Водитель отвезти их до границы не смог. Пришлось нанимать пикап «Дог сан» и на нем отправляться к работающей на переправе через Пяндж машине времени. Им вообще катастрофически в этой поездки не везло с водителями. Нет, все они были не плохими ребятами, но постоянно у них находились какие-то дела, помимо работы на журналистов. Вот и не смогли они дозвониться до того водителя, что вез их к Пянджу из Душанбе. Узнав об этих проблемах, украинцы с поляками предложили поехать до Душанбе вместе, благо они вызывали к границе две машины. Парочка лишних мест для русских в них нашлась бы.

Проснулись они ни свет ни заря. Еще восьми не было. Договорились ведь, что в районе девяти все отправятся к границе. Если кто проспит – подождут, но коллеги обложат виновника задержки трехступенчатыми выражениями и впредь будут ему это припоминать. Пожалуй, перспектива потерять лицо в глазах коллег – была самым сильным стимулом не проспать. Все пришли вовремя. К переправе отправилось десять машин.

Взбаламученный во время урагана песок все никак не мог успокоиться. В воздухе летала мельчайшая и легкая взвесь, которая забиралась в любую щели и из-за которой видимость была такой же плохой, как в густом тумане. Машины держали между собой расстояние метра в четыре. Впереди них ехало как минимум три машины и еще шесть – позади. Но Сергей мог различить лишь габаритные огни у той, что шла прямо перед ними, да еще слабо, сквозь взвесь пробивались фары той, что ехала сзади. Он даже не видел стекол этой машины, а ее фары так слабо светили, что казалось у нее совсем сел аккумулятор.

Через несколько минут у Сергея между зубами вновь стал скрипеть песок, он щекотал ноздри, и слезил глаза. Перед отъездом Сергей спросил – все ли взяли и Игорь с Шуриком утвердительно закивали ему в ответ. Они отъехали уже километров пять от лагеря, когда Сергей, бросив взгляд на заднее сидение, где сидели Игорь и Шурик, вдруг понял, что там нет камеры. Игорь вряд ли стал бы грузить ее в багажник.

– А где камера? – спросил он у Игоря.

– Камера? – переспросил тот, и посмотрел на Шурика.

–Камера? – спросил Шурик и посмотрел на Игоря.

Оказалось, что Игорь понадеялся на Шурика и подумал, что тот положит камеру в багажник. Шурик, может и обещал ему это сделать, но забыл, понадеялся, что камеру положит оператор, а Сергею дела никакого до камеры не было, ведь это не он должен за ней следить и не у него голова должна болеть за ее сохранность, а у оператора.

– Игорь, ты что префигел совсем? – начал кричать на него Сергей, – у тебя что последние мозги из головы вытекли?

Игорь и сам пребывал в некой прострации, начиная строить в голове планы того, как ему придется отчитываться за потерянную камеру. Он все еще наделся, что они ее отыщут, но все-таки готовил себя к худшему.

– Давай вспоминай – где ты ее мог оставить, – спросил Сергей у Игоря.

– Я ее из дома точно вытащил, до машины дотащил, а внутрь – не положил.

– Ясно, – кивнул Сергей, – давай сигналь, чтобы нас все услышали, – сказал он водителю, – съезжай на обочину и останавливайся. Сейчас разворачиваться будем и обратно поедем.

– Обратно? – переспросил Шурик.

– А ты как думал? Нам без камеры – хоть не возвращайся.

– Нам тогда одним придется к границе ехать. Опасно, – сказал Шурик, – мы то остальные машины теперь и не догоним.

– Главное сейчас камеру найти, – сказал Сергей, – потом посмотрим, что дальше делать будем. А тебя, – он посмотрел на притихшего Игоря, – я когда-нибудь убью за такие дела. Придется опрос устраивать – кто камеру взял. Не будет же она на улице стоять. Ты представляешь – сколько на это времени уйдет?

Коллеги их не бросили. Вся колонна развернулась и поехала обратно черепашьим шагом, а когда они добрались до лагеря, оказалось, что камера стоит посреди двора, никому она не нужна и никто на нее не покусился.

– Какие люди у нас честные, – радовался Игорь.

Он выскочил из машины, подбежал к камере, готов был станцевать возле нее победный танец, но ему бы никто это не дал сделать, потому что все хотели побыстрее добраться до переправы.

– Проставляться будешь, – крикнул ему кто-то.

– Да не вопрос, – сказал в ответ Игорь.

До переправы Фархоль Кокуль они добрались спустя два часа, еще и полудня не было. Настроение у всех было приподнятым, все ведь предвкушали то, что к вечеру они окажутся в Душанбе, что они заселятся в номера одноименной гостинцы, где переждут одну ночь, а там есть и горячая вода и привычная еда. Но беда пришла оттуда, откуда ее меньше всего ждали.

Возле берега их ждала машина времени на всех парах – в любой момент загружайся. Афганские пограничники быстро проставили штампы с датой выезда из страны, но потом они стали объяснять, что российская сторона никого не принимает.

– Как не принимает? – в один голос удивились все приехавшие на границу.

Выяснилось, что в субботу российские пограничники, охраняющие таджико-афганскую границу, решили устроить себе выходной, будто все они были евреями, а у тех по субботам ведь шабат – день, в который грех работать, а надо отдыхать. Выходит, что граница осталась совершенно не защищенной и кто угодно может протащить через нее хоть тонну наркотиков, хоть мешок оружия.

Афганцы сочувственно наблюдали за тем, как матерятся приехавшие. Но пограничники совершили грубую ошибку, вот ведь могли бы журналистов пропустить и дальше отдыхать, а они ни в какую их не хотели принимать.

– Ща это дело решим, так что на той стороне Пянджа народ забегает, точно им жопы скипидаром смазали, – мстительно сказал корреспондент из первого канала, – у меня есть связь с начальником Федеральной погранслужбы. Ща я ему в приемную позвоню, а если с ним не соединят, то на мобильный позвоню. Эй, Серега, дай-ка телефон свой спутниковый. Извини, конечно, что прошу, но мой окончательно умер. Думаю – сочтемся.

– Для такого дела – не жалко, – сказал Сергей, протягивай корреспонденту телефон, – тебе его настроить помочь?

– Сам справлюсь.

Он разложил телефон, нашел спутник, набрал нужный номер, представился, когда ему ответили, попросил соединить его с генерал-полковником, что возглавлял ФПС. Сергей усмехнулся комичности всей этой ситуации и продолжал улыбаться, когда слушал переговоры и представлял, что отвечает корреспонденту генерал-полковник и как он гневается. Наверняка, он сейчас был не на работе, а уехал на дачу – поесть шашлычку, попить чего-нибудь крепкого и отдохнуть от трудов праведных. Но субботу подчиненные ему испортили.

«Какой, к чертям, выходной? Что значит выходной на границе? Всех в отставку отправлю».

Такие перспективы могли ожидать и самого начальника ФСП, получи этот скандал огласку.

– Здесь пять российских компаний и пять иностранных, – тем временем рассказывал корреспондент, – в общем, вы представляете, что может случиться.

«Я сейчас все улажу».

Но механизм был неповоротливым, ржавым, пока приказ спустится с самого верха и дойдет до самого низа – пройдет очень много времени. Нужно чтобы на переправу приехал офицер. Видимо он то и решил устроить себе отдых в субботу. Теперь его повсюду искали или искали – кто бы смог его заменить. Проходил час за часом, а с другого берега Пянджа все так и не поступал сигнал о том, что можно пересекать границу. Журналисты, не рассчитывая на такую задержку, нервно выкурили все запасы сигарет, усеяв побережье множеством окурков. Солнце по-прежнему закрывала взвесь. Начинало холодать. Так же плохо пришлось динозаврам, когда пыль, поднятая упавшим на землю метеоритом, заслонила небеса. Пришлось вытащить из сумок теплые вещи, напялить их на себя, но и они вскоре перестали спасать от холода. Спасти от него могло лишь народное средство. Но вот где его взять на границе, когда вокруг тебя лишь пограничники-мусульмане, которым Коран запрещает пить спиртное?

– Шурик – хочется выпить, – сказал Сергей переводчику.

– За 50 баксов будете контрабандную водку брать? – тут же спросил переводчик.