впечатление на ребят.

Ребята нерешительно прошли в зал. В глаза бросился ковёр на

стене, сабли, висевшие накрест. Посередине комнаты стоял большой

стол с резными стульями. У стены массивный кожаный диван.

– Ну, располагайтесь. Родители будут поздно, маман по

магазинам, пахан на службе. Так что гуляем, – Кирилл бросил

портфель в угол комнаты.

Катя присела на краешек дивана, удивленно оглядываясь вокруг.

Коля подошел к саблям, висевшим на стене, и хотел

потрогать одну.

– Руками не трогать – строго сказал Кирилл, – девятнадцатый

век, раритет…

Коля поспешно отошёл от ковра с саблями.

– Слушай, Киря, – Может, пойдем в парк: там как-то

привычней? – Коля посмотрел на Кирилла.

– Ладно, не дрейфь. Давайте лучше поможем на стол

накрыть. Где у тебя холодильник? – спросил Ваня у Кирилла.

– Айда на кухню, там холодильник и посудный шкаф.

На кухне неловкость постепенно прошла, ребята достали

рюмки, тарелки. Наскоро нарезали колбасы, сыра, открыли банку с

черной икрой, поставили бутылку вина. В общем, через десять

минут они уселись за стол, и Кирилл, на правах хозяина, поднял

рюмку для тоста.

29

– Друзья, наконец-то мы вышли на финишную прямую к

взрослой жизни. – Он говорил с пафосом.

– Иди ты к черту, – перебил его Ваня. – Вино неплохое, давайте выпьем за нас. За то, что мы десять лет дружим. Я люблю

вас всех. – Ваня выпил рюмку до дна. Коля и Кирилл тоже выпили, и лишь Катя застыла в неловкости.

– Катюха, что не пьешь? – закусывая колбасой, спросил Кирилл.

– Ой, мальчики, я сроду не пила, боязно.

– Ладно, не ломайся, надо когда-то начинать, – по-прежнему

чавкал колбасой Кирилл.

– Кать, вино хорошее, Франция. – Ваня протянул ей кусочек

шоколадки.

– Да, точно, Франция. Это отцу начальник гастронома лично

привозит, – важно сказал Кирилл.

– Эх, была не была,– Катя зажмурилась и выпила полрюмки.

На глазах у неё сразу выступили слёзы. Она поперхнулась и

принялась закусывать шоколадом. Мальчишки дружно засмеялись.

– Ой, мальчишки, я совсем забыла вам рассказать: летом ко

мне Витька Самохин, из параллельного класса сватался. – Она

хихикнула. – Неделю ходил, даже один раз цветы принёс.

– Я этому Самохину ноги выдерну. – Угрожающе сказал

Кирилл, – Катюха, ты смирись со своей судьбой: – мы же ещё в

третьем классе договорились, что ты выйдешь замуж за одного из

нас.

– Мальчики, не болтайте глупостей! Какое замужество? Ещё

надо институт закончить.

– Слышь, жених, наливай. Рано ещё про женитьбу. – Коля

протянул свой стакан.

Скоро компания весело шумела. На столе стояла допитая

бутылка вина. Включили громкую музыку и принялись танцевать.

Потом Кирилл с Ваней вытащили сабли и стали фехтовать. Затем

сабли полетели в угол комнаты и ребята продолжили быстрый

танец, корча рожицы и подражая каким-то непонятным зверькам.

Хохот и гам заглушали громкую музыку. Катя не отставала от

ребят. Всем было очень весело и беззаботно.

Неожиданно дверь в комнату открылась, и на пороге

показались отец и мать Кирилла. Первой родителей увидела Катя и

30

почему-то сразу спряталась за Колю. Ваня подбежал к

магнитофону и выключил музыку. Наступила гнетущая тишина.

– А-а-а, пап, мам! Это мои друзья, мы отмечаем первое

сентября, – Кирилл нелепо улыбался, смотря на родителей. Он был

явно навеселе.

Отец строго глянул на Кирилла и, не сказав ни слова, вышел

на кухню. Мать последовала за ним. – Ну, мам, пап, мы уже

взрослые. – Протяжно начал оправдываться Кирилл, догоняя

родителей.

– Так, пора валить отсюда – Коля взял Катю за руку. –

Пойдём, пока в ментовку не загребли.

– Не болтай ерунды. – Ваня заглянул на кухню и приветливо

сказал:

– Виктор Адамович, Нелли Павловна, до свидания. Мы пошли.

– До свидания, Ванечка. – Сквозь зубы любезно произнесла

мама Кирилла.

Ребята друг за другом выскочили в подъезд.

– Попали, – почесал затылок Коля.

– Ерунда, отмажется. Родоки в нем души не чают. – Ваня

протянул руку Коле. – Ну, до завтра.

– До завтра. Хорошо хоть уроки не надо делать.

– Пока, Ванечка! – Катя помахала ему рукой и они с Колей

вышли из подъезда.

Как только ребята ушли, Кирилл включил магнитофон и, развалившись в кресле, закрыл глаза. Всё кругом плыло. Конечно

же, Катька не дура. Она увидела, как он живёт. Какая обстановка, продукты. Опять же отец начальник милиции. Конечно, он будет её

избранником. Только вот эти непонятные отношения с Колькой.

Нет! Она обязательно выберет его. Надо быть только посмелее. Вот

дурак, мог бы сейчас проводить её. Ну и что, Кольку бы задержал

Ванька. И он мог бы поцеловать Катю, прикоснуться к её

желанному телу. Как там, в молодёжном лагере. С той девочкой. –

Кирилл мечтательно заулыбался.

В это время Виктор Адамович курил сигарету, нервно

прохаживаясь по комнате.

– Что себе позволяет этот сучонок, привести в дом голытьбу.

Ну, ладно, Ваня. А эти… пацан и девка. Завтра они понесут по

городу, что у начальника милиции ковер на полу за десять тысяч

31

рублей, и посуда в шкафу золоченая. Мне что, неприятности

расхлёбывать из-за этих голодранцев?

Он нервно ходил по комнате, глубоко затягиваясь. Нелли

Павловна испуганно теребила полотенце в руках, жалобно глядя в

глаза мужа.

– Ну, Витенька! Может, ничего не случится, никому они не

скажут…

Виктор Адамович резко повернулся в сторону жены.

– Никому не скажут! Я что, ёб твою мать, буду ждать, скажут

они или нет? – он вдруг наотмашь ударил жену. Та упала на колени

и заголосила.

– Прости меня, Витенька, прости глупую. Я завтра схожу в

школу, я прикажу этим, чтобы держали язык за зубами…

– Вот дура, только этого не хватало, – процедил сквозь зубы

Виктор Адамович и, резко повернувшись, пошёл в комнату, где

остался Кирилл.

В комнате громко играла музыка. Кирилл сидел в кресле с

закрытыми глазами и улыбался. Виктор Адамович подошёл к столу

и выключил магнитофон. Кирилл открыл глаза и удивленно

посмотрел на отца.

– Ты что, па?

– Я – что?– заорал отец, – Жопу свою подними с кресла, когда с отцом разговариваешь! Ты кого в дом привёл? Думаешь

или нет своей пустой башкой? Завтра они понесут по городу, как

живет начальник милиции города! И на какие доходы у него такая

обстановка? На хуя мне лишние разговоры по городу!

Кирилл подскочил как ужаленный и испуганно посмотрел на

отца. Виктор Адамович опять закурил сигарету и сел в

противоположное кресло.

– Присядь, – сказал он, немного успокоившись. – Сынок, понимаешь, сейчас время такое, каждый живет, как может. Все эти

лозунги коммунистов про равенство, справедливость, это все пыль.

Цель одна – власть, деньги, достаток. А все эти байки про светлое

будущее, которое будет потом, это всё для быдла, которое

называется народ, чернь. Так было всегда. Это всё для них. Чтобы

пуп надрывали, нормы перевыполняли, в шахтах загибались. Эти

байки для них. Вот мы сегодня будем пахать от зари до зари, а

завтра заживем. Хрен. За завтра будет послезавтра, а жить надо

32

сегодня. Посмотрел я, как они загибаются в партийных буфетах.

Как икрой давятся, коньяками дорогими. Если говорить о

справедливости – тогда всем по справедливости: одна пайка, одна

зарплата. Нет, сынок. Жизнь – она другая – Виктор Адамович

глубоко затянулся и посмотрел задумчиво в окно.

Кирилл сидел в кресле ошалевший. Ведь его отец, начальник