Я захожу на кухню, находящуюся в глубине дома, по левую сторону от входа, дальше просторного зала с телевизором и камином.
– Ну как, Адам? Купил? – Мама встречает меня на кухни ободрительным взглядом карих глаз и харизматичной улыбкой. Её крашенные тёмно-рыжие волосы спускаются по спине до лопаток, а на лбу чёлка. На теле фартук, а руки в муке.
На кухне тихо играют немецкие песенки, ставшие для меня за последние годы родными. Моя мама, как чистая немка по происхождение, считает важным, помнить и принимать родную культуру. Но, тем не менее, мама давно покинула родину и вышла замуж за иностранца.
– Да, мам. – Я достаю телефон из внутреннего кармана куртки и показываю маме.
– Почти как старый. – Мама бросает на него короткий взгляд и возвращается к готовке.
– Да. – Я вздыхаю и смотрю на идеальный экран без единой царапины.
– Надеюсь, это дало тебе урок. – Говорит мама. Небольшое нравоучение.
– Да. Когда у меня будет свой дом, не строить бассейн под окном. – Минутка сарказма от Адама. Смешно.
– Иди уже. – Мама сначала бросает на меня строгий взгляд, потом тихо смеётся.
Я улыбаюсь и иду в свою комнату. Она находится на втором этаже, по правую сторону от лестницы.
В моей комнате запах из кухни становится не таким резким. Я убираю куртку в шкаф и прыжком ложусь на кровать, которая находится напротив двери, справа. Слева находится рабочий стол с компьютером. Чуть дальше, по левой стене, шкаф. По правой стене у меня почти ничего нет. Только гитара, пара пультов для записи музыки, скейтборд и небольшая книжная полка. Моя комната просторная. В ней много света и пространства. После школы я понял, что заставлять свою комнату вещами глупо и почти все мои плакаты, кубки, журналы, видеоигры переехали в гараж.
Я включаю новый телефон и смотрю на время. Почти четыре. Да, время до вечеринки ещё много. Чего бы поделать?
Я прикрываю дверь комнаты и беру гитару. С рабочего стола беру мою тетрадь со стихами. Открываю страницу наугад и тихо начинаю наигрывать мотив. Немного разыгравшись, я принимаюсь петь песни собственного сочинения. Чудная песня. Я бы мог пойти в студию и попробовать записать её профессионально. Но для этого нужны деньги. Моя мама без проблем бы предоставила мне их. Но для себя я решил, что не хочу зависеть от неё. Я хочу всего добиться сам. Без помощи богатых родителей.
Я так увлёкся игрой, что даже не заметил стоящую в дверях маму, смотрящую на меня с улыбкой.
Увидев её, я перестаю играть. Не люблю, когда кто слушает или смотрит, как я играю. Мне становится не по себе. Я начинаю путать слова и аккорды. Пальцы не держат струны, а в горле першит. То же происходит, когда я выступаю на публике. Не знаю, что со мной происходит. Вообще я люблю быть в центре внимания, как бы эгоистично это не звучало. Но, стоит признать, что я по натуре эгоистичен, что досталось мне от отца, который всю жизнь искал что-то лучшее. Думаю, он это нашёл, после того, как ушёл из дома шесть лет назад. Я тогда был подростком. Мне было шестнадцать. Я так переживал. Отец был для меня всем. Лучшим другом, наставником. Папа говорил, что его ждут путешествия, и он не может долго быть на одном месте. Я знал, что когда-нибудь это случится, но тогда я не был готов. Вскоре я смирился, а мама познакомилась с парнем, который живёт с нами. Вскоре они обручились и расписались в загсе, но свадьба пока не состоялась. Я не считаю его членом семьи. Я его даже не вижу. Но маме он нравится, а значит должен понравиться и мне. Нужно менять мировоззрение, Адам. Срочно менять!
Мама слегка наклоняет голову и улыбается.
– Мам? – Спрашиваю я, водя пальцами вдоль по струнам.
– Ты похож на него. – Тихо говорит мама, словно вот-вот расплачется. У неё такой голос, когда она чем-то сильно расстроена или счастлива. Жаль, я ещё не научился различать эти два состояния.
– Да. – Тихо отвечаю я. Не знаю, что ещё могу ответить. Не люблю такие состояния в общении. И мама это знает. Мне повезло.
– Ладно, не буду тебя мучить. – Говорит мама и уходит, прикрыв дверь.
Здорово, когда тебя понимают.
Я знаю, что мама стоит за дверью, желая послушать моё пение. Я знаю свою маму наизусть. Я теперь не смогу играть.
Откладываю гитару и переодеваюсь в старые джинсы и футболку. Беру скейтборд и иду на задний двор, чтобы покататься в пустом бассейне.
На самом деле это крутое чувство. Я спустил воду в бассейне лишь ради того, чтобы кататься на скейтборде. Но это не страшно. Я не фанат бассейнов и всего, что связано с водой.
Рыжеватое небо и звук колёс по дну бассейна. Лучшее сочетание. Даже лучше картошки фри с фирменным маминым соусом чили. Хотя, нет. Ничего нет лучше маминого чили.
Ещё один прыжок и я твёрдо стою на земле. Смотрю на часы. Вот-вот шесть. Нужно начать собираться и прийти чуть-чуть пораньше, чтобы не опоздать.
Я захожу в дом. В гостиной работает телевизор. На диване в обнимку сидят мама и её муж. Мама выглядит радостной. Я счастлив, когда она счастлива.
– Привет, Адам! – Мой отчим замечает меня и поднимает одну руку в знак приветствия.
Я лишь молча улыбаюсь и машу в ответ. Он появился в моей жизни слишком резко. Я ещё не привык.
Ох, да что со мной? Хватит быть таким резким. Хватит привлекать к себе внимание своими истериками. Я не малолетний мальчик с конфетой. Я уже совершеннолетний и должен научиться принимать людей в свою жизнь.
Оставляю скейтборд на его законном месте и первым делом принимаю душ.
Душ всегда был для меня священным местом. Как бы странно это не звучало. Там время словно останавливается. Я могу подумать над жизнью. Именно поэтому я торчу в душе где-то сорок минут. Не я такой – жизнь такая. Мысли такие.
Душ. Горячие струи воды по телу. Я не могу видеть всю ванную комнату, потому что стенки душевой запотели. Из-за этого у меня часто складывается впечатление, что за стенкой душевой кабины кто-то стоит. Особенно, если насмотрюсь ужастиков. Становится не по себе. Иногда до дрожи в коленях.
Но в этот раз я об этом даже не думал. Сегодня я просто принял душ, с трудом заставив себя не начинать думать, если не хочу застрять здесь и не попасть на вечеринку. Так тяжело держать свою голову пустой, всякий раз прогоняя случайно заглянувшую сюда мысль. Но я справляюсь.
После всех гигиенических процедур я возвращаюсь в комнату.
Я сижу напротив шкафа, думая о том, какое впечатление я хочу произвести. Да, да. Именно так я всегда думаю. И в зависимости от ответа на этот вопрос я выбираю одежду, в которой пойду. Одежда многое говорит о самом человеке и о его внутреннем мире. Она отображает наружу то, что у тебя внутри. Не люблю людей, одевающихся ярко, вульгарно и безвкусно лишь ради того, чтобы их запомнили. Это нелепо. Это не отображает их внутренний мир, а лишь заставляет задуматься других. Хорошо одетый человек – это тот, на чью одежду не обращают внимания. Так сказал Уильям Моэм.
Сегодня, я думаю, мне особо выделяться не нужно. Оденусь как обычный ученик колледжа.
Синие джинсы, белая футболка с чёрным принтом, рубашка в синюю клетку и кожаная куртка, которую я таскаю с собой везде. Я надеваю свою счастливую цепочку. Её подарила мама. И она приносит удачу. Проверено временем.
Я одеваюсь, причёсываюсь, смотрюсь в зеркало. Я выгляжу как рок звезда. От этого я ухмыляюсь. Потом надеваю на ноги чёрные конверсы и иду к выходу.
– Адам, ты куда? – Около двери меня ловит мой отчим. Я вспомнил, что не сказал ни ему, ни маме, куда я иду.
– Я на день рождение к одному парню из колледжа. – Не задумываясь, говорю я. Вот не надо тут начинать разборок. Главное всё быстро уладить.
– Я бы поверил, если бы ты учился в колледже. – Говорит он, оперившись плечом о дверной косяк и загородив мне выход из дома. Похоже, он не хочет меня выпускать. Он возомнил себя моим отцом? Он не он, и никогда им не станет!
– Да, ладно тебе! – Говорю я и кладу руку на дверную ручку, но отчим ближе двигается к двери, полностью загородив её.
