Она смущенно потупила взор. Щеки горели, как помидор. Сима ахнула, вскочила и выпалила:

– У меня вам тоже приготовлен подарок! Я мигом! – Лучезарно улыбаясь, она выпорхнула из гостинной.

Все, включая Матрену, умиленно заулыбались.

– Ну вот, – воскликнула Эмма Карловна, – а мы переживали!

– А давайте еще по рюмочке, пока суть да дело! – Довольно поглаживая живот предложил Борис Петрович.

Василий Александрович, поддавшись всеобщему воодушевлению, потянулся за графином. Мысль последовать за дочерью, или, хотя бы, отправить Матрену, как он это делал прежде, даже не мелькнула в его голове.

Тем временем, Сима вытащила из-под кровати саквояж, наспех надела шляпку и, как мышь, неслышно выскользнула за дверь.

Она бежала по улице пару кварталов, не чувствуя тяжести своей ноши. Повернув за угол притормозила, немного отдышалась и окликнула проезжающего мимо извозчика.

– Хозяева уехали-с, пускать никого не велено-с. Уходите-с. – С этими словами хмурый слуга захлопнул дверь прямо перед Симиным носом.

– Как уехали? Куда уехали?

– Ничего не знаю-с. – Ответили изнутри.

– Пустите, я подожду! – Сима стукнула кулаком по двери.

– Скоро они-с не вернутся!

– А когда?

– Не докладывали-с.

Сима продолжала стучать, но реакции больше не последовало.

Вот неожиданность! Куда они могли уехать, ведь не собирались? У Наташи тут и нет никого, а ее супруг должен быть занят на службе.

Пока Сима гадала у закрытой двери Вульфертов, что ей делать, из подворотни соседнего дома выехали три всадника и направились вдоль по улице.

Сима, занятая своими мыслями, не обратила на них никакого внимания. Но Тао, возглавлявший эту небольшую процессию, невольно придержал коня. Что-то странно екнуло у него в груди при виде точеной девичьей фигурки с тонкой талией. Удивительное очарование исходило от этой изящной шеи и завитков светло-русых волос, спадающих на плечи из-под соломенной шляпки.

На секунду замешкавшись, Тао тряхнул головой, прогоняя наваждение, и пришпорил коня.

К полудню Сима подошла к воротам Кирасирского полка. Постовые смотрели на нее с подозрением и, как ей показалось, даже с некоторой враждебностью.

– Дежурный офицер Катышев! – Отрапортовал металлический голос, – вы спрашивали господина Вульферта? Могу я поинтересоваться, кем вы ему приходитесь?

– Я сестра его супруги Натальи Сергеевны, – пролепетала Сима, – двоюродная, – зачем-то добавила она.

Постовые и офицер странно между собой переглянулись.

– Милая барышня, – высокомерно заявил офицер, – тут вам не дом свиданий!

Услышав такое, Сима открыла рот от удивления.

– Вам следует вернутся туда, откуда вы приехали, – офицер многозначительно посмотрел на ее саквояж, – поручик Вульферт в данное время отсутствует.

– А когда он вернется? – Сима еле справилась с образовавшемся в горле комом.

– Мне эта информация не ведома. Всего хорошего! – Офицер небрежно отдал честь и развернулся, громко клацнув каблуком сапога.

– Постойте! А его супруга… – Сима осеклась. Постовые смотрели куда-то мимо, будто ее и не существовало. Офицер даже не шелохнулся.

Сима еще немного постояла в полном недоумении, после чего подхватила свой саквояж и поплелась прочь.

На душе беспокойно скребли кошки. Что произошло? От чего тут все такие недружелюбные? А ведь сестра писала о Гатчине такие восторженные письма… Где же Наташа, куда они уехали? Кто может знать?

И тут у Симы возникла мысль, которая внушила надежду. Театр! Ну конечно! Раиса Денисовна наверняка все ей расскажет! Спросив дорогу к театру у прохожих, Сима уверенно направилась вперед.

Далеко идти, слава богу, не пришлось. Театр располагался на углу Багговутовской и Новой улиц, в помещении Общественного собрания.

Сима решила не тратить, и без того небольшие, оставшиеся у нее после покупки билетов, деньги на извозчика. Она бодро шагала по залитым теплым летним солнышком зеленым улицам Гатчины. Двухэтажные каменные дома, стоящие вплотную друг к другу, образовывали единую разноцветную линию. Чем-то этот городок напоминал ее родную Москву.

У входа в театр назойливые мальчишки предлагали купить свежую газету.

– Первый полет русского дирижабля! – Кричал паренек в, висящей на ушах, большой, вероятно отцовской, кепке, – спешите увидеть! Дирижабль готовится к полету в Воздухоплавательном парке! Тетенька! – Мальчишка дернул Симу за рукав, – купите газету, – успейте в Санкт-Петербург посмотреть на дирижабль!

Сима возмущенно одернула руку.

– Какая я тебе тетенька?!

Дирижабль, это конечно интересно, но сейчас Симе было категорически не до него.

– Вы к кому? – Спросил пожилой вахтер, бросив на Симу равнодушный взгляд поверх конторки с надписью “Служебный вход”.

– К госпоже Азаровой! – Уверенно выпалила Сима и, для большей значимости, добавила, – по приглашению!

Всю дорогу сюда она внушала себе мысль, что Азарова обязательно сейчас в театре. По-другому быть не могло! Фантазия рисовала дружескую беседу с Раисой Денисовной за чашкой чая с вкусной булочкой у той дома. Ведь ее наверняка приютят до возвращения Наташи!

– Проходите, только тихо. Идет репетиция.

Сима так обрадовалась этим словам, что забыв спросить, куда идти, бросилась бежать вверх по лестнице.

Вахтер равнодушно пожал плечами, глядя ей вслед.

Однако Сима быстро нашла путь по звуку, то есть, по голосу. Кто-то злой и ужасно раздраженный орал во все горло. Она тихонько заглянула в приоткрытую дверь, ведущую, как оказалось, прямо на сцену.

В зрительном зале, в креслах первого ряда партера, расположилось несколько человек. Перед ними, как тигр в клетке, в разные стороны метался взлохмаченный режиссер и извергал на сцену гром и молнии.

На сцене же, за столом с самоваром и пузатым фарфоровым чайником, в наряде купчихи начала девятнадцатого века, сидела Азарова и недоуменно хлопала глазами.

– Всего одна фраза, Раиса Денисовна! И то, не можете нормально произнести! – Режиссер топнул ногой, – что это за интонация? А? Вы у нас тут, что ли, королева Франции?

Азарова шумно вздохнула.

– Вы добрая, гостеприимная хозяйка! Вы искренне приглашаете Дарью за свой стол! Повторяйте за мной! – Режиссер набрал в легкие воздуха и натянул на свое лицо лучезарную улыбку, – не изволите ли откушать чаю, голубушка, Дарья Ивановна?

– Не изволите ли откушать чаю, голубушка, – при этих словах Азарова с натянутой улыбкой посмотрела на стоящую рядом Дарью и за ее спиной в глубине кулисы неожиданно увидела Симу. Она нахмурилась и после неуместно образовавшейся паузы недовольно закончила, – Дарья Ивановна!

– Ну вот, опять! – Отчаянно взвыл режиссер, – все, я так больше не могу! Перерыв! – Громко чеканя каждый шаг, он выскочил из зала.

Атмосфера сразу разрядилась. Артисты принялись прохаживаться и переговариваться между собой. Некоторые недовольно поглядывали на Азарову, которая продолжала сидеть на месте.

Азарова бросила косой злобный взгляд на Симу и отвернулась.

– Раиса Денисовна! – Не решаясь подойти, кричала та громким шепотом и махала руками, чтобы привлечь ее внимание. Но Азарова упорно не желала этого замечать, делая вид, что внимательно читает слова пьесы.

– Раиса, тебя там зовут, – произнес над самым ее ухом актер в кафтане и высоких сапогах.

– Кто? – Раиса картинно повернула голову.

Сима в ответ на ее взгляд радостно заулыбалась.

– Ах там, – Азарова нехотя поднялась с места.

– Раиса Денисовна, вы меня помните? Я Сима! Серафима Шереметьевская, сестра Натальи…

– Не нужно так кричать, – оборвала ее Азарова. В ее голосе Симе послышалось раздражение. – Я помню. Пойдемте, – с этими словами Азарова вытолкала Симу из двери наружу. Она оглянулась, нет ли кого поблизости и строго спросила, – зачем вы здесь?