Извини за вчерашнее. Я нашел кольцо. Вот оно. Ты забери его, пожалуйста, домой. И телефон возьми. Я буду вам писать из Таиланда. И вообще, мы сможем с тобой переписываться. Телефон подключен. Вот твой номер.

Алёна проплакала всю ночь накануне и с самого утра чувствовала себя совершенно разбитой. Спорить не было сил и устраивать сцену при Пете не хотелось. Она молча взяла коробку с телефоном и положила в карман кольцо.

Я привезу тебе манго, – обратился Миша к сыну, который с восхищением разглядывал новый автомобиль.

Петя не знал что такое манго.

Зайка спала на плече у Миши. Он заботливо поправлял её плед и старался сидеть смирно. Миша любил летать. Единственное неудобство, которое он всегда испытывал – очень хотелось курить. Если бы не это ограничение, он бы чувствовал себя в самолете как рыба в воде.

Зайка открыла круглые глаза и взглянула на Мишу. Он чмокнул её в нос.

Выспалась? Что ночью-то будешь делать? – улыбнулся он.

Когда это стало проблемой? – отшутилась Зайка, обхватив его руку.

Миша обнял её и прижал к себе.

После праздников сразу продолжим готовить документы. Надо будет еще раз съездить к эпидемиологам. У тебя с ними хорошо получается.

Обязательно съезжу, – ответила Юлечка.

У нас будет собственная клиника! Представляешь как мы заживем?!

Я представляю, Мишутка! А когда ты собираешься сообщить шефу?

Сразу после защиты. Ты же знаешь его реакцию.

Будет неожиданно.

Главное, чтобы никто не наговорил лишнего раньше времени, – задумчиво сказал Миша.

Долго ещё лететь? – спросила Зайка.

Да нет, скоро начнем снижаться. Устала?

Немножко, – ответила она и улыбнулась. – Меня же теперь двое, а нас – трое.

Новость, которую Юлечка сообщила в поездке, вначале испугала. Но когда Миша посмотрел в её сияющие от счастья глаза, в которых было столько нежности и благодарности, он тоже ощутил радость. Они много говорили о ребёнке, и он знал, что Зайка хочет этого больше всего на свете. После сообщения о беременности Миша окончательно осознал, что начинается новая веха в его жизни: новая работа, новый статус, другая женщина, не просто другая, а любимая. И теперь уже, по сути, новая семья. Зарождение новой жизни он расценил как добрый знак того, что всё, что он делает – правильно.

Он был счастлив от этого знания. Алена и Петя. Да, они есть. Он помнил о них. Но с Алёной всегда было сложно. Под неё надо было подстраиваться. С Зайкой всегда легко. Она понимает с полуслова. Уних одни мысли, одни цели, общие желания и планы. Теперь общий ребенок. Миша был рад. Горизонт впереди был светел. С Алёной как-то утрясётся. Она привыкнет.

Командир корабля объявил, что самолёт готовится к снижению. Загорелось табло «пристегните ремни».

Домой Миша приехал на следующий день. Алёне он привёз плюшевого зайца, похожего на панду, Пете, как и обещал, манго и тайские сладости. Встреча получилась скомканной, неловкой. Поздравления не клеились. Алёна едва сдерживала слёзы, гладя на загорелого Мишу, а он спешил, не желая объяснений. Алёна чувствовала, как сильно любит, а Миша в очередной раз убедился, что поступает правильно, решив поменять жизнь.

Процесс открытия собственной клиники шёл полным ходом. Тропинка была знакома, контакты известны. Миша кое в чем помогал шефу, когда тот открывал свой медицинский центр, поэтому имел знакомства в этой сфере и понимал, с чего начинать и в каком направлении двигаться. Шеф был научным руководителем в написании диссертации, наставником в работе и учителем.

Некоторое время назад Миша предложил ему сделать медицинский центр сетевым. Идея была отвергнута, как не актуальная. Шеф сказал, что работы хватает в одном центре и Мише думать сейчас надо о защите, а не о какой-то ерунде. Получив подобный ответ, Миша не отступился, но поменял концепцию: замыслил открытие собственной клиники.

Он давно чувствовал в себе силы начать самостоятельный бизнес. Все профессиональные навыки и знания для этого уже были. Он достаточно оперился. Более того, в процессе работы Миша не всегда был согласен с шефом по принципиальным вопросом, но вынужден был оставлять мнение при себе, так как не имел равного статуса. А этого давно хотелось. Конечно, требовался уставной капитал для развития, но Миша, как человек рациональный, с некоторых пор начал откладывать средства из заработанных.

А самое главное – у него появился соратник, союзник, помощник и просто любимая женщина, которая поддерживала и разделяла устремления. Это была Юлечка.

Их служебный роман давно перестал быть новостью. Единственный человек, которому ещё как-то Миша мог морочить голову, несмотря на то, что он давно открыто жил с Зайкой и появлялся с ней повсюду, была Алёна. На самом деле он давно всё решил и сделал. Но когда он начинал убеждать в чем-то Алёну, то и сам начинал верить в правдивость своих слов.

Если же Алёна сомневалась, всегда были способы обыграть ситуацию так, чтобы она начала чувствовать виноватой себя. Это срабатывало на двести процентов. Миша и сам не ожидал, что будет так легко манипулировать ею. Потеряв его, она стала настолько доверчива и предсказуема в словах и действиях, что Миша стал этим откровенно пользоваться.

Было ли ему жаль бывшую жену? Да, было. Но жалость – не то чувство, которое помогает быть вместе.

А если бы Алёна просто выгнала его, узнав об измене? Выбросила вещи с балкона и уехала на юг с любовником на следующий день?

Но Алёна так не сделала. Она искала оправдания для Миши и ошибки в себе и, казалось, любила его ещё сильнее. Поэтому в глубине души он был обременён чувством вины перед бывшей женой и сыном. И оно не давало покоя.

Не могло быть и речи о том, что он откажется от Юлечки. Она зацепила его. По-настоящему.

Дальше к чувствам прибавились общие профессиональные интересы. Это сблизило еще больше. Вскоре выяснилось, что в случае слияния финансовых вложений проект клиники можно легко воплотить в жизнь. Так они и поступили.

Защита прошла успешно. Миша ответил на все заданные вопросы. Шеф был горд и доволен. На банкете за счет новоиспеченных кандидатов наук засиделись допоздна. У гуру было желание наставить, у молодых – настроение послушать, как и бывает в случае успешного завершения такого мероприятия. Но не для Миши. Он рвался домой. Перед открытием клиники была ещё куча дел.

Наутро он еле достучался в номер шефа. Выезд в Светлоярск был назначен на 7.00, но шеф никуда не торопился, поэтому только проснулся и с честными глазами попросил Мишу заказать ему завтрак.

Миша нервничал. В отличие от шефа, ему было куда спешить. Зайка звонила уже пятнадцать раз. Планировали, что она поедет с ним вместе, но неважное самочувствие, связанное с беременностью, поменяло планы.

Шеф вышел из душа в белом гостиничном халате, присел к столу, закурил и, смакуя утренний кофе, снова стал вспоминать вчерашнюю защиту, приправляя рассуждения новыми подробностями и выводами.

Миша слушал, но думал теперь только о том, как сказать о клинике. Пока шеф прервался на телефонный разговор, он отправил несколько сообщений: в очередной раз справился о здоровье у Юлечки, потом сообщил Алёне, что защита прошла успешно.

Про клинику надо было сказать и Алёне. И дело было не в клинике как таковой, а в том, что он собирается работать там вместе с Юлечкой, а это Алене знать вовсе не обязательно. Но об этом можно подумать позже. Сейчас на повестке дня был разговор с шефом, и острая реакция была неизбежна.

По дороге домой шефа укачало, и он тихо похрапывал. Миша снова не решился на разговор.

Тем временем под руководством Зайки в клинике мыли окна и расставляли мебель. Машин муж, приглашённый Мишей на должность завхоза, носился с внушительным списком по магазинам, делая недостающие покупки. Сама Маша осваивала обязанности администратора и трудилась над логотипом. Как и Миша, она размышляла о том, как правильно и безболезненно сказать Алёне о сотрудничестве своей семьи с Мишей и компанией.