В офисе «Вилла Медичи» встретили нас тепло. Облобызали со всех сторон итальянским гостеприимством. Кофе в разных вариациях на любой вкус. Эльдрузи осыпал Соню комплиментами. Говорили обо всём, но никак не о контракте. «Чёртовы итальянцы! Любят тянуть кота за хвост. Или подогревают интригу, хитрецы», — недоумевал я, теряясь в догадках почему никак не переходим к подписанию контракта.

Сонечка умело подвела разговор к причине нашего приезда и наконец-то заговорили о деле. Обсудили все тонкости и оставшиеся вопросы от итальянской стороны. По слова синьора Эльдрузи они полностью согласны с нашими предложениями и готовы подписать соглашение. Но… снова предложили ещё по чашечке кофе. «У меня этот эспрессо скоро из ушей полезет! Сколько можно его пить? Кофеманы хреновы!» — возмутился в мыслях. А Соня на итальянском обратилась к принимающей стороне:

— Синьор Эльдрузи, давайте не будем уже кружить вокруг дела?

Мужчина обворожительно улыбнулся, а его помощник и юрист переглянулись.

— Мы кого-то ждём? — продолжила Соня.

— Вы правы, София, мы ждём нашего исполнительного директора, подпись которого должна стоять на контракте. Он немного задерживается.

«Что за ерунда? Мог же и заранее подписать, если со всем согласны», — удивился я. Начинал немного нервничать. Казалось, что сладко пел итальянец, заговаривая зубы. Посмотрел на Соню, которая была спокойна, словно всю жизнь подписывала контракты. Переглянулись с ней и поблагодарили за кофе, которое нам любезно подали.

Через пять минут стеклянные двери распахнулись и в переговорную раскрепощённой походкой киноактёра вошёл высокий, крепкий синьор около тридцати пяти или больше лет в светло-сером костюме. Он был не по-деловому просто одет: белоснежная рубашка, без галстука, верхние пуговицы воротничка расстёгнуты. Смуглый загар, карие глаза с прищуром, ухоженная щетина и короткая стрижка, которая на висках была слегка подёрнута сединой. Весь его вид и движения источали уверенность и силу лидера. Внешность, вальяжность жестов и улыбка кричали о его популярности у слабого пола. «Вылитый итальянский мачо», — промелькнуло в голове, и я улыбнулся.

Почувствовал неладное по правое плечо и повернулся к Соне. Она, замерев и не моргая, смотрела на вошедшего мужчину. Словно впала в ступор, прилипнув к креслу, когда все встали поприветствовать пришедшего.

— Знакомьтесь. Доминико Капальди — управляющий директор «Вилла Медичи», — представил мужчину переводчик, и я пожал крепкую руку.

— Это шутка? — спросила Соня на русском, даже не пожав руку синьору Капальди.

Мужчина, вальяжно сев в кресло напротив неё, с улыбкой посмотрел ей в глаза и тягучим бархатным баритоном на русском с акцентом сказал:

— Какие шутки, София? Мы готовы на сотрудничество с вашей компанией на всех, ранее обговорённых, условиях, — из внутреннего кармана пиджака он достал дорогую ручку, — и я приехал поставить свою подпись.

Юрист подал папку с контрактом синьору Капальди, и тот размашистым движением руки начал ставить свои подписи на всех страницах толстого контракта.

Я посмотрел на Соню. Она сидела так же не двигаясь, но по слегка закусанной изнутри губе и сосредоточенному взгляду я понял, что немного нервничает. «Она знает его — сомнений нет. Неужели?» — меня осенила догадка, и я непроизвольно потёр пальцами висок.

Когда контракт был передан мне на подпись, заметил, как пристально синьор Капальди смотрел на Соню. Упёрся своим цепким взглядом так, словно был уверен, что она его и никуда теперь не денется. Твёрдой рукой я ставил свои автографы, а в груди клокотало жгучее чувство ревности. По их взаимным взглядам окончательно убедился, что этот мачо с очаровательной улыбкой секс-символа с обложки журнала и есть её бывший, из-за которого она уехала в Италию.

«Что за на хрен!..» — поверить не мог в такое совпадение. «Неужели он знал и всё это фарс? Только из-за неё подписал этот контракт?» — догадки и сомнения мучили меня, бередя во мне самое неприятное чувство — ревность, которую я терпеть не мог и очень давно не испытывал. Хотелось схватить Соню в охапку и скорее увезти отсюда.

Закончив подписывать соглашение, отодвинул папку юристу и посмотрел на Сонечку. С виду была спокойна, но я словно кожей чувствовал её напряжение. Она была удивлена не меньше меня. Интересно, что сейчас происходит в её миленькой головке? Рада или нет? Опустил взгляд и увидел, как она пальчиками потирает подлокотник кресла. Кажется, я уже все её жесты изучил. «Девочка моя…» — так хотелось прижать её к себе, дать ей защиту, хоть и знал, что она сильная и храбрая.

Обмен деловыми фразами, вежливое прощание. Мы уже собираемся уезжать, обещая прийти на ужин, как у дверей загорелый мачо остановил нас, обратившись на ломаном русском:

— София, можно вас задержать на несколько минут? — перевёл взгляд на меня. — Господин Атаманцев, думаю, вы уже поняли, что мы знакомы с синьориной?

Уверенный в своей неотразимости, пристально посмотрел на Сонечку. Она же гордо вздёрнула подбородок и ответила прямым взглядом в глаза мужчине. Вздохнула, поправив сумочку на плече, и повернулась ко мне.

— Дайте нам пять минут, Станислав Викторович. Я на долго не задержусь.

— Конечно.

Бросил взгляд на Капальди, который неотрывно сверлил Соню взглядом хитрого котяры, и вышел из переговорной. Сев в машину, ждал и мучился догадками о чём они говорили. Хотя и так понятно о чём. Неужели хочет её вернуть? Недоумевал, а любопытство съедало изнутри. Я так хотел её, не только обладать телом, но и чувствовать рядом в полном смысле этого слова: купаться в её улыбках, тонуть в глазах, наслаждаться смехом, голосом, поцелуями, касаниями, что не хотел её делить ни с кем. Как же отвратительно мучила ревность.

Посмотрел на часы. Прошло уже семь минут. Достал планшет, чтобы отвлечься от терзающих мыслей. Проверил почту, ответил на пару писем, и увидел, как к машине подошла Соня. Водитель открыл ей дверь.

Она была серьёзной и задумчивой и всю дорогу смотрела в окно. Как же мне не хватало её улыбки. Она мне показалась такой беззащитной и ранимой, что безумно хотелось её обнять, прижать к груди.

— Соня, всё хорошо?

Она как-то рассеяно, словно вырвавшись из мыслей, посмотрела на меня.

— Да. Всё хорошо.

— Если не хочешь, можешь на ужин не идти. Скажу, что заболела, — невольно перешёл на «ты», уже не в силах скрывать явную нужду в её близости.

Соня обратила на меня удивлённый взгляд и после короткой паузы улыбнулась краешками губ.

— Показать свою слабость?

— Слабость?

— Да. Показать тем самым, что я испугалась, что не устою перед его настойчивостью и очарованием.

— Всё так сложно? Я думал, что давно всё в прошлом, — осторожно задал вопрос, сгорая от любопытства и сомневаясь, что Соня ответит.

— Да. Только он так не считает, — к моему удивлению разоткровенничалась она, и я решил продолжить.

— Давно расстались?

— Два года назад.

Вскинул бровь.

— Настойчивый мужчина. Неужели все два года пытался вернуть?

— В том-то и дело, что нет.

— Осознал, что потерял?

— Говорит, да, — усмехнулась она и отвернулась к окну. — Только мне это не нужно, — прошептала.

— А что нужно? — тихо спросил.

Она молчала, подперев голову рукой и потирая пальчиками губы. Просто с ума сходил от желания знать, что творится в её красивой головке, и безумно хотел поцеловать. Держался из последних сил. Соня резко повернулась и, словно сорвавшись от напряжения, сказала:

— Ничего, Станислав Викторович! У меня всё есть! Есть мужчина, который меня любит, а прошлое в прошлом. Не хочу туда возвращаться, — нервно закусила губку и отвернулась к окну.

Расстроена? Или злится? Не мог понять всю палитру её чувств, но чувствовал острую потребность к ней прикоснуться. Протянул руку и взял её за пальцы. Она не одёрнула руку, и я сжал её в своей ладони. Соня повернулась и посмотрела мне в глаза. Молчали. Я чуть склонился к ней и тихо спросил: