устремленный вперёд. Он был непререкаемым авторитетом для

всех. И для учеников, и для родителей. Он был директором школы.

10

И эта должность обязывала его быть образцом во всем.

Неторопливой походкой, как будто нарочно давая время

успокоиться самым неугомонным, он поднялся на трибуну. Все

стоящие на школьном стадионе устремили свои взгляды на него.

Иван Андреевич начал свою речь негромко, и от этого на стадионе

стало ещё тише. Казалось, все старались услышать каждое его

слово. Потом выступали учителя, родители, шефы с завода. Коля

слушал людей, но совсем не понимал, о чём они говорят.

Неожиданно все замолчали, к красивой девочке подошёл

десятиклассник и, посадив её на плечо, пошёл по кругу. А девочка

звонила в небольшой колокольчик. Все захлопали в ладоши. После

этого все ученики потянулись в школу. Первоклашки так и шли

строем, по парам, взявшись за руки. Рядом с Колей шёл мальчик в

очках. Он повернулся к нему и по-взрослому серьезно сказал:

– Меня звать Ваня Иванов, а тебя?

– Я Коля Зацепин.

– Ты будешь Зацепа, а ты Ваня-Ваня – плачущий мальчик

повернулся к ним, радостно улыбаясь.

– А тебя как звать? – спросил Ваня.

– Кирилл.

– Киря будешь, – сказал с усмешкой Коля, и они весело

рассмеялись.

Красивая девочка шла гордо, не обращая внимания на

смеющихся мальчишек.

– Девочка, а тебя как звать? – спросил Ваня.

– А вы мне тоже прозвище придумаете? – девочка чуть

повернула голову к Ване.

– Нет, девчонок это не касается, – гордо ответил за Ваню

Кирилл.

– Меня звать Катя Фадеева. – Важно ответила девочка.

– Будешь Котёнок, – про себя подумал Коля, но вслух ничего

не сказал.

Дети за учительницей вошли в класс. Анна Сергеевна стояла

у стола. Было видно, что она сильно волнуется.

– Ребята, садитесь на свободные места, не толпитесь в

проходе – она говорила громко, и от этого её волнение выделялось

ещё больше. Голос немного дрожал. Первоклашки неуверенно

проходили в класс и рассаживались за парты. Катя, напротив, 11

уверенно оглядела класс и села за первую парту. Коля сразу же

плюхнулся рядом с ней. Кирилл подбежал к Коле и уже надул

губы, чтобы расплакаться, но скоро понял, что мамы рядом нет. Он

враждебно посмотрел на соперника.

– Прозевал, Киря, садись рядом, – Ваня подтолкнул его

портфелем в спину. И они вдвоем уселись на парту сзади Коли и

Кати.

Анна Сергеевна постучала негромко указкой по столу и

неуверенно начала говорить:

– Дорогие ребята! Меня зовут Анна Сергеевна. Я буду вас

учить. Вместе мы научимся считать, писать….

И чем дальше она говорила, тем увереннее становился её

голос. Видя, как внимательно слушают её ученики, она говорила

всё увереннее и увереннее. Взгляды первоклашек, устремленные на

неё, были такие доверчивые и наивные. И от этого Анна Сергеевна

любила этих посторонних детей всё больше. С каждым словом она

понимала, что сейчас она для всех этих деток вместо мамы, и с её

первых слов эти дети уже любят её, и что эта первая учительница

останется для них любимой на всю оставшуюся жизнь. Пройдёт

время, ребята вырастут, станут важными начальниками или

простыми работягами, нарожают и вырастят своих детей. Но

волшебное слово – первая учительница – будет всю жизнь

объединять их. И любовь к первой учительнице не пройдет ни с

новыми должностями, ни с большими деньгами.

Первый урок пролетел незаметно, за ним пролетел второй. К

концу уроков Анна Сергеевна уверенно держалась в классе. Голос

её уже окреп, движения стали увереннее. И когда первоклашки

ушли домой, она впервые за долгое время почувствовала себя

счастливой. И дети эти сразу показались ей родными. И усталость

была приятной. Она ещё долго ходила по классу, то поправляя

занавески, то выравнивая стулья. Ей вовсе не хотелось уходить

домой. Скорее бы новый день. И новая встреча со своими детьми.

12

13

НЕВЕРОЯТНАЯ ИСТОРИЯ, ПРИСНИВШАЯСЯ

В НОЧЬ С ЧЕТВЕРГА НА ПЯТНИЦУ

Глава 1

Май 2168 года

Роза неподвижно стояла у окна. В руке она держала

салфетку, которой только что вытирала подоконник. Роза

стояла неподвижно и смотрела на внутренний двор, где

проводился час физической нагрузки. На огромном плацу, размером

с футбольное поле, ровными рядами стояли русины. Это были

мальчики лет шестнадцати-семнадцати. Они были одеты в

одинаковую серую форму свободного покроя. На голове не было

волос, и поэтому издали их нельзя было отличить друг от друга.

Чёткими, одновременными движениями, они повторяли действия

инструктора, который стоял на небольшом постаменте. И

каждое движение сопровождалось громким выдохом… ху-ху-ху…

Во всем этом была какая-то красота. Как танец, который

исполняет одновременно большое количество людей. Но Роза

смотрела лишь на одного мальчика. На её лице была чуть

заметная улыбка. Этого мальчика она могла отличить из любого

количества русинов. Это был её Ян. Вернее номер 2152-в-235. Ян –

имя, которое она придумала сама. Вообще русинам имен не давали, их привозили из инкубатора совсем крошечными, и присваивали

номер, который сопровождал их всю жизнь до утилизации. 2152 –

год рождения, в – номер отряда, 235 – его личный номер в отряде.

Они воспитывались в интернате до восемнадцати лет, затем их

стерилизовали и отправляли на работу в резервацию, где они

находились до самой утилизации. Такова была судьба русинов. Так

велел СПАСИТЕЛЬ.

Она постояла ещё некоторое время и перешла к окну на

противоположной стороне комнаты. Там был такой же

огромный плац, где тоже были русины. Но на них была форма

белого цвета. Это были девочки. Они тоже были без волос. Но

кожа нежно белого цвета и небольшой рост отличали их от

14

мальчиков. И опять, без ошибки, Роза нашла свою Яночку, или, вернее, номер 2152-р-112. Ян и Яна… Когда-то давно, она решила, что они будут её детьми. Дело в том, что своих детей у Розы не

было. Она попала под эксперимент авдея Пирона, который

проводил исследования по программированию сознания без

стерилизации. И Роза была в этой программе. Она должна была

прожить жизнь без детей. Она и её муж Котар. Они жили как

все. Как и все сатины, они работали в системе воспитания. Роза

работала программистом на пищеблоке, а Котар преподавателем

моторных навыков у русинов. Он спокойно переносил эксперимент.

Его инстинкт отца не проявлялся никак. Он никогда не говорил с

Розой о детях. В гостях у друзей малыши всегда раздражали его. К

кошке Соне он относился лучше, чем к детям. И это отталкивало

Розу от него. Она понимала, что воля авдеев непреклонна, и её

необходимо выполнять. И ей предстоит прожить с Котаром до

утилизации. Но спокойствие мужа раздражало её. Она была

ласкова с ним дома, готовила вкусную еду, занималась с ним

сексом. Но какая-то стена образовалась между ними. И только