— Этот малолетний подонок убил Диего! Моего племянника! Начал сеньор Фернандо общение с корешами с жалоб на свирепого кровавого меня. — И ранил Сильвию. Причём просто так, стреляя наугад, без смысла. После чего его человек пристрелил Пабло. И если вы считаете, что угроза не серьёзная, и мальчишка не посмеет — сразу говорю, посмеет. Он безумен, готов идти на любую гадости и подлость, и единственный человек, способный его остановить, в больнице без сознания.

На меня с двух стен смотрели фейсы до боли знакомых персонажей: Октавио Феррейра, потенциальный тесть (не исключаю, в теории всё возможно), дедуля Герберто Ареола, Фрейя считает его главным в этой компании, несмотря на то, что со стороны смотрится как раз наоборот, Сэмюэль Абанкуэйро, мой самый заклятый друг, которого я рано или поздно, но уничтожу — в память о «Меридиане» и марсианских болельщиках под эстакадой. Как только получу возможность — так и грохну, дал себе этот зарок на развалинах «Меридиана», и ни перед кем не буду держать ответа. А также старый знакомый Валерио Батиста — с ним уже разок общались, и ему наше общение не понравилось. А потому он самый адекватный из всех, на его благоразумие я рассчитывал больше всего — дедуля должен потянуть на дно остальных, особенно «ястреба» Абанкуэйро.

— Сеньоры, должна сказать, это были приватные переговоры сеньора Шимановского и клана Ортега, я никого не собираюсь защищать, а равно подставлять, против воли. Всё только по соглашению трёх сторон. — А это, разумеется, Селена. — Моя защита включится только по результатам ваших переговоров, до этого момента каждый из вас сам по себе, и прошу не впутывать мой клан в ваши дрязги.

— Селена, какие к тебе претензии? — примирительно улыбнулся Ареола.

— Я так, на всякий случай. У меня пять конвертопланов, четыре из них подлетают к куполам, под которыми ваши поместья, но пока я не отдавала приказа причаливать, и прошу не сбивать их. Я не работаю на клан Веласкес, как бы ни казалось логичным со стороны.

— Замяли. — А это Батиста. — Селена, без претензий, у тебя репутация той, кто ВСЕГДА держит слово. Фернандо, что по этому упырёнку?

Сеньор Ортега посмотрел на меня через плечо и обернулся к своим. «Упырёнок» стоял пред ними, так же, как и сам дон.

— Мы капитулировали. Наш клан вышел из борьбы, и я сейчас отдам приказ всем, кому могу, о том, чтобы покинули возможные места, где будет идти противостояние. Этот малолетний демон НА САМОМ ДЕЛЕ мог грохнуть всех, кто укрылся в моём доме! — В голосе охренение. А значит всё получилось, операция прошла успешно.

— Прошу прощения, сеньор! — влез я. — Не грохнуть. Зачистить!

— Зачистить… — тяжело вздохнул Ортега, соглашаясь. — Поняли? Зачистить!

— Сеньоры! — а теперь к оставшимся «шахматистам» обратился я. — Вы получили запись? Я послал её вам всем с началом штурма поместья Ортега. Как понимаете, я здесь не просто так, и вас буду зачищать не просто так. И никаких угрызений совести и воззваний к разуму — вы обманули. ВЫ! — выделил я это слово. — Предали. Ударили в спину через два часа после обещания не ввязываться в творящийся переворот. И я не собираюсь выяснять, коллективное это было решение, или на себя взял ответственность кто-то один — вы все дерьмо, а я не ассенизатор, чтобы разбираться в его сортах. Потому мои условия, и они не обсуждаются. Либо вы капитулируете, либо ваши семьи будут зачищены. Третьего не дано.

— А силёнок хватит? — Разумеется, это дон Абанкуэйро. — Или ты думаешь, что сможешь с наскока взять и наши купола? Да мы уже повязали у себя вашу… Как они сказали… «Группу встречи», вот!

— Они живы? — холодно и почти равнодушно осведомился я. И мне на самом деле было почти всё равно.

— К сожалению. — Сеньор со вздохом развёл руками. — Они сдались, видя, что обложены и сопротивление бесполезно. А мы пока ещё чтём слово «честь кабальеро» и не убиваем добровольно сдавшихся. Для некоторых это не пустой звук.

— Хорошо, не убивайте их. Санкции к вам будут мягче. — Я был убийственно холоден при этих словах, и не спрашивайте, чего это стоило. Но люди сейчас — просто ресурс. Фигурки на доске. Враг съел твою пешку? Слона? Ладью? Обидно, но и только. Это шахматы, и на доске — фигуры. Важна же только партия, только её итог.

— Дерзок! Как же он дерзок! — прокомментировал дедуля Ареола.

— Да, кстати, Хуан, я пока не задержал твоих людей у себя под куполом, но они вычислены и окружены. И будут уничтожены, как только попытаются сделать хоть шаг в сторону нашей взлётной палубы. — А это спокойно констатировал Батиста.

— И что вам мешало уничтожить их? — с иронией спросил я — было интересно.

— Нежелание проливать кровь, — скривился дедуля. И всё испортил, добавив тише: «Раньше времени».

— Эх, сеньоры-сеньоры! — картинно вздохнул я. — Какие же вы… Глупые. — Я прошёлся по кабинету и сел в хозяйское кресло. Селена стояла, как и вошла, прислонившись к косяку у самых створок, сложив руки перед грудью, получая от концерта удовольствие, а Фернандо Ортега встал по центру кабинета, на середине пушистого натурального лежащего здесь ковра.

— Почему это? Просвети нас? — ухмыльнулся Ареола.

— Понимаете, группа встречи — это одноразовая акция. Я как бы не совсем идиот, чтобы дважды работать по одному и тому же плану. Наоборот, вас пятеро, и у меня пять планов по вашей нейтрализации. Просто я не знал, с кого начну, и забросил группы во все проблемные районы. И из всех планов только купол Феррейра… Скажем так, только там я не уверен в успехе. — Скривился, ибо на самом деле с Феррейра попадос. — Я, к сожалению, а может к счастью, люблю Сильвию, она мне нравится. Это всё усложняет. Хотя, конечно, клан Феррейра щадить не буду, просто не знаю, как лучше поступить. А вот по каждому из вас троих оставшихся имеется папочка с планом, в котором группа встречи — отыгравшая фигура, задача которой — отвлечение внимания. Да, кстати, работать с вами, сеньоры, мне будет в радость, несказанное удовольствие! Особенно с вами, сеньор Абанкуэйро. Рано или поздно я вас грохну, и сам чёрт мне не помешает.

— Это взаимное стремление, Хуан, — уважительно кивнул… Этот дьявол. Нисколечко ни за что не раскаивающийся, давно сделавший меня личным врагом.

— Но начну не с вас. Начну, пожалуй, с сеньора Герберто. — Активировал четвёртую линию. Которая глобальная, связывает не только подразделения моей группы, но через дворец со спящими группами в городе. — Кедр — семьсот пятому. Давай первый подарок. И сразу семьсот восьмому — давайте второй и четвёртый.

— Есть!

— Есть!

— Есть!.. — доложились парни из групп, которые должны были действовать под вражескими куполами. Я не дурак, правда. Но пяти планов не имел, всего два. Однако в обоих «группы встречи» во всех куполах, кроме Ортеги, были фиктивными. Правда, сами бойцы об этом не знали. Их задача — не особо светиться, но и не наглеть; я хотел, чтобы силовики кланов противников занимались ими, а не сиротливо стоящими машинам с дронами и бомбами, которые таки удалось спрятать почти везде… Кроме купола Феррейра. Не специально, честно. Просто их СБ — лучшая, это объективный показатель.

— И что? Чем пугаешь? — А это, продолжая усмехаться, сеньор Герберто.

— Надо подождать, — взмахнул рукой. Скоро всё поймёте. Кстати, сеньор Батиста, я помню, как у вас дома хорошо. Уютно. Давайте и вам привет передам? — Четвёртая линия. — Пятьсот второй и пятьсот седьмой, действуйте.

— Есть, Кедр!

— Есть, Кедр! Пятьсот второй понял.

— Ждём! — констатировал я.

Сеньоры переглядывались, ибо видели друг друга… Почти. Попарно видели тех, кто на соединённой стене. Ареола не видел Батисту, а Феррейра Абанкуэйро. При этом на собственном терминале в чате наблюдали вообще за всеми участниками коллективного разговора. Наконец, через полторы минуты, это случилось. Иконка Ареолы подёрнулась рябью, после чего сигнал исчез.

— Что происходит? Что твою мать происходит? — зыркнул на меня Ортега, но вид игольника в моих руках, направленного в его сторону, отрезвил.