Приближаясь, я физически ощущала изучающий взгляд чёрных глаз. На непроницаемом лице с жёсткими чертами лица мужчины я разглядела шрам на лбу, который рассекал бровь на изгибе, что придавало его внешности ещё более устрашающий вид.

— Познакомься. Это моя Соня, — Соколовский намеренно сделал ударение на слове «моя», но это нисколько не изменило наглого и уверенного взгляда незнакомца.

— Глеб, — мужчина встал и протянул мне руку.

Огромный… мой взгляд упёрся в пуговицы рубашки на его груди, которые оказались на уровне моих глаз, а моя рука утонула в огромной и горячей ладони. Не успела я очнуться, как тыльную сторону кисти обожгли мужские губы.

— Очень рад знакомству, — выпрямившись, обратился ко мне, а я спрятала, горящую от поцелуя, руку за спину и задрала голову. — Наслышан о вашей красоте и убедился, что это правда.

— Бес, не смущай девочку, — усмехнулся Михаил.

— Правда? — наглец с ухмылкой приподнял бровь, нетронутую шрамом. — А мне кажется, я ничуть не смутил вас, — обратился он ко мне, приблизившись так, что я услышала его терпкий, древесный парфюм. Мужчина смотрел на меня сверху, склонив голову. — Вы ведь знаете о том, что красивы, и уверен, умело пользуетесь своими достоинствами.

Даже в присутствии хозяина дома и моего мужчины этот Бес смотрел пристально, нагло… так, словно уже решил, что со мной сделает и в каких позах. От такого взгляда мне стало не по себе. Впервые я испугалась кого-то больше Соколовского: «От такого даже он не сможет меня защитить. Что же их связывает? Несомненно, грязные и криминальные дела».

— Воу, притормози, друг, — шутливо сказал Соколовский, хлопнув ладонью по плечу Беса, но тот даже не отвёл глаз, словно завис, пристально меня разглядывая. Уверена, что в своих мыслях он уже грубо трахал меня сзади. Такой раздавит, как игрушку… Медведь…

— Соня, нам нужно закончить с делами. Иди, — поторопился меня выпроводить из кабинета Михаил, отводя от гостя. — Я скоро приду.

Заметила, что Соколовский был раздражён поведением гостя, хоть и скрывал это. Не думая о последствиях, решила его подразнить. Прислонив ладонь к бороде Михаила, прильнула к губам и, проведяпо ним пальцем, прошептала:

— Я жду, — отстранившись, я поймала внимательный взгляд Глеба с лёгкой ухмылкой.

Мужчина стоял в расслабленной позе, спрятав одну руку в кармане брюк и, не отрывая от меня взгляд, пригубил виски. Я же разглядывала рабочий стол Михаила за его спиной в поисках компьютера. Скользнув ладонью по груди Соколовского, я отошла к двери.

— До свидания, Глеб.

— Надеюсь, до скорого, — он многозначительно улыбнулся мне, и я снова поймала серьёзный взгляд Михаила. У него даже губа дёрнулась от раздражения. Бесился, но всем видом показывал свою уверенность и спокойствие.

Так, компьютер есть. Уверена, что камер в кабинете нет, ведь он там встречается с особыми людьми. А вот прослушка… возможно и была. Ему же нужна страховка в его грязных делах… Чёрт! Нельзя быть уверенной в этом. Весь дом был напичкан системой безопасности. Даже шагу нельзя было ступить, чтобы не попасть под камеры. Только в спальне их не было. Хотя с Соколовским ни в чём нельзя быть уверенной, зная о том, что он снимал наш секс скрытой камерой десять лет назад.

«Как же подобраться к его компьютеру?» — я стала обдумывать варианты. Знала, что кабинет в его отсутствие там всегда запирался. А когда он был внутри, у двери всегда стоял кто-то из личной охраны.

К ужину Михаил так и не пришёл и я осталась за огромным столом в одиночестве. Кусок в горло не лез от мыслей, мучивших меня. Почти ничего так и не съела и решила вернуться в кабинет. Подойдя к двери, я удивилась, что нет охраны. Осмотревшись по сторонам, решила проверить открыт ли он. Дверь поддалась и внутри я увидела Соколовского, сидящего за рабочим столом. Говоря по телефону, он внимательно что-то разглядывал на мониторе. Я тихо вошла. Увидев меня, он тут же распрощался с собеседником и, глядя в монитор, серьёзно сказал:

— Извини, заработался.

Я подошла к нему и положив руки на плечи, склонилась.

— Устал?

— Есть немного.

Я стала массировать его трапециевидные мышцы, краем глаза наблюдая за монитором. Профессионального взгляда мне было достаточно, чтобы понять, что там был открыт финансовый отчёт, но сплошь закодированный сокращёнными аббревиатурами. Не зная их, с первого взгляда не поймёшь о чём он.

— О да, — выдохнул мужчина, закрывая файл. — То, что нужно.

Странно, но рабочий стол компьютера был совершенно пуст. Посмотрела на боковую панель папок. Всего одна. Сделала вывод, что информация автоматически отправляется и хранится на сервере, который явно был надёжно скрыт от посторонних глаз.

— Ты не сердишься, что я тебе помешала? — промурлыкала ему на ухо.

— Иногда я так увлекаюсь работой, — усмехнулся он, — что меня нужно останавливать.

Он накрыл мою руку ладонью. Я стала поглаживать его шею, проникая пальцами под расстёгнутый воротничок рубашки. Склонилась и кончиком языка провела по краю уха. Услышала как его горячее дыхание участилось. Он требовательно притянул меня к себе и усадил на колени. Смотрел в глаза, а рукой, скользнув по спине вверх, обхватил затылок. Пальцами зарылся в мои волосы и поцеловал в губы. Я была покорной и отзывчивой. Научилась притворяться. Я не сопротивлялась, старалась быть ласковой, а он не был груб. Что скрывать, отвратительный манипулятор был хорошим любовником. Но чувство, что я предаю свою любовь к Стасу, ЕГО, никогда меня не покидало в моменты близости с Соколовским. После секса с ним мне всегда требовалось время, чтобы прийти в себя, потому что иногда хотелось просто сдохнуть.

Мы жарко целовались, а сильные руки Михаила уже гладили меня через мягкую ткань платья, жадно сжимали спину, бёдра… Неожиданно оторвавшись от моих губ, он сказал:

— Ты флиртовала с Глебом, — обхватив рукой, он сжал мою шею.

— Глупости, тебе показалось. Это он нагло шарил своим взглядом, — прошептала я.

— Не вздумай меня обмануть, малышка, — строго сказал, потянув за волосы на затылке и откинув мою голову назад.

— Ты его боишься, — вырвалась вслух моя догадка.

— Я давно его знаю. Он не посмеет… если ты сама хвост не поднимешь.

— Так уверен в нём?

— Если он не захочет войны, то не посмеет, — тихо и уверенно ответил. — В таких тонких делах, как и в бизнесе, мы решаем всё договором.

— В смысле… вы заключаете сделки на женщин? Как на товар? — удивилась я.

— Удивлена? Уступки, бартер, деньги… Но никто не посмеет, если я сам не отдам то, что принадлежит мне.

— А женщин вы не спрашиваете? — ошарашенно спросила я.

— Это второстепенно, — улыбнулся он. — Это уже они решат между собой. Главное — получить разрешение забрать.

Пыталась всеми силами скрыть отвращение к этим правилам, установленным в криминальном мире. Сглотнула от волнения. По телу прошла дрожь от мысли, что Михаил захочет меня «уступить» этому Бесу. А сможет?.. если тот предложит выгодную для него цену…

— Испугалась? — усмехнулся Соколовский. — Не стоит бояться, малышка. Я тебя не отдам.

Жарко целовал, сминая руками тело, теснее прижимая к себе. Чувствовала, как его дыхание учащалось с каждым соприкосновением наших языков, становилось горячее. Его возбуждение уже красноречиво упиралось твёрдостью в моё бедро.

— Ты мне самому нужна, — хрипло прошептал между поцелуями.

Оторвав спину от кресла, Соколовский подался вперёд и подтолкнул меня. Мне пришлось встать, и тут же его крепкие руки подхватили. Задрав платье, он посадил меня на огромный антикварный стол. Целовал, покусывая шею. Гладил руками спину, поясницу, упираясь пахом в мои бёдра. Страстно отвечала, стонала на выдохах, давая понять, что мне нравится. Сама удивлялась насколько я стала искусной притворщицей. «Наверное, во мне проснулся актёрский талант», — горько усмехнулась, подавляя отвращение к самой себе. Но другого выхода у меня не было. Сама решилась на эту роль. Нужно исполнять её так, чтобы Соколовский верил.