошла Люба.

– Сергей Александрович, пора ставить капельницу.

– Да, конечно. Ставьте, раз надо.

Пока она налаживала капельницу, я вспомнил:

– Люба, а про часы мои выяснить удалось?

– Ах, да, спасибо что напомнили. Выяснила. В описи часы присутствуют.

– А, ну хорошо, – рассеяно ответил я, погрузившись в новый виток рассуждений.

Получалось, что часы папа не продавал, они вернулись со мной, как и телефон, но повинуясь какому-то внутреннему зову, я неожиданно для себя спросил:

– А какие именно это часы, не написано?

– А как же! Позолоченные Rolex.

Логика происходящего меня обескураживала. Я не знал, что думать, мысли просто замыкались сами на себя. У меня сроду не было никаких позолоченных часов – я их терпеть не мог. Куда пропали мои смарт-часы тоже оставалось загадкой. По счастью, пришло сразу несколько SMS. Одно из них от папы, остальные просто какой-то спам. Это меня отвлекло и подало идею. Я написал папе в ответ:

– А где мои смарт-часы? – и поставил изумленный смайлик с поднятой бровью.

Пока ждал, вернулся к списку «Новая биография» и добавил полученные факты: «Не работал с Пашкой», «Женат не единожды» и «Живу в Казани». Отмотал в памяти события назад до момента, когда позвал Пашу работать вместе. Стало понятно, если этого не произошло, значит и в медиа-холдинге, скорее всего, я не работал. Наверное, что-то пошло иначе после института. Институт же я почти наверняка закончил, потому что в 1998 уже учился на втором курсе и вряд ли это могло поменяться. Получался жирный пробел в 20 лет между 2001 и 2021. Но особенно меня беспокоил 2006 год, в который я, получается, не встретил Катю.

Видимо в капельнице были какие-то седативные препараты, потому что я стал чувствовать беззаботность и отрешенность. Казавшееся таким важным прошлое отходило на второй план. Я как-то почти безболезненно для себя сделал вывод, что прошлого, которое я помню, жены Кати, дочек Евы и Вики никогда не существовало и существовать не будет в этой реальности. Надо поскорее принять этот факт и продолжать жить дальше. Раньше мне бы такая мысль показалась подлой, но под действием препаратов я этого не чувствовал.

Таня до сих пор так и не звонила и не писала. Оставалась еще надежда, что Борька знает девичью фамилию Елены. Я начал писать ему SMS:

– Привет! Я оклемался. Как будет удобно – набери, плиз. Есть вопросы.

И почти сразу же от него поступил вызов:

– Ну, здарова, чо!

– Привет… Здоровей видали, знаешь ли, – ухмыльнулся я.

– Ну давай, рассказывай, что случилось?

– Ох, такого за неделю не расскажешь, – посетовал я и подумал, что Боре я бы, пожалуй, мог рассказать, что со мной приключилось в коме.

– Ну а вкратце если? Мне Танюха писала, что какая-то железнодорожная авария и потом медикаментозная кома.

– Ну, видимо да. Я об этом меньше всех знаю. Говорят, что закрытая черепно-мозговая. Теперь вот с памятью кое-какие проблемы. Тут помню, а тут не помню.

– Ой, ну это и у обычных людей бывает после похмелья.

– Прикинь, не помню девичью фамилию жены. Случайно не подскажешь?

– А мне откуда знать? Мы виделись-то с ней всего один раз, и тот на вечеринке.

– А я тебе, случайно, не говорил?

– Нет, да и с чего вдруг?

– Вот видишь – реально с памятью беда. Но я еще и помню почему-то такое, чего вообще не было. И это беспокоит.